Распространено мнение, что русская литература заменила нам философию, психологию и часть других отраслей, связанных с познанием себя и мира. Справедливо ли это мнение? Вполне. В произведениях отечественных авторов постоянно поднимаются вечные вопросы. Они словно ходят по кругу, снова и снова решая уравнение. Ответ у каждого выходит свой. Так уж сложилось, что большая часть философии (в традиционном смысле) у нас носила богословский характер. Это отразилось и на литературе. Кому-то может это нравится, кому-то нет, но у большинства писателей 19 века Бог – панацея от всех болезней, в том числе и душевных. С этим разобрались. Решение одно, но вот проблемы…Весьма разные.
Начнём с человека, изменившего отечественный психологический роман, и, внезапно, почти создавшего отечественный детектив. Достоевский – величина, с которой сложно спорить. Его любят даже японцы, а они, поверьте, знают толк в мудрых изречениях о проработке психологических травм через смирение. (с той лишь разницей, что у них та самая панацея смирения – самурайская верность). Не будем заходить в дебри романов автора, и возьмём самый популярный – «Преступление и наказание». Внутренний мир Раскольникова, как человека больного, играет в произведении ключевую роль. Психопатичный юноша-студент с очевидной манией величия и синдромом бога. К слову говоря, идея о собственном особом предназначении свойственна именно психопатам. Вот и первая зацепка для юных читателей-психологов. Людям, страдающим этим заболеваниям, просто жизненно необходима одержимость. Хорошо, если это любимое дело. Плохо, когда это одержимость собственной теорией. Как побороть зависимость? Лишь другой зависимостью, в лице которой в романе выступает влюбленность, а потом и религия. У Достоевского это хэппи энд, но мы то знаем, как заканчиваются такие истории…Не ровен час, и Раскольников заревнует, да и вновь перейдёт через заповедь о вреде ближнему своему.
Если уж мы пошли по классикам, грех будет отступать. Дальше замахнёмся на великий фолиант, сломавший жизни многим школьникам. «Война и мир» Толстого – роман своеобразный, но не менее от того великий. Лев Николаевич сам своего рода философ, психолог и далее по списку. Но сегодня мы коснёмся не лично его. Разберём личность Болконского, и скажем, как справиться с выгоранием и кризисом личности. Звучит забавно. Да-да, и у людей из 19 века могут быть те же проблемы, что и у хипстеров-зумеров. Разве что разочаровался наш герой не в офисной работе, а в солдатской. Вернее, в мечте о героической судьбе. Всё, о чем он грезил, за один раз сломалось в душе, перемололось и вышло. Уже с того момента он был обречен. Составить себе новый смысл жизни крайне тяжело. Также тяжело, как и смириться с собственной незначительностью и беспомощностью. Кризис личности плох тем, что человек начинает всё меньше ценить собственную жизнь. Идёт на риск, в попытках разобраться в себе, и заполнить внезапную пустоту. Чаще всего в итоге находят лишь смерть. Увы, этот случай не исключение…
Вот лишь два примера того, насколько психологизм важен для русской литературы. Если вспомните еще – обязательно расскажите в комментариях. Читайте книги, берегите голову. Еще спишемся.
