Как любой врач-онколог, я регулярно занимаюсь лечением пациентов пожилого и старческого возраста. Онкологией чаще всего болеют люди в пожилом возрасте. К 70 годам и старше редко удается сохранить отменное здоровье. У людей в этом возрасте, как правило, уже существует несколько хронических заболеваний, и когда к человеку прилетает «новость» о диагностированном у него онкологическом заболевании, у некоторых просто опускаются руки. Мне неоднократно приходилось слышать фразы «пожил и хватит», «пора на тот свет» и тому подобные. И пожилые люди, даже не будучи в безнадежной ситуации, порой осознанно отказываются от какого-либо противоопухолевого лечения. И я считаю, что любой выбор человека в подобном, мягко говоря, непростом вопросе, нужно уважать. Но любое подобное судьбоносное решение должно быть сделано человеком в условиях максимально полной его информированности о всех возможных последствиях того или иного выбора. Это важно для того, чтобы человек не сделал неправильный выбор под давлением страха перед предстоящим лечением. Чтобы через время не пришлось сожалеть о своем выборе. С каждым пациентом, которому сообщают о онкологическом диагнозе, необходимо проводить беседу и обязательно давать хотя бы сжатую, но достоверную информацию о примерных вариантах предстоящего лечения, вероятности успеха и неуспеха, о приблизительном качестве жизни во время и после лечения, а также о приблизительной продолжительности и качестве жизни в случае отказа от лечения. Подобная откровенная беседа занимает обычно всего 10-15 минут времени, но она крайне важна, поскольку позволяет пациенту правильно сориентироваться в ситуации, в которой он оказался впервые в жизни.
Страх перед предстоящим серьезным лечением испытывает любой человек. Но у пациентов пожилого и старческого возраста к этому страху еще присоединяется страх не перенести лечение, например, не проснуться после наркоза. И люди порой принимают решение об отказе от лечения, но решение это принимается на эмоциях и под давлением страха, в условиях отсутствия информации о реальных рисках, связанных с лечением, а также того, что их вероятнее всего ждет при отказе от лечения.
На теме рисков стоит остановиться чуть подробнее. Любое мало-мальски серьезное хирургическое вмешательство несет определенный риск для здоровья, а порой и жизни. Например, летальность после хирургического лечения такой банальной патологии как острый аппендицит, составляет около 0,2% - не так уж и мало с одной стороны, но с другой стороны, среди отказавшихся от операции по поводу острого аппендицита летальность в 50 раз выше - она достигает 10%. Именно поэтому стандартной тактикой при диагнозе острый аппендицит является хирургическое лечение - просто у прооперированных пациентов шанс выжить выше и хирургические риски здесь оправданы полностью.
С хирургическими рисками все более-менее понятно. Существует четкий перечень заболеваний, которые лечатся именно хирургическим методом несмотря на хирургический риск, поскольку отказ от операции подвергает жизнь пациента еще большему риску.
Однако, существует ещё и риск анестезиологический. Он связан с возможно непредсказуемой реакцией организма пациента на вводимые препараты, падением артериального давления, возможными техническими проблемами во время интубации трахеи, либо во время вентиляции легких и т.д. Насколько высоким является анестезиологический риск? Усредненный показатель анестезиологической смертности составляет около 0,01%, то есть примерно один случай на 10 тысяч наркозов. Не так уж и много, если представить себе на другой чаше весов количество спасенных жизней.
Какими являются реальные противопоказания к хирургическому лечению под наркозом для пациентов с онкологическим диагнозом?
- выраженная дыхательная и сердечно-сосудистая недостаточность
- тяжелые нарушения сердечного ритма, субкомпенсированные и декомпенсированные.
- тяжелые пороки сердца
- острые инфекционные заболевания
- ранний восстановительный период после перенесенного инфаркта и инсульта, обычно первые 6 месяцев
- тяжелое течение бронхиальной астмы
Стоит обязательно сказать о том, что существуют специальные программы, позволяющие перевести серьезную сопутствующую патологию в стадию компенсации и с высокой долей вероятности подготовить организм пациента к предстоящей операции. Как правило, подобной предоперационной подготовкой возрастных пациентов занимаются врачи-кардиологи.
Возраст сам по себе играет второстепенную роль. Риск, связанный с операцией и наркозом, определяется не возрастом как таковым, а состоянием жизненно важных органов и систем пациента на момент операции. У некоторых людей и в 80 лет особо серьезных проблем со здоровьем нет. Хочу поделиться собственным опытом. Наиболее возрастному пациенту, которого я оперировал под наркозом, было 94 года. Сейчас этот человек жив и здоров. А наиболее возрастному пациенту, которого я вообще лечил от онкологического заболевания, было 102 года - бабушка была современницей Николая II, я проводил ей фотодинамическую терапию. При сохраненном здравом рассудке, любви и заботе родственников, жить хочется и в 100 лет.
Рассуждение выше было на тему осознанного выбора. В случае реальных абсолютных противопоказаний к операции под наркозом, когда потенциальный риск окажется выше потенциальной пользы от операции, пациент не будет допущен к хирургическому лечению терапевтом, анестезиологом, либо консилиумом врачей.
Также Вам может быть интересно: