- Это вы про Столыпина? – кивнул Виктор.
- Про него, терпимца, про него, - лицо царя помрачнела. – Умнейшая голова был человек.
- Его имя бесследно не исчезло. Как и деяния. Заложенные им планы помогли потом России.
- Скажите, а что на него так все ополчились? – подался вперёд царь, - он же всё делал на благо России. Может я чего – то не понимаю? Ладно бы революционеры. С ними он действительно не церемонился. Одни полевые суды чего стоят. Но остальные что?
- Не всем по душе были его благие намерения, - усмехнулся Виктор. – Взять хотя бы переселение крестьян на свободные земли Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и Кавказа. Это ослабление власти помещиков в Центральной части страны. И вмешательство в дела окраин. А когда вы дали им льготные кредиты и помощь на обзаведение, многие землевладельцы затаили злобу. Они – то терпели убытки.
- Почему терпели, - вскинул брови царь, - у них – то я ничего не отбирал. И переселял только добровольцев, и малоземельцев.
- А хлеб? Когда от новых поселенцев потёк дешевый хлеб, кто понёс убытки?
- Перекупщики, наверное? – дёрнул царь себя за ус. – Но они ж его за границу гнали по своим ценам. Я не мешал.
- Количество сбивало цену, не вы, - кивнул Виктор.
- И на новых местах местным князькам и инородцам переселенцы не по душе пришлись. Особенно в Средней Азии и на Кавказе. Там потесниться пришлось.
- Не добавила Столыпину любви и земская реформа. Там тоже богатеи были ограничены во власти. А власть они очень любят, - дёрнул щекой Виктор.
- Мало власти им сукиным детям, - буркнул царь, нахмурясь.
- Власть, власти рознь, - усмехнулся Юрка. – Одно дело, когда оглядываться на соседа приходится, того же крестьянина, тоже что – то имеющего, а другое, когда ты бесконтрольный властитель.
- У нас таких беспредельщиками называют, - кивнул Виктор. – Это те, что краёв власти не видят.
- Ага, творят, что хотят.
- Есть, - покачал головой царь, - есть и у нас такие, за всеми не уследишь. Особенно на окраинах. И главное ловко прячутся сволочи за свои национальные обычаи.
- Вот они в первую очередь и ненавидели вашего министра, - кивнул Виктор, - он же им беспредел перекрывал. Заставлял по закону жить.
- Вообще ваш Столыпин, удивительный человек, - мотнул головой Юрка. – Сколько он был министром у вас?
- Всего пять лет, - поморщился царь.
- За пять лет, он столько сделал? – Юрка покачал головой.
- Вы правы. Ему б ещё десяток лет и Россию было б не узнать, - опять поморщился царь.
- Поэтому его и убили, - покачал головой Виктор. – Всем этим крикунам оппозиционерам не нужна была сильная Россия. Им нужна была только власть.
- А в сильной России их бы не услышали. Или просто послали б, - дёрнул щекой Юрка.
- Зачем, к примеру, рабочий пошёл бы бунтовать, если б его жизнь стала нормальной. И реформы Столыпина в промышленности к этому и вели. Но заглохли с его смертью. Или национальная реформа? Она тоже выбивала козыря из рук националистов разных мастей и кабинетных революционеров.
- Может мне стоит действительно сейчас передать власть им? – сдвинул брови царь. – Они кричат в Думе, критикуют меня, мои решения, сопротивляются им. Наверное, они лучше знают, что надо для России? Что скажете, потомки?
- Да ни фига они не знают, - махнул Юрка рукой. – Они могут только критиковать и кричать. Больше ничего. Вы сами посмотрите, кто сидит в вашей думе? Профаны, умеющие болтать.
- И подкупленные на иностранные деньги вредители, - хмыкнул Виктор.
- Что же мне тогда делать? – развёл руками царь. – Они сами не хотят работать, и мне не дают.
- Да разгоните всех к чёртовой бабушке, - рубанул воздух рукой Юрка. – Вы ж монарх?
- Монарх, - кивнул растерянно царь, - думаете, это поможет?
- Можно б было всех и расстрелять, - почесал затылок Юрка, - но вы ж не осмелитесь?
- Расстрелять? – вскинул брови царь, - меня Европа не поймёт.
- Когда Европа расправляется со своими бузотёрами, вы её почему – то понимаете, - скривился Юрка, - а вас она не поймёт.
- Согласен, - царь поморщился, - Европа слишком предвзято к нам относится.
- Потому что им не нужна сильная Россия, - стукнул кулаком по столу Юрка.
- Но почему? – искренне удивился царь. – Сильная Россия, это гарант безопасности и спокойствия и в самой Европе.
- Европа находится на пределе своих экономических и природных ресурсов, - усмехнулся Виктор, - ей нужны новые рынки сбыта и месторождения.
- Вы хотите сказать, что грядёт новая война? – распахнул глаза царь.
- Увы, - кивнул Виктор.
- Но я не хочу ни с кем воевать. Ни мне, ни России — это не нужно.
- Зато вашим соседям это нужно и очень, - хлопнул по столу ладонью Виктор.
- Они собираются напасть на нас?
- И очень скоро, - нахмурился Юрка, - так что ускорьте модернизацию промышленности и армии. – Юрка встал и прошёл к окну. На лужайке играли в мяч детишки.
- Нас опять разгромят? – подался вперёд царь. – И кто?
- На этот раз будет всё намного сложней, - поморщился Виктор и тоже встал.
- А конкретно, что?
- Не буду вас заранее расстраивать, - Виктор тоже подошёл к окну, - но готовиться нужно уже сейчас. Времени осталось очень мало.
- А что будет со мной? – царь откинулся на спинку кресла.
- С вами? – парни переглянулись.
- А это уж от вас самих и зависит, - развёл руками Юрка. – Как попашешь, говорил мой дед, так и спляшешь.
- Значит ничего хорошего, - посмурнел лицом царь.
- Николя?! – раздался за дверью женский голос, и она распахнулась. – Ты что сидишь в темноте? Почему не зажигаешь свет? – женщина подошла к столу. – Что случилось Николя?
- Ничего, моя дорогая, - мужчина пристально смотрел на жену, - я просто
задумался.
- Ты ужинать с нами будешь или тебе принести сюда?
- Ужинать? – царь потёр лоб, - да, да, ужинать. Я буду с вами, - он встал и, подойдя, взял руки жены в свои. – Мы уже давно не ужинали вместе. Тем более у нас сегодня, - царь обернулся к окну. У окна никого не было. Лишь сквозняк из открытой форточки слабо качал портьеру.
- Что сегодня у нас, Николя? – в глазах женщины плесканула тревога.
- У нас сегодня дорогая такой чудесный вечер, - мужчина, скрывая растерянность, нагнулся и поцеловал руки супруги. – Пойдём ужинать.
