– Таня, дочка, ты уверена, что справишься? – спросила мама по телефону.
– С чем, мама?
– Со всем этим. Все-таки какой он… твой Сергей…
Татьяна услышала, как мама всхлипнула.
– Мама, ты что, плачешь?
– Нет, дочка. Мы с тобой так к бабушке и не заехали. А она ждет. Давай съездим на выходных. А?
– Мамочка, конечно, съездим. И зачем нам ждать выходные? Поедем прямо сегодня?
– Ой, Танечка… она будет очень рада.
Бабушка Тани Таисия Семеновна была еще бодра и жизнерадостна. Она никогда не унывала, несмотря на свой возраст. Даже когда не стало дедушки, она старалась держать себя достойно. Только по ночам, когда уже все спали, она зарывалась в подушку и тихо беззвучно плакала.
В то лето они все гостили у них в деревне. Ничто не предвещало беды. Дедушка Петр Савельич был веселым и добрым.
–Тая, ты у меня самая красивая бабка в мире, – говорил он, обнимая бабушку.
– Болтун, – отмахивалась от него бабушка, держа в руках кухонное полотенце.
И вот когда его не стало, бабушка делала вид, что все естественно.
– Кто-то умирает, а кто-то рождается, – говорила бабушка Тая.
Это потом Таня поняла, что бабушка просто не хотела, чтобы дети видели ее слезы.
Татьяна посмотрела на часы. Они показывали без четверти четыре.
«До деревни езды сто километров. Успею заехать домой, потом в магазин купить для бабушки что-нибудь вкусненькое и за мамой. К вечеру будем на месте», – подумала Татьяна и собралась. Работы все равно сегодня было мало. Всего одно дело, которое Татьяна уже почти закончила.
Она работала в адвокатской конторе и была сама себе хозяйкой. Бывший владелец этой конторы передал ей все полномочия и права на нее, а сам укатил за рубеж. Там у него образовалась семья.
Татьяна и сама хотела отделиться и открыть свою, а тут так подфартило и не надо было искать новое помещение. Со временем Татьяна надеялась выкупить это помещение и саму контору.
Через полтора часа Татьяна заехала за мамой. Ольга Петровна вышла с большими пакетами.
– Мама, зачем ты такие тяжести таскаешь? – Таня вышла из машины. – Да и я уже все купила для бабушки.
– Да я немного взяла с собой продуктов. Я ведь останусь у нее до осени. Что мне делать одной в городе? Хочешь и ты оставайся. Бабушка будет так рада.
– Садись, мама. Разберемся на месте, – сказала Татьяна, садясь за руль, предварительно поставив в багажник пакеты.
– Таня, а ты уверена, что с Сергеем все будет хорошо? – вдруг спросила Ольга Петровна.
– Что ты имеешь в виду? – Таня удивленно посмотрела на мать.
– Ну… как сказать? Жалко мне его. Запутался мужик. Он хоть уверен, что ребенок от него?
– Это их дела, мама. Меня это не касается, – грубовато ответила Таня. – Он знал, на что шел. И никогда, слышишь, никогда не напоминай мне об этом.
Она резко остановила машину у обочины и вышла. Пройдя вперед, она села прямо на траву и закрыла лицо руками.
– Прости меня, дочка, – тихо подошла Ольга Петровна к дочери.
Таня подняла голову. Глаза ее были сухие.
– Вся в бабушку, – сказала Ольга Петровна, вздохнув. – Был бы жив твой отец…
– Поехали, мама.
Ольга Петровна смотрела на мелькавшие вдоль дороги деревья и думала о своем.
Они уже свернули с трассы на проселочную дорогу, когда у Тани зазвонил телефон.
– Танюш, привет! Ты не пришла сегодня. Что-то случилось? – услышала Татьяна голос мужа по телефону.
– Все в порядке. Ты как?
– Ко мне сейчас заходил доктор. Я впервые его вижу. Как-то странно смотрел на меня.
– Доктора все странно смотрят, – ответила Татьяна, поняв, что заходил Павел, как и обещал.
– И вообще он сам странный какой-то.
– Ты не думай ни о чем, поправляйся, – сказала Татьяна. – Ты сообщил Марине?
– Не могу до нее дозвониться. Может, она уже стала мамой?
– Дай мне ее телефон, я могу попробовать дозвониться, – предложила Татьяна.
– Не надо, Танюша, я не хочу тебя напрягать. И прости меня.
– Ты не накручивай себя, Сережа. Я скоро приду в себя. Мама тебе привет передает, – Татьяна посмотрела на Ольгу Петровну.
– Ольга Петровна? Спасибо большое. Неожиданно. Ей тоже привет. Хотя мне так перед ней стыдно.
– Я за рулем. Позже созвонимся, – сказала Татьяна, наехав на какую-то кочку так, что машину тряхнуло, заставив Ольгу Петровну подпрыгнуть.
– Ой, Танечка, ты меня угробишь, – сказала она, ухватившись за ручку над дверкой.
– Прости, мама, забыла, что это не асфальт.
– Это потому, доча, что ты давно не ездила к бабушке, – укоризненно сказала Ольга Петровна. – Что говорит твой оболтус?
Ольга Петровна недолюбливала Сергея, но уважала. Недолюбливала, потому что считала его не парой для ее дочери, а уважала за его честность, порядочность и трудолюбие. Уж чего-чего, а деньги в доме у них водились всегда. Ольга Петровна, конечно, огорчилась, узнав от дочери о проступке зятя. Для нее это было неожиданностью. Она ведь считала его порядочным.
– Не хочу говорить о нем, мама. Наглости хватает упрекать меня в том, что я, видите ли, сегодня не зашла его проведать. Вот скажи мне, мама, в чем моя вина, что я не могу иметь детей? – Татьяна снова остановила машину и посмотрела в упор на Ольгу Петровну.
– Тааня… Что ты? Почему ты так решила? – Ольга Петровна даже отстранилась.
– Ну вот получилось же у его Марины. А у меня никак… В чем моя вина?
– Ты мне задаешь этот вопрос? Я не могу ответить тебе на него. У нас в роду все имеют детей. Да и ты, думаю, не исключение. Может быть, несовместимость какая или еще что.
Вдруг Ольга Петровна прикрылась ладонью, словно боясь, что ее услышат и прошептала, наклонясь к дочери:
– А ты с другими мужчинами не пробовала?
– Мама… Ну ты совсем…
– Прости, я просто спросила, – сказала Ольга Петровна и села поудобнее, скрестив руки на груди.
Они еще не подъехали к дому, а Таня увидела, как бабушка уже стояла у калитки в ожидании.
– Маам, а бабушка знает, что мы едем? – спросила Татьяна.
– Нет, вроде. Мы как с ней тогда поговорили… Ну, когда я просила вас отвезти меня к ней, так и все. А что?
– Да ничего. Вон она стоит у ворот, видишь?
– Ну и зрение у тебя, доча. Я бы и не увидела.
Бабушка улыбалась, дотрагиваясь до уголков глаз белоснежным платочком, который до этого мяла в руках.
– Родные мои, как же я рада. Слава богу, приехали.
– Мама, ну что ты? Вот мы с тобой.
– Бабушка, – Таня обняла бабушку крепко.
– А где же Сереженька? – спросила бабушка.
– Он не смог приехать. В больнице он. Инфаркт.
– Мама, ну зачем ты так сразу? – Таня смотрела на Ольгу Петровну укоризненно.
– А что я такого сказала? – развела руки в стороны Ольга Петровна.
– Айда-те в дом, – сказала бабушка. – Потом будете разборки устраивать. Все глаза проглядела, ожидаючи-то.
– Ты что же, мама, с тех пор и стоишь у ворот, как поговорили с тобой по телефону?
– Так и стою, – засмеялась бабушка. А чево мне старой? Времени хоть отбавляй. Стой себе, да стой.
В избе пахло свежеиспеченным хлебом. Таня сразу же почувствовала ту атмосферу, когда был еще жив дед. Казалось, что вот сейчас он выйдет из комнаты, широко раскинув руки и крикнет: «Ну, наконец-то, ети его в кочерыжку». Дед много знал прибауток и поговорок. Слушать его было одно удовольствие.
Бабушка смотрела на дочку и внучку с таким благоговением, что Ольга Петровна отвернулась. Таня поняла, что мама плачет. Она обняла ее и усадила на табурет. Бабушка всплеснула руками и захлопотала. Таня с Ольгой Петровной взялись ей помогать.
До поздней ночи горел свет в избе Таисии и с улицы сквозь занавески было видно, что три женщины сидят за столом и о чем-то разговаривают.
Следующая ГЛАВА 4
