Глава 27
Полина
Безо всякого страха выхожу в вестибюль, но прежде чем оказаться там, смотрю через окошко в двери. Одинаково одетые мужчины продолжают бродить туда-сюда, как потерянные молекулы. Кто на часы посматривает, кто в телефоне залипает, другие потягиваются или дремлют. Мне интересно за ними наблюдать, но быстро надоедает. Потому выхожу. Едва делаю шаг внутрь, как они оживлённо вскакивают и подбегают.
– Операция прошла успешно, но пациенту нужен покой. Какое-то время мы его понаблюдаем. Он сейчас в интенсивной терапии. Так что дождитесь, пока он придёт в сознание. В интенсивную не пускают посетителей. Вопросы есть?
– Вы замужем? – с хитрым прищуром интересуется правая рука босса. Он самый крупный здесь, накаченный. Но, если память не изменяет, тоже хорошенько от меня получил.
– Я не стану отвечать на личные вопросы, – киваю и спокойно прохожу сквозь толпу.
– Ей понравилось, – довольным голосом замечает старший.
Кто-то свистит мне в след, как это делал персонаж одного мультика, когда видел знойную красотку.
– Смешно тебе! А я вот переживаю, – обрывает старший свистуна. – Ну-ка, быстро собрали!
– Быстрее! Вот одна! – насколько я понимаю, кинулись искать дорогие пуговицы своего ненаглядного руководителя.
***
Дмитрий
Он моет руки, готовясь к операции.
– Передай доктору Озеровой, чтобы она зашла ко мне, как закончит, – говорит хмуро ординатору.
– Она уже закончила, – с подобострастием отвечает Парфёнов и добавляет восхищённо. – У неё такие быстрые руки. Она даже сама его побрила. Мне даже делать ничего не пришлось.
Дмитрий издаёт короткий тяжёлый вздох.
– Ты сейчас надо мной смеёшься? – спрашивает, заставляя ординатора побледнеть. – Плевать на скорость! Точность важнее. Но что важно – она лично побрила голову, потому что она вам не доверяет. Она психопатка! – последнюю фразу Дмитрий выкрикивает.
– Простите, Дмитрий Арсентьевич…
– Ты всё извиняешься и извиняешься, – недовольным тоном замечает врач. – В общем, скажи ей подождать. А ты… неделю будешь наказан.
Он уходит и слышит:
– Да ёшкин кот! Мне конец… – разочарованно произносит ординатор, оставшись один. – Я его-то терпел. А тут ещё одна такая же. Зачем они все так усложняют?
Дмитрий коротко усмехается.
***
Полина
Моя смена закончена, могу отправляться домой. Переодеваюсь, в этот момент в помещение влетает всклокоченный, как всегда, Антон Милосердов. Увидев меня, мгновенно разворачивается и бормочет:
– Ой, блин…
– Где твои манеры? Не видишь, что я переодеваюсь? – говорю ему.
– Доктор Жильцов просил, чтобы вы подождали, пока он закончит операцию, – сообщает ординатор.
– Зачем?
– Ну, он очень разозлился. Он сегодня дежурный.
– Передай, что я зайду к нему утром.
Антон мнётся.
– Доктор Жильцов… он просто ненавидит, когда кто-то не соблюдает правила.
– Что у него за операция? – спрашиваю.
– Субарахноидальное кровоизлияние, вызванное мозговой аневризмой, – как по книжке тарабанит Милосердов.
– Знаешь, – по-свойски кладу ему руку на плечо, – а я просто ненавижу ждать.
Запускаю ему ладонь в огненно-рыжие вихры и трясу их немного. Потом ухожу и слышу:
– Она так приятно пахнет… – шепчет Антон, заставляя меня улыбнуться.
***
Дмитрий
Операция окончена. Устало выбираюсь в коридор, достаю смартфон. Открываю непринятые сообщения.
«Я буду ждать в кафе «Пиратская пристань», – написала Полина. – Это рядом с больницей.
Дмитрий усмехается. Вот же нахалка! Он же ясно дал понять, что собирается переговорить с ней после того, как закончит. Нет же, плевать хотела! Свалила с работы, а теперь ещё сама место указывает, куда ему надо прийти. Вот борзая!
«У неё нет ни капли здравого смысла! – думает Дмитрий, недовольно качая головой. – Она полагает, что я, как маленькая послушная собачка, побегу за ней? Размечталась!»
***
Полина
Вхожу в кафе и вижу, как в пустом зале, сама себе подпевая, пританцовывает официантка. Попутно она протирает столик, и её пятая точка так забавно выписывает в воздухе кренделя. Эта весёлая девушка мало того, что веселится, так ещё и пытается подражать английской речи, что получается у неё довольно криво, хотя и смешно: повторяет одно и то же.
Подкрадываюсь к ней сзади, хватаю за талию, и девушка применяет один из приёмов восточных единоборств. Но делает это так робко и даже глупо, что мне ничего не стоит увернуться. Когда же официантка оборачивается, высоко подняв над головой поднос, и видит меня, то замирает и спрашивает удивлённо:
– Ты чего?
– Проверяю: помнишь ли ты, чему я тебя научила, – отвечаю ей шутливо. И продолжаю улыбаться, потому что у Оли на голове такой забавный белый платочке в крупный чёрный горох. А этот красный сарафан, а белая пышная блузка под ним! Клоунесса, честное слово! И кто только придумал этому кафе корпоративный стиль? Бывший работник цирка, видимо.
– Я справилась? – шутливо интересуется Копылова.
– На отлично!
Мы смеёмся.
– Тебе нужно было домой идти. Зачем сюда пришла? – интересуется Оля.
– Хотела вместе пойти.
Достаю из сумочки маленький фирменный пакет. Протягиваю подруге:
– Подарок.
Она хватает его, но, не раскрывая, замирает.
– Опять бабушку вспоминала? Каждый раз, когда ты о ней думаешь, я получаю подарок.
Оля достаёт из пакета маленькую бархатную коробочку. Открывает её и ахает от удивления. Там, на атласной подушечке, те самые серёжки с алыми камушками, которые я купила сегодня перед тем, как поехать на работу. Решила, что так будет лучше. Я себе ещё куплю, а Оле нужнее.
– Это же те, которые я хотела! – произносит Оля поражённо. Потом кидается на меня, обнимает и тискает. – Ты лучшая! Вот бы ты была парнем! Тогда бы я вышла замуж за врача. Ах! Какая жалость. Тебя не спрашивали, почему ты опять пришла в полночь?
– Никто ни о чем не спрашивал, но кое-кто хочет встретиться.
– Катя? Зачем ты о ней вспомнила? Её отец владелец больницы, в которой ты работаешь. Слышала, что она тоже врач, и ты говорила, что видела её в универе. Что она почувствует, когда узнает, что ты тоже стала врачом? От одной мысли мурашки бегут!
– А меня от одной мысли накрывает стресс.
– А что снимает стресс? – любопытничает с улыбкой Оля.
Мы одновременно киваем друг другу. Есть вещи, которые лучшие подруги прекрасно понимают без слов.
– Нет ничего лучше сладкого! – говорю я.
Через десять минут мы сидим в закрытом кафе, сняв туфли и положив ноги на тумбочку перед собой.
– Согласна, – отвечает Оля.
– Сколько бы я не думала, не могу понять причину, зачем я пошла в больницу имени Лёвушкиной, – рассуждаю вслух, попивая коктейль из экзотических фруктов.
– Мы на одной волне, – хихикает подруга.
– Сладкая парочка, – улыбаюсь ей.
Мой телефон вибрирует, извещая о новом сообщении.
– Наверное, это тот вонючка, который заставил тебя подождать, – ворчит Оля. – Почему он пишет вместо того, чтобы прийти?
«Сейчас же бегом сюда», – гласит его гневное послание.
– Что там, когда он придёт?
Вместо ответа показываю Оле экран. Она смотрит, читает и ахает.
– Допей и иди, – говорит расстроенным голосом.
Этот Жильцов испортил нам вечеринку.
***
Антон
После ухода доктора Жильцовой у ординатора Милосердова засвербело в одном месте. Очень захотелось узнать прошлое Полины Викторовны. Но как это сделать? Трудовую книжку её посмотреть не дадут, общих знакомых нет, спросить не получится. Остаётся лишь один вариант: поискать в интернете.
Маленькое расследование привело Милосердова на сайт крупной муниципальной больницы, где обнаружилась статья о молодом и очень талантливом хирурге – Полине Озеровой. «Ага, так вот почему руководство её пригласило, – догадался ординатор, прочитав материал. – Она известная в этой сфере, оказывается. Установка спирали, закрытие просвета аневризмы при помощи краниопластики… Да, с доктором Жильцовым они явно не поладят. И вообще. Почему она перешла сюда? У этой истории концы не сходятся».
Воровато оглянувшись и убедившись, что поблизости никого нет, Антон кликнул на фотографию Полины и открыл её в новой вкладке. Затем приблизил и стал рассматривать.
«А она в моём вкусе, мне нравятся крутые девушки…» – неизвестно, что собирался подумать ординатор дальше, но охнул, получив затрещину. Оглянулся: позади стоял Парфёнов. Всё то время, что Милосердов находится под его началом, в полной мере успел ощутить, что такое дедовщина. Костя понукает младшим коллегой, как только может.
– Эй, ты закончил заполнять карточки?
– Больно же! – проворчал Антон. – Закончил!
– А перевязки?
– Ну… О, какие люди! – засмеялся вдруг Парфёнов, увидев, как в ординаторскую вошёл их третий коллега – Максим Подберёзовиков, младше Кости на год, весельчак и низкорослый крепыш, стриженый под ёжик.
– Как дела в отделении? – спросил Костя вошедшего.
– Замечательно, – широко улыбнулся тот.
– Почему мы вечно работаем в ночную смену? Хоть бы один выходной дали, – проворчал Антон. – А то всю неделю… Это как-то…
Пока он бухтел, Максим делал ему знаки. Мол, хватит уже, остановись. Но Парфёнов повернул голову и рявкнул на младшего коллегу:
– Заткнись!
– Заткнись. Ага. Я ему ещё раз объясню, – Подберёзовиков со смехом схватил Антона за плечи и оттащил в сторону от Кости. – Потише надо, – сказал ему шёпотом. – А то снова получишь.
Милосердов состроил кислую рожицу.
В ординаторскую вошёл ещё один коллега – четвёртый ординатор отделения, Олег Расторгуев. Худощавый, в очках с тонкой оправой, всегда опрятный, с интеллигентным умным лицом, он учится второй год, но благодаря своему невозмутимому характеру производит впечатление полноценного доктора.
– Кто хочет поесть? – спросил с улыбкой.
– Я! – все ординаторы подняли руки.
– Тогда решим, кто платит, – заявил Олег. – Начальник, вы к нам присоединитесь? – спросил он Парфёнова, как самого старшего.
– Да вы меня с ума сведёте! Взрослые же люди! Были бы детьми, отлупил бы, – проворчал Костя.
– Так он нас не отлупит? – игриво поинтересовался у коллег Расторгуев.
– Конечно, нет, – хихикнул балагур Подберёзовиков.
– Слава Богу!
– Вы, блин, трое! – недовольно проворчал Парфёнов. – Подливаете масло в огонь? Почему ординатор с новым врачом? Ты у меня больше не схалявишь.
– Спасибо, что позволяли делать это раньше, – иронично заметил Олег.
– Ну хватит! – проворчал Парфёнов. – Антон, ты регулярно проверяешь показатели господина Лимонова?
– Да всё в норме!
– Максим, к тебе тоже претензии. Ты здесь уже два года, а не лучше первогодок!
Подберёзовиков нахмурился, что было ему не свойственно.
– А ты? Не веди себя безответственно просто потому, что Екатерина Викторовна тебя прикрывает.
В ответ Олег Расторгуев нарочито льстиво ему улыбнулся, на скрывая сарказм.
– Я пойду в интенсивную на обход. Я не сплю, чтобы упорно работать. Берите с меня пример! Пример! Ладно, пошёл. Да, и еды на меня тоже закажите.
С умным видом и провожаемый ироничными взглядами младших коллег, Парфёнов удалился.