В музее стоит пушка. Её поставили сюда на вечное хранение. Посетители осматривают орудие, подолгу задерживаясь возле него. На лафете выбит номер — 268 363.
РОЖДЕНИЕ
Фронт далеко. Тишину конструкт бюро не нарушает рёв бомбардировщиков, скрежет танковых гусениц, вой мин... Но за столом главного конструктора завода днём и ночью тоже идёт сражение.
Там, на другой стороне, конструктор-враг занят поисками новых решений, создавая более мощную броню для своих танков. Здесь конструктор-артиллерист, угадывая возможное движение его мысли, обязан обезоружить её, опередить, свести на нет новым своим творением...
...Просматривая очередные сводки, конструктор-артиллерист бдительно следил за движением могучих танковых колонн врага, самоходных установок, бронетранспортёров. Броня, броня...
Нужна была пушка, много пушек, чтобы разбить вдребезги эту броню, лишить противника стального щита, прикрывшись которым он рвётся к сердцу Родины...
Идея о создании новой пушки родилась в недрах завода. Конструкторы торопились. Одновременно работали и технологи, инструментальщики, техники. Когда был закончен проект, завод уже был готов начать изготовление пушки.
В те напряжённые дни на завод приехал Климент Ефремович Ворошилов. Целый день он провёл в цехах. Особенно долго товарищ Ворошилов задержался в экспериментальном цехе, где изготовлялся первый, пробный, экземпляр пушки «ЗИС-3».
Настал волнующий момент. Пушку выкатили на полигон, поставили перед ней цель, и сам главный конструктор завода Василий Гаврилович Грабин сделал первый выстрел. Это было в один из дней 1941 года, который и принято считать годом рождения пушки.
Грабин придирчиво испытывал своё детище. Старый артиллерист, начавший свой путь ещё в гражданскую войну рядовым в орудийном расчёте, он отлично знал, какими боевыми качествами должна обладать пушка. Она была легка — на полтонны легче старых пушек подобного типа, Она была дешева — в пятнадцать раз дешевле своих предшественниц. Она была проста — собирать её можно было на конвейере.
В начале 1942 годе Грабина вызвали в Кремль, вызвали вместе с пушкой. На кремлёвском дворе члены Государственного Комитета Обороны осмотрели её. Один из видных генералов-артиллеристов присел на корточки за щитом. Он был высокого роста, и поэтому его голова виднелась из-за щита. Тогда члены Государственного Комитета Обороны предложили увеличить размеры щита: жизнь солдата — важнее всего.
Пушка получила право на жизнь.
...Работали дни и ночи. Работали по нескольку смен и зачастую валились спать прямо в цехе у лафетов. То и дело на город налетали фашистские бомбардировщики. На крышах цехов стояли зенитки. Они били по самолётам. А под крышей, в цехе, каждые полчаса с конвейера сходила пушка. Целыми эшелонами их отправляли на фронт. Среди них была и пушка, на лафете которой выбили номер 268 363.
ПЕРВАЯ ПОБЕДА
Четырнадцатого октября сорок второго года командир орудия гвардии сержант Джуманазар Хаджиев, наводчик гвардии ефрейтор Константин Елистратов, орудийный номер Александр Карташов выкатили своё орудие на огневой рубеж.
Стрелки часов показывали одиннадцать. Из-за холма показались фашистские танки. Сержант Хаджиев смотрел в бинокль и вслух считал:
— Десять, двадцать, пятьдесят...
Он сбился со счёта и махнул рукой:
— Огонь!!!
Танк дёрнулся, встал, как вкопанный, и вспыхнул.
Таковой была первая победа пушки № 268 363.
В этот день пушка Хаджиева вместе с другими пушками своего дивизиона сожгла 7 вражеских танков, 14 грузовиков, подавила огонь 9 фашистских пулемётов.
Так началась боевая биография пушки № 268 363.
Это было под Сталинградом.
ПРЯМОЙ НАВОДКОЙ
Армия шла в наступление. На буксире у грузовика пушка моталась по пыльным дорогам мимо донских станиц...
Под станицей Нижне-Кумской пушка приняла бой... Стояло хмурое декабрьское утро... Слегка порошил снежок... Развернувшись широким фронтом, в атаку шли танки. Не торопясь, неуклюже переваливаясь на ухабах, стальные чудовища ползли на пушку. Фашистские войска пытались бронированным кулаком пробить дорогу к своим частям, окружённым в Сталинграде.
И тогда сержант Джуманазар Хаджиев принял решение выкатить пушку для ведения огня прямой наводкой.
Передние танки были совсем рядом, когда наводчик Константин Елистратов, прицелившись, влепил снаряд в стальную грудь ближайшего. Танк заскрипел и стал. Ещё выстрел! Ещё один танк... Орудийный номер Александр Карташев едва успевал подносить снаряды. А пушка неистовствовала, гремела, уничтожая всё на своём пути...
Фашистам так и не удалось прорваться...
И снова армия шла вперёд... Вместе с армией от боя к бою двигалась на запад пушка № 268 363.
ПОД СЕВАСТОПОЛЕМ
Это было на северном берегу реки Чатырлык на Перекопском перешейке, по дороге на Севастополь. В жестоком бою был тяжело ранен командир пушки № 268 363 Джуманазар Хаджиев. Истекая кровью, сержант отказался покинуть поле боя. Лёжа на земле, теряя последние силы, он продолжал командовать огнём. И, как бы мстя за кровь своего командира, пушка уничтожила три станковых пулемёта врага, заставила их замолчать навсегда.
Артиллерия перенесла свой огонь вглубь противоположного берега, и пехота бросилась вплавь в холодные воды Чатырлыка.
Елистратов и Карташов положили на лафет своего раненого командира и переправили пушку через реку.
Течение сбивало их с ног, но воины упрямо двигались вперёд, к противоположному берегу. Там гвардии сержант Джуманазар Хаджиев потерял сознание. Командование принял на себя Ташбулат Кашкарбаев. И, продолжая свой путь, пушка № 268 363 одной из первых ворвалась в город русской славы — Севастополь...
* * *
Впереди было ещё много военных дорог — дорог наступления, отмеченных боями и победами над врагом. Пушка № 268 363 дошла до стен Берлина и там окончила свой боевой путь (на самом деле после Севастополя пушку № 268 363 приказом главного маршала артиллерии Красной Армии Н. Н. Воронова отправили в Москву). Её орудийный расчёт был удостоен высоких правительственных наград, а пушку поставили на вечное хранение в Москве в Музее Советской Армии.
Такова биография пушки № 268 363 — одной из многих советских пушек.
И. ЕВГЕНЬЕВ, Д. ХРАБРОВИЦКИЙ (1954)
