- Витя, а если они завтра убьют тебя?
Елена прижала голову Виктора к груди.
- Я ведь не выживу без тебя!
Виктор засмеялся:
- Ты уже хоронишь меня? Не спеши! Духи в Афгане тоже думали, что нас уже нет, а когда пошли на нас, мы им показали!
- Но тут вы не вместе, Витя! Я слышала, что говорил тот, что приходил вчера. Он ведь не успокоится, пока не получит свое.
- Как ты правильно сказала – пока не получит свое. Я уверен, когда-нибудь они действительно получат по заслугам! А тебе не нужно так волноваться!
Он положил руку на живот Елены.
Вечером ему стало плохо: головная боль была настолько сильной, что он не мог скрывать этого. Появление тошноты усугубило его состояние. Он категорически отказывался вызывать «Скорую», потому что не представлял себе, что он может не работать. Он вспоминал время, проведенное в госпитале, и с тех пор лечился только дома таблетками. Но, видно, последние события не прошли даром, контузия, травмы, полученные в том, последнем бою, давали о себе знать.
Елена вызвала «Скорую», которая долго не приезжала. Елена снова и снова набирала номер, но ей отвечали, что пока нет машин, так как нет бензина, поэтому не все машины могут работать. Наконец они приехали. Врач, пожилая, усталая женщина, измерила давление, заглянула в глаза.
- Нужна госпитализация, притом немедленная, если не хотите потерять его, - сказала она Елене, отойдя от постели Виктора. – Я подозреваю у вашего мужа повышенное внутричерепное давление, но это просто по моим наблюдениям, вы же понимаете, это можно определить только в больнице, нужно делать МРТ, другие обследования. У него были травмы головы?
- У него была контузия, на войне...
- Афганистан? Ну, вот видите? Ничто не проходит бесследно для нашего организма, - сказала врач, направляясь к двери, - а мы все думаем, что нам износу не будет, - продолжала она, говоря уже скорее всего с собой. – Никто еще два века не прожил. Собирайтесь, молодой человек!
- Витя, ты должен ехать! Ты очень нужен мне и Вике. И еще кому-то...
Виктор уехал, а Елена с Викой улеглись в одну кровать. Елена не спала долго, все мысли были о Викторе. А если он не выкарабкается? Ведь доктор не сказала диагноз, а что там у него?
Ей вдруг пришла мысль: а если бы она не встретила Виктора? Как бы она жила? Конечно, спокойнее, чем сейчас, но она никогда не узнала бы, что значит любить. Не наслаждаться любовью к себе, а любить! Все что было с ней до Виктора казалось ей чем-то вовсе не настоящим, будто это было не с нею.
Утром она пришла в офис и сказала, что Виктора Ивановича сегодня не будет. Заместитель спросил, в чем дело, покачал головой:
- Не вовремя, Виктор Иванович, не вовремя!
- Болезнь всегда не вовремя, - отозвалась уборщица тетя Катя. – А лечиться надо. Он человек еще молодой, семья у него, так что не ворчи, Сеня!
После обеда Елена собралась к Виктору в больницу. Он собрала ему свежее белье, зашла в магазин, чтобы купить что-нибудь для него. В магазине была очередь. Раздраженные люди требовали от продавца, чтобы давали только два десятка яиц в одни руки, не больше, другие считали, что так нельзя:
- А у меня семья – шесть человек! Что такое два десятка?
- А я не одна в очереди – со мной ребенок. Значит, и ему тоже положено два десятка!
- Я сейчас всю семью в очередь поставлю, значит, каждому по два десятка положено будет?
- Конечно, а почему нет? Можно еще кошку с собакой в очередь поставить! – шутил какой-то веселый мужичок, вызвавший шквал негатива в свой адрес.
Елена вышла из магазина. С некоторых пор в магазинах почти постоянно были очереди, продуктов не хватало, люди были озлоблены, вспыхивали по всякой мелочи.
Опять начинался дождь. Он был без ветра, спокойный, но частый и холодный. Елена раскрыла зонтик, подумала, что пора менять ботиночки на сапоги. Решила доехать до рынка – там можно купить продукты дороже, но качественнее и вообще, они там могут быть.
Виктор лежал под капельницей, думая о том, что делать в создавшейся ситуации. Во-первых, нужно ремонтировать магазин, без стекол работать он не сможет. Во-вторых, его мучил вопрос: неужели и вправду Костя будет воевать против него? То, что это будет война, не вызывало сомнений – вчерашний разбой и поджог подтверждали это. Но не отпускала мысль о невозможности этого: неужели ТАМ это было не настоящее? Ведь были готовы умереть за своих! А теперь понятия свой-чужой сместились, что ли? Эти мысли не давали покоя, снова и снова возобновляя головную боль.
Увидев Елену, Виктор улыбнулся, протянул к ней руку. Елена поцеловала его, стала доставать из сумки баночки, свертки...
- Зачем ты это принесла? – спросил Виктор.
- Я знаю, как сейчас кормят в больнице, - негромко сказала Елена. – А тебе нужно хорошо питаться. Давай я тебя покормлю!
- Не надо, вот снимут капельницу, я сам поем. Как там вы? Как Вика?
- Скучает. Спрашивает, когда ты придешь домой.
- Ты скажи Саше, что нужно магазин ремонтировать.
- Не беспокойся, Витя! Стекла уже вставили, осталось помыть внутри и подкрасить.
Она не стала говорить о том, что разгромлен был еще один магазин, в другом районе города.
- Я скоро выйду, - пообещал Виктор, - ты там будь поосторожней, если придет кто из этих, не спорь с ними, скажи, что я выйду и поговорю.
Елена прошла к доктору, спросила, как состояние мужа. Доктор отметил, какая красивая жена у этого больного. И волнуется искренне, это сразу видно.
- Последствия контузии, к сожалению, еще не изучены как следует, поэтому трудно сказать, что будет дальше. Но мы делаем все, что можно сегодня. Главное – сейчас ему категорически противопоказаны волнения любого вида.
Елена покидала больницу с тяжелым сердцем: она поняла, что лечение Виктора будет непростым, ведь оградить его от волнений не удастся, тем более с его характером. характером.