За советским Верхним Фиагдоном самое доступное в Северной Осетии Куртатинское ущелье сужает, но вдоль него далеко тянется узкий и разреженный Хидикус:
В его центре Фиагдон разделяет ассианство и православие. На ближнем берегу строится дзуар (святилище):
И деревянные "варяжские" рога уже тянут на "куртатинский стиль" этих сооружений:
Странное "мировое древо" рядом с ним - увеличенная копия скифского навершия, и олицетворяет Папая - бога-демиурга, владыки неба и солнца, известного как Хуацао у осетин. Впрочем, и Папай - лишь греческая транскрипция из трудов Геродота, а сами скифы вполне могли называть как-нибудь поближе к аланской версии.
Скифскому богу противолежит церковь Жён Мироносиц (2003-04):
В основе - вполне историческая (1908-10), хотя догадаться об этом трудно. Первый деревянный храм в Хидикусе поставили ещё в 1858 году проповедники Осетинской духовной комиссии.
Ну а самый высокогорный в нашей Стране Великих равнин (1289м) Аланский Успенский монастырь начинался на плоскости. В 2000 году в доме отдыха локомотивных бригад в Беслане (который так-то главная станция Осетии) поселились несколько осетинских монахов, прежде служивших послушниками в курском Рыльске. Вскоре им перешла построенная чуть раньше церковь у вокзала, а к 2003 году община разрослась настолько, что переехала в горную глушь.
Так появился действительно АЛАНСКИЙ монастырь - не так давно я рассказывал, как параллельно с превращением ассианства в полноценную религию, и осетинское православие пытается найти свою, не русскую и не грузинскую, самобытность. По крайней мере в архитектуре - построенный к концу 2000х годов Успенский монастырь с храмом Моздокской Богоматери совершенно не похож на русские обители.
Зато сразу приходят на ум алано-византийские храмы Нижнего Архыза и долины Теберды - примерно такие монастыри-галуаны из дикого камня вполне могли стоять на горных кручах Алании и в излучинах её степных рек.
Наверх ведёт лестница - очень широкая:
И необычайно крутая:
Новодельные храм и корпуса вписаны в старинные башни Гусовых, потомки которых вероятно имели отношение к переезду обители:
Особенно эффектна не тронутая ремонтом башня чуть в стороне:
Каким-то образом ставшая монастырской голубятней:
В отдельном дворике - кельи:
Напротив обители на валунах начертаны кресты, и это тоже смутно, скорее в эмоциях, чем в фактах, напоминает о древней Алании:
