Дима Катургин на днях шикарно рассказал вам о том, что такое «Фабрики-кухни». А я, нагло пользуясь правом поста-ответа, расскажу вам про конкретную фабрику-кухню в конкретном городе Минске. История этой фабрики удивительна: тут переплелись и политические лозунги, и внутрипартийные разборки, и экономические проблемы, расцвела пышным цветом бюрократия и громыхнула межведомственная война. Великая Отечественная война тоже внесла свою чёрную лепту в историю нашего здания. Поговорим о том, как в одних стенах отразилась история целого государства, в стенах, что стоят до наших дней. Вперёд, в историю фабрики-кухни и времени её существования.
В Минске начались разговоры о постройке фабрики-кухни во второй
половине 1920-х гг., причина крылась не в области идеологии, она была
сугубо практична: столовых на активно растущий город не хватало. Крик [жителей раннесоветского Минска] подобен грому, дайте людям места общественного питания! В 1929 году был разработан проект и начата работа над строительством фабрики.
В 1930-м году в газете «Чырвоная змена» был размещён проект фабрики и её планируемая производительность: 24 000 обедов, полная механизация производства, 3 обеденных зала на 1 000 человек, магазины полуфабрикатов, закусочная, комната отдыха, красный уголок и библиотека с читальным залом, на плоской крыше – летняя терраса. Всё в самых современных тенденциях. Было названо два архитектора, об одном из которых до сих пор нет информации, а вот второй, Яков Михайлович Краснощеков, фигура колоритная. О нём я вам малость расскажу.
Уроженец Чернобыля, вырос в революционной семье. Его брат Александр (на самом деле он звался Абрам Моисеевич Краснощёк) был членом Киевского социал-демократического кружка. Убегая от политического преследования властей Российской империи, братья оказались в Америке. Там Яков получил образование инженера-конструктора и жил, пока его брат Александр вёл активную переписку с социалистами Америки и России, в частности лично с Владимиром Ильичом Памятником Лениным.
После Февральской революции братья вернулись в Россию. Александр вошел в руководство Дальневосточной Республики. После её расформирования переехал в Москву, занял место замнаркома финансов, брат Яков переехал вместе с ним. Пока Александр руководил российским торгово-промышленным банком, который был направлен на поиск внешних инвестиций в советскую экономику, брат Яков основал акционерное общество «Американско-русский конструктор» и занимался строительной деятельностью вместе с братом, привлекая валюту из США и Англии. Всё это началось и закончилось в первой половине 1920-х гг. В 1923 году братья арестованы за финансовые махинации и использование служебного положения. Александр получает «в зубы» семь лет тюрьмы, Яков – 3 года тюрьмы и 3 года поражения в правах. После своего освобождения он работает в товариществе «Нар.Пит», которое и строит нашу фабрику. После успешного окончания строительства фабрики (в 1936 году) Яков получает ещё 10 лет лагерей («за связь с иностранцами»), а его брат Александр – расстрел 26 ноября 1937 года. По окончании своего срока Яков оставался в Норильске, где, скорее всего, и похоронен. Такое вот вкрапление истории личности в историю одного здания.
Читатель может задать вопрос: почему строили так долго? С1930 аж по 1936 год. Место выбирали достаточно долго. Очень интересно, что одним из требований к постройке была удалённость от промышленных предприятий города. В итоге выбрали улицу Свердлова. Это центр Минска, там находился студенческий городок Белорусского государственного университета (данный вуз имел союзное значение, а не республиканское), и там была большая стройка ряда правительственных зданий. Считалось, что постройка там фабрики-кухни в 1930-1931 году сможет обеспечивать, в том числе, и эту грандиозную стройку питанием.
И всё начиналось хорошо. Закладка здания была осуществлена 8 марта 1930 года, символизму в СССР уделяли более чем много внимания, а уважаемый Дмитрий весьма подробно рассказал, как фабрики должны были женщин освободить. А дальше всё пошло не так гладко. Советская стройка – штука специфическая. Архивы надёжно сохранили для нас первую жалобу на «Белгосстрой» о срыве сроков поставки материалов для строительства. Жалоба от 31 марта 1930 года, даже месяц не прошёл. Позже были аналогичные разборки, комиссии искали виноватых, но никакого толку не было. Стройку просто заморозили, несмотря на то, что она была включена в список приоритетного строительства наряду с правительственными зданиями (!), уровень, что тут сказать?
Дальше – больше. 1931 год, здание включают в план ударного строительства и выделяют 1 321 000 (миллион триста двадцать одну тысячу (!!)) рублей. А строительства как не было, так и нет. Вы думаете: это всё? Нет. 1932 год стал годом включения её в список столовых Минска, там работало 10 работников, которые в сумме получали зарплату в 1 046 рублей. Здания всё ещё нет. Вряд ли это «распил», скорее персонал, закреплённый за строящимся зданием, но сам факт любопытен.
Фабрика была включена во второй пятилетний план развития общественного питания (1932–1937 гг.). Интересный документ, которому можно посвятить отдельную заметку. Например, предполагалось, что в 1937 году 40,2 % городского населения будет питаться именно в столовых, даже уточнено – 72 % рабочих, 100 % студентов и 35 % школьников. И порция должна увеличиться с 382 гр до 530 гр. Но это планы.
Фабрику начали достраивать в 1933 году, туда наконец-то пошли стройматериалы, а в 1934 году провели внутренние работы. И они не прошли тихо и спокойно. На смертный бой сошлись представители Белгосстроя (Вассерман и Вайнер) с начальником строительства по фамилии Великоселец. Великоселец ругался на отсутствие смет, на работы с нарушениями норм, и требовал снять со своего поста некомпетентного товарища Вайнера. Чем закончилась война, неизвестно.
Лишь в 1934 году фабрика должна была быть открыта, газеты заявляли, что она сможет производить 65 000 блюд в сутки! А план 1930-го года – всего-то 20 000, перевыполнение невероятное! Но открылась она лишь в 1935 году. Очень любопытно наполнение этой столовой.
Там было 2 общих зала, студенческий зал, ресторан, бильярдная на 5 столов, производственный и вспомогательные цеха (среди которых вафельный, мороженый на 3 мороженицы (!), кондитерский на 1 печь, транспортный отдел с 2 грузовыми и одной легковой автомашиной. По другим сведениям – транспорт был конный, скорее всего – был и тот, и тот.) и др. Подробнее, вы можете посмотреть на прикреплённых фото .
План на среднегодовой контингент тоже был. Он позволит нам понять, для кого вообще вся эта движуха была нужна. Согласно плану, на фабрике должны были кормить 4 500 студентов (3 блюда в день), партийный актив – 1 000 человек (4 блюда в день), вывоз полуфабрикатов – 3 000 штук в день, прочих потребителей – 477 человек (по 2,2 блюда в день).
Обеспечивать эти цифры должны были 487 человек кухонных рабочих, а общий годовой оборот должен был составить 7 444 952 (семь миллионов четыреста сорок одну тысячу девятьсот двадцать пять) рублей. На 1935 год, естественно. Именно тогда наша фабрика и открыла свои двери. Этап её строительства был закончен.
Газета «Рабочий» сообщала 17 июня 1935 г., что при минской фабрике-кухне открылось кафе «Крыша», которое располагалось, как не трудно догадаться, именно на крыше. О довоенной деятельности известно не очень много. В 1938 году при Фабрике открылась столовая лечебного питания, в кабинете рядом с залом работал врач-диетолог, больным давались консультации.
Исследователь А. С. ИСАКОВ даёт любопытную характеристику руководству фабрики. У меня нет возможности проверить достоверность информации, так что процитирую вам весь абзац в авторской редакции.
«До войны почему-то не ладилось с кадрами директоров фабрики-кухни. Вот, скажем, присланный из ЦК КП(б)Б товарищ Нагорский отличался как по линии пьянки, так и бытового разложения, о чем есть материал партархива. Зарядившись спиртным с утра, директор Нагорский выходил в обеденные залы. Удручали его малокультурные крестьяне, которые прямо с вокзала – с котомками, в лаптях, в мокрых валенках – перлись в сверкающие кафелем залы и, распространяя запах кислых овчин, норовили отобедать одними щами да кипятком, поскольку хлебушек у них имелся свой. Огорчаясь увиденным, директор фабрики-кухни самолично бил «кулацкие морды», чему, однако, воспротивился предсовнаркома Голодед. В результате Нагорского отправили в кадровый резерв ЦК. Но когда Голодеда разоблачили как врага народа, то партии вновь понадобился опытный руководящий работник и Нагорского назначили на пост заместителя директора Белорусского государственного театра оперы и балета».
Опера и балет, господа, это дело такое…
Первой, воистину чёрной страницей истории фабрики-кухни стали годы оккупации. По непонятному стечению обстоятельств столовая пережила всю войну. В годы Второй Мировой здание активно использовалось немцами. Оккупанты провели некоторые ремонтные работы, заложили кирпичом часть остекления второго этажа, построили новый забор. Название изменилось появилась надпись «Hotel Deutsches Haus». В административных помещениях Минской фабрики-кухни были оборудованы комнаты для немецких офицеров и чиновников. Подсобные помещения использовались как гаражи и конюшни. Столовая и ресторан фабрики-кухни продолжали работать.
Здание «засветилось» в листовках минского подполья, там писалось, что в фабрике работает бордель для немецких солдат и офицеров, куда силой загоняют гражданок страны, и призывали за них мстить. Историками не установлено, был он там или нет.
Здание фабрики обладало невероятной удачей. в 1942–1943 годах Минск активно бомбила советская авиация, целясь в Дом правительства (там находились оккупационные учреждения), но здание фабрики не пострадало в это время. Не пострадало оно и во время освобождения столицы БССР с учётом того, что Минск был практически уничтожен в ходе боёв.
После освобождения города здание было взято под охрану, задача восстановления Минска и обеспечения города питанием была первоочередной. Сохранилось письмо от 11 июля 1944 года (через неделю после освобождения Минска), где описано состояние кухни: «На фабрике-кухне разорено все кухонное хозяйство производственной мощностью до 43 000 блюд в сутки и вывезены все паровые котлы. Также уничтожены все гаражи, овощехранилища на 70 %, складские помещения на 85-90 %...»
Уже первого ноября 1944 года фабрика снова заработала. Отдельно необходимо сказать про работников. В 1944–1945 годах 90 % работников треста столовых состояли из партизан, инвалидов войн, реэвакуированных, они кормили примерно 30 000 человек в день, включая детей (по данным на 1 января 1945 года), но при этом фабрика стабильно перевыполняла месячные планы на 20 %, уже в марте 1945 года в день выпускала примерно 10 000 блюд.
После войны жизнь пошла свои чередом. Уже в 1946 году в фабрике прошёл первый кулинарный конкурс, на фасаде появилась вывеска «ресторан», был сделан серьёзный ремонт. В здании фабрики продолжал работать центр диетического питания, парикмахерская. Фабрика ожила, изменила свой внешний вид и продолжала работу с гордо поднятой головой. Она стала центральным звеном всего государственного общепита в Минске, где происходили все важные события, собрания и слёты работников (и руководителей) пищепрома.
Так продолжалось до 1970-х гг., когда ресторан сменил своё название на «Папараць-кветка», став, не побоюсь этого слова, одним из символов белорусского общепита. Их фирменные котлетки «Папараць-кветка» дожили до сих пор, став частью национальной кухни, как и одноимённый салат. Формально работа фабрики так и не прерывалась. В 1985 году Минская фабрика-кухня отметила свое 50-летие выпуском памятной медали.
А вот «святые» девяностые нанесли фабрике удар более сильный, чем время военное. Чего только тут не открывалось: несколько казино, бары, продолжал работать ресторан, но только до 2008 года, именно тогда бастион минской фабрики-кухни окончательно пал. Здание разрушалось почти десять лет.
Лишь в 2017–2019 годах там была проведена реставрация, хотя, наверное, уместнее слово «реконструкция». Зданию придали, насколько это возможно, аутентичный вид. Была осуществлена реставрация исторических росписей потолков, причём росписей разных эпох жизни здания, по возможности, они сохранены как исторический артефакт.
Теперь в этом здании расположены офисы, это бизнес центр «Фабрика-кухня». Как место общественного питания оно себя до конца не изжило, там размещено несколько объектов общепита, которые можно посетить и почувствовать себя частью истории. Это место действительно умеет удивлять.
В посте Дмитрия я сам задавал вопрос: «А почему дело то не выгорело?» В целом… выгорело. То, что планировали технически, сделать смогли. Создавали место массового потребления и приготовления пищи – оно получилось. Досуговый центр в чистом виде, с упором на пищевую сферу. Минская фабрика, вон, Союз пережила. Другой вопрос, что планы 1920-х гг. уже никак не коррелировали с планами государства и потребностями нового советского общества.
Автор: Кирилл Латышев
Список литературы, использованной при подготовке статьи:
Исаков, А. С. Особенности архитектуры фабрики-кухни в Минске / А. С. Исаков // Градостроительство и архитектура. – 2020. – Т. 10, № 3(40). – С. 59-69. – DOI 10.17673/Vestnik.2020.03.9.
Денисов, А. В. Минская фабрика-кухня: трансформация предприятия общественного питания в военное и послевоенное время (1941-1947) / А. В. Денисов // Пичетовские чтения - 2020: войны в истории человечества. К 75-летию Победы над фашизмом : материалы международной научно-практической конференции, Минск, 21 октября 2020 года. – Минск: Белорусский государственный университет, 2020. – С. 75-81.
Денисов, А. В. К вопросу об авторстве проекта Минской фабрики-кухни и сроках ее строительства / А. В. Денисов // Белорусский исторический обзор. – 2021. – № 1(4). – С. 151-166.
Сергачев, С. А. Фабрика-кухня в Минске / С.А. Сргачев // Архитектура и строительство. – 2006. – № 1. – С.10-12. DOI: 10.17673/Vestnik.2020.02.11
Міцянін А.А. Фабрыка-кухня // Збор помнікаў гісторыі і культуры. Мінск. Мн.: Беларуская савецкая энцыклапедыя, 1988. С. 193–194
Мухачёв Борис Иванович Дело Краснощёкова. doi: 10.24412/1026-8804-2022-1-107-118
Часть фотографий взята с сайта https://paparats-kvetka.by/
