Глава 28
Полина
С независимым и спокойным видом возвращаюсь в больницу. Понятия не имею, чего ради Жильцов в приказном порядке «повелел» мне явиться обратно. Вдруг что-то случилось? Но его выходка меня совершенно не пугает. Давно отвыкла бояться. Подхожу к кабинету, на котором написано «Нейрохирург». Стучусь и сразу открываю.
– Входите, – недовольным тоном произносит Дмитрий Арсентьевич.
Подхожу к его столу, останавливаюсь.
– Вы пришли, а я сказал бежать, – говорит он тоном командующего, как минимум, армией. – Я просил вас меня подождать.
– Слышала.
– И всё равно ушли. Что, это ваш способ меня оскорбить?
– Я прислала сообщение…
– Что будете ждать в кафе, – перебивает Жильцов. – Зачем мне встречаться с вами один на один за пределами больницы?
– Я не думала, что это так далеко. Видимо, вы могли решить иначе. Прошу прощения.
– Эта тоже извиняется, – хмыкает он. – Ненавижу людей, которые делают что вздумается, а потом извиняются. Поехали дальше. Почему вы провели срочную операцию?
– Приходить в неотложку в свой выходной – своего рода церемония. Я всегда так делаю в первый день работы.
– Я не спрашиваю, зачем вы пришли в неотложку. Вы думаете, мне интересны ваши личные подробности? – Жильцов продолжает оставаться бесцеремонным и грубым. Всё это слишком заметно не только в его словах, но и в том, как он на меня смотрит: с презрением.
– Я не могла ждать. Вы поймёте, когда посмотрите запись, – отвечаю ему уверенно и жёстко.
– А может, вы просто хотели покрасоваться? Вы могли стать звездой в другой больнице, поступая как вздумается, а здесь всё иначе.
– Ваши слова звучат так уверенно, – выдаю иронично.
– Я говорю, что вижу! – повышает голос Дмитрий Арсентьевич. – Не люблю людей, которые привлекают внимание. Выясним на конференции, нужна ли была пациенту срочная операция, или вы просто выпендрились.
– Обращаться на «ты» или на «вы»? Выберите что-нибудь одно, – говорю ему, дерзко глядя в глаза.
– Да, самого главного вы точно не упустили, – хмыкает Жильцов. – Я такой же. На «ты», на «вы»… Я буду чередовать, так и решим. Если вы провели операцию, которая была несрочной, вам придётся нести ответственность за содеянное.
– Хорошо, но если будет доказано, что срочная операция была необходима, вы передо мной извинитесь.
– Вы хотите заключить со мной сделку? – удивляется Дмитрий Арсентьевич.
– Вы не мой руководитель. Я перед вами извинилась. Думаю, вы слишком резко реагируете. Вы сказали, что ненавидите людей, которые совершают то, за что нужно извиняться. Но, похоже, вам самому придётся извиняться.
– Судя по вашему поведению, вы не заинтересованы войти в штат больницы. Зачем же вы тогда сюда приехали?
– Вы сказали, что вас не интересуют подробности моей личной жизни.
– Сказал, но передумал. Такой у меня характер. Давай-ка послушаем, какова же ваша цель?
– Я не хочу рассказывать тому, кто мне не близок, о своей жизни и чувствах, – заявляю Жильцову.
– Тогда я до конца жизни не узнаю, потому что мы с вами никогда не сблизимся.
– Дверь открыта, ты не пошёл в комнату для дежурных? – в кабинет Жильцова входит… ого, вот это поворот! Катя Новосельцева собственной персоной!
– До завтра, – спокойно говорю Дмитрию Арсентьевичу и выхожу.
– Прости, я не знала, что у тебя посетитель, – Катя провожает меня немного растерянным взглядом. Но пока не узнала, это точно.
– Ничего, мы уже закончили, – равнодушно замечает Жильцов.
– Погоди! – вдруг обращается Катя ко мне. – Мы никогда раньше не встречались?
– Да, познакомьтесь: наш новый доктор Полина Озерова, – говорит Дмитрий Арсентьевич. – А это…
– Полина?! Та самая Полина Озерова? – ошарашенно произносит Катя.
– Да, это я, – говорю, глядя ей в глаза.
Катя ахает.
– Ты теперь врач? – спрашивает поражённо.
– Всё ещё злишься при виде меня? – спрашиваю её немного иронично, а потом выхожу.
Катерина
Встретить Полину в кабинете Димы… Это было… Господи, да у меня дар речи пропал, когда она вот так взяла и просто вышла оттуда! Несколько секунд я пялилась в пространство перед собой, стараясь переварить информацию.
– Вы знакомы? – спросил Жильцов.
Но я не стала ему отвечать. Вместо этого рванула из кабинета – догонять.
– Стой! – крикнула Полине.
Она остановилась, развернулась. Я быстро подошла к ней.
– Зачем ты сюда пришла?
– Многие хотят работать в больнице имени Лёвушкиной. Этого уже достаточно, чтобы объяснить, что я здесь делаю, – спокойно и даже равнодушно отвечает она.
– Поверить не могу! Как ты могла стать врачом? Как мы можем работать в одной больнице? Нет, как может, такая, как ты быть на одном уровне со мной? – сыплю вопросами.
– Тот факт, что я добилась успеха, приводит тебя в ярость?
– А ты думала, я тебя поздравлю? Люди знают, что ты была хулиганкой? Нет, твои сотрудники другой больницы знают? – интересуюсь у Полины.
– Я никогда это не акцентировала, но и не скрывала, – говорит она. – А что? На этот раз напишешь об этом в соцсетях? Это же твоя специализация – манипулировать мнением большинства, чтобы рушить чужие жизни.
– Если бы я так не поступила, жизнь Алексея Петровича была бы разрушена из-за тебя. Не согласна?
– Ты права. Если бы не ты, я бы так далеко не продвинулась. Гнев мотивировал меня на успех.
– Ладно, позволь задать один вопрос. Ты все ещё общаешься с Алексеем Петровичем? – спрашиваю Полину.
Она, прежде чем ответить, коротко усмехается.
– Я была слишком занята, чтобы предаваться воспоминаниям о людях из прошлого.
– Ты снова лжёшь. Ты и раньше врала мне, когда говорила, что ничего не учила.
– Почему ты так веришь в то, что принимаешь за правду? По-твоему, всё, что ты не понимаешь – сразу ложь? – Полина начинает нервничать, вижу по тому, как напряглось её прежде невозмутимое лицо
– Ты же знаешь, что Алексей Петрович со следующей недели здесь работает.
Собеседница приподнимает брови. Но я не собираюсь этому верить.
– Конечно, знаешь, поэтому и устроилась сюда!
– Ты ведь мне не поверишь, чтобы я ни сказала, – отвечает Полина.
– Уходи из больницы, тогда я тебе поверю.
– Я уйду тогда, когда захочу.
После этого Полина разворачивается и шагает по коридору.
– Алексей Петрович женился на Вале! Он семейный человек, не лезь к нему.
Даже ни на миг не пожелала остановиться!
***
Алексей Петрович
Он спокойно пьёт чай, листая журнал, лежащий на коленях. На уши привычно давит тяжёлый низкий гул – так работают двигатели пассажирского лайнера, в котором он летит. Справа симпатичная девушка держит бокал с вином. Судя по тому, как посуда трясётся в её руках, готовясь расплескать содержимое, пассажирка очень боится летать. Так не сделав ни единого глотка, она поставила бокал на столик перед собой и воровато оглянулась. По этому можно было догадаться: ей бы не хотелось, чтобы кто-то заметил её страх.
– Что с моим запястьем? – спросила она, потирая его другой рукой, и Алексей вдруг догадался: тут дело вовсе не в боязни летать. Здесь что-то иное.
– Вы были у врача? – не выдержал и спросил он.
Пассажирка тут же ухмыльнулась:
– Не заигрывайте со мной. Я уже давно заметила, что вы за мной наблюдаете.
– Вы преувеличиваете и защищаетесь больше необходимого. Давно трясутся руки?
– А какое вам дело? Вы врач?
– Да, я врач.
– И что с того?
– Временное возбуждение периферических нервов может вызывать дрожание рук, но и дисфункция мозга может тоже быть причиной.
– Мне всего 25, я слишком молода для дисфункции мозга. Пусть вы врач. Но вам не кажется, что вы переходите границы?
– Вы правы. Наверное, эта черта нужна каждому врачу.
– Как хорошо у вас подвешен язык, – смеётся девушка. – Думаю, вы могли бы стать отличным ведущим новостей.
Настала очередь Алексея усмехнуться.
– Простите, если обидел.
Девушка недовольно хмыкнула. Встала со своего места, сделала несколько шагов по салону и вдруг рухнула, как подкошенная. Пассажиры бизнес-класса, увидев такое, нервно зашевелились. Некоторое приподнялись, другие повскакали с кресел.
– Что такое? Что произошло? – послышались голоса.
Алексей быстро покинул место. Заметив, что происходит с девушкой – она забилась в конвульсиях, – приказал подбежавшей стюардессе:
– Дайте подушку.
– Вы врач? – спросил примчавшийся стюард.
– Да, я нейрохирург. У вас есть аптечка?
– Да? Там должно быть успокоительное, – доктор назвал препарат.
– Хорошо, – ответил стюард, вставая.
– Поддержите её, – попросил Алексей, чтобы незнакомка, извиваясь всем телом, не поранилась.
Вскоре стюард принёс аптечку. Макаров достал нужный препарат, шприц, наполнил прозрачным веществом. Умело сделал укол в плечо.
– Когда приземление? – спросил у стюарда. – У нас мало времени. Вы связались с неотложкой больницы имени Лёвушкиной?
– Да, «Скорая помощь» уже ждёт нас, – прозвучало в ответ.
– Её нужно прооперировать в течение следующих четырёх с половиной часов. Иначе она умрёт.