Кащей уронил челюсть на пол.
В его случае это не было метафорой, или фразой для усиления впечатления от текста. Нет! Всё как написано.
Кащей уронил челюсть на пол.
- Всё бы тебе за молоденькими девушками бегать! – ворчала Василиса, любимая супруга богатыря, прикручивая челюсть на место маникюрными ножницами на маленькие болтики, - так, порядок! – полюбовалась она на дело рук своих. А теперь марш в баню! – командным голосом скомандовала она, - сейчас косточки распарим…
Кащей подвигал челюстью, челюсть двигалась хорошо, а то иногда как закрутит, как завертит, ни один гайковерт не свернет! И заныл:
- Не хочу я в вашу баню! После неё так косточки распариваются, что на три размера расширяться! Ни в один мундир, ни в сапоги не влезть!
- Топай, топай! – добродушно подтолкнула его Василиса, - самому же потом легче будет!
- Только не ваша корщетка! – продолжал капризничать Кащей, топая туда, куда пнули, в буквальном смысле, иначе загнать Кащея в баню было очень, очень затруднительно.
Он очень берег своё скелет, обращаясь с ним нежно и бережно.
И позволяя исключительно высоко специально подготовленным специалистам полировать себя с помощью хлопчатобумажного круга и специально сделанной для него мастики.
Да для этой мастики лучшие специально подготовленные специалисты за самыми жирными свинюшкам, выращенными на специально выращенных за этим делом кормах, специально гоняются!
А тут баня,…а тут веник,…а тут…
- ЫЫЫЫЫЫЫЫ, - подвывал Кащей, безжалостно загоняемый в низкое, сумрачное, влажно туманно парное помещение.
- ЫЫЫЫЫЫЫЫ, - передразнил его богатырь, - что ты как не русский?! – укорил он Кащея, замачивая веники в душистом квасе.
- Да, русский я, русский! Просто древний очень, вечный и ветхий! Ветхий, понимаешь? – пытался разжалобить старого друга Кащей, отбиваясь от меткого веника, достающего его в любом уголке парной.
- Понимаю, - пыхтел богатырь, работая веником как ни в себя, доставая Кащея везде, куда бы он не забился, - сейчас косточки распарим, совсем молоденьким станешь, опять за девочками бегать начнешь!
- ЫЫЫЫЫЫЫЫЫ, - прекратив всякое сопротивление, подвывал Кащей, лежа на лежанке вниз глазницами.
Веник весело плясал по его косточкам. В буквальном смысле распаривая их.
Кащей тоскливо думал, что опять придется заказывать временный гардероб. На три размера больше.
И зачем он только старый выбросил?! А всё та же Василиса!
Нечего хлам копить, нечего хлам копить! Не по фен шую! Начитается всякого, а ему потом чахнуть в квадрате, тратя то, над чем он чахнул веками.
- ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ…..
Кащей был вечным, древним, ветхим. Он многое мог! Мог увеличивать количество злата для чахния.
Мог красть молодых красоток, и превращать их в лягушек.
Вот только сопротивляться друзьям он не мог категорически!
И, в конце концов, должен же быть, хоть кто-то, кто просто так вкрутит челюсть на место, погладит по черепушке, и …
Ай! Да ладно! И затолкает в баньку, распарить косточки!
А уже такой малый расход, он, вечный, древний, дряхлый переживет!
Ибо нет ничего дороже дружбы!
