– Татьяна, добрый день. Я был у вашего мужа. Он вполне себе ничего, – сказал Павел. – Может мы с вами сегодня вечером встретимся?
– Сегодня не получится. Да и завтра тоже. Я у бабушки в деревне, – ответила Таня.
– Жаль. А послезавтра я уезжаю.
– Удачи вам и спасибо.
– С кем ты разговариваешь, Танечка, с утра пораньше? – бабушка, как всегда, сама встала очень рано. Она успевала сделать все по дому и к полудню уже занималась своим любимым делом – перечитывала классиков. Она хоть и старенькая была, но зрение сохранила свое до сегодняшних дней. И читала без очков. Соседские бабули завидовали ей. Но эта их зависть была не злой.
– Тая, Бог тебя наградил хорошим зрением, потому что ты в молодости не смотрела ни на кого зло, старалась не видеть плохого. Вон даже Петра своего никогда не уличала и не корила за то, что он поглядывал на других. Делала вид, что не видишь этого. Ну и сила воли у тебя, подруга, – говорила соседка Серафима, чуть помладше Таисии. – Я бы не смогла. Вмиг бы вцепилась в космы и все повыдергала.
– Ну… И чего бы добилась? – спрашивала Таисия. – Много ли вон Агафья добилась, нападая на своего целыми днями? Только и слышно было, как она его пилила, да пилила. И что из этого вышло?
– Ой, Тайка, твоя правда, – соглашалась Серафима. – Дура баба, что сказать?
Но все уважали Таисию за ее справедливость и неконфликтность. Иной раз надо бы и постоять за себя, а она лишь улыбнется, да и пойдет дальше.
– Малахольная, – говорили вслед ей кумушки на лавочках, лузгая семечки.
Таисия ни на кого не сердилась. Даже на появившуюся было соперницу. Как-то раз произошел у нее с мужем Петром инцидент. Загулял мужик, да серьезно. Не стала Таисия устраивать скандалы, да разборки, а просто пришла к сопернице поговорить.
Ты, говорит, Анна, береги его, Петра-то. Больной, мол, он насквозь. Работать больно-то нельзя. Спину ломит, потому как радикулит у него простреливает. Мазать надо особой мазью. Вонючая она, ну, а что делать? Не погибать же мужику. Лекарства вот по расписанию подавать ему надо. Сердце пошаливает. Вот, говорит, тебе и расписание. Его нужно придерживаться строго. Иначе, мол, произойдет сбой и надолго заляжет в больнице. Опять же не ест он что попало. Каждый раз нужно ему готовить свежее, да не жирное. Режим и рацион соблюдать надо тоже строго. Вот и рецептики его любимые. Хочешь жить с ним, угождай, да помалкивай. Не любит он, когда перечат ему.
Вот и поговорили. Выгнала та зазноба Петра тем же вечером. Пришел он к Таисии, словно пес побитый, прощение стал просить. А я, говорит Таисия, не сержусь на тебя. Ты ведь как дитя неразумное повел себя. А для меня так – чем бы дитя ни тешилось. И с тех пор Петр больше и не смотрел ни на кого, кроме Таи своей. Вот ведь как бывает.
Много воды с тех пор утекло. Многие и позабыли давно об этом. А бабушка мудрая и умная не старалась напоминать даже себе, не только мужу своему. Ни словом, ни жестом не напоминала. Наверное, поэтому и прожили столь долгое время в мире, да согласии.
Татьяна очень любила свою бабушку Таю. Бабушка отвечала ей взаимностью. Души во внучке не чаяла. Заступалась за нее всегда, независимо от того, виновата ли была Танечка или нет. Ольга Петровна обижалась порой на маму свою, Танину бабушку.
– Мама, ты испортишь мне ребенка, – говорила она. – Лучше уделяй больше времени себе. Займись чтением.
– Да я все уже перечитала, – говорила бабушка.
– А ты еще раз почитай. Это полезнее, чем учить ребенка не понятно чему, – отвечала Танина мама.
Дедушка не вмешивался в дела женщин. Он предпочитал оставаться в стороне, нежели попасть под раздачу.
Вот и сейчас бабушка присела рядышком с внучкой и посмотрела на нее своими ясными еще глазами. А глаза ее были красивые до сих пор. Такие же, как и у Татьяны.
– Бабулечка, ну что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала? – спросила Таня.
– Расскажи, что у тебя происходит в жизни, почему ты одна, не с мужем?
Она так смотрела на Таню, что Таня не выдержала.
– Хорошо, ба, я расскажу тебе. Заодно попрошу совета твоего. Я знаю, что не посоветуешь плохого.
Бабушка улыбнулась и обняла ее.
Таня рассказала, что Сергей попал в больницу с инфарктом и ей, Тане сейчас очень тяжело.
– Я сразу это заметила, – сказала бабушка. – У тебя в глазах все написано. Только прошу тебя, Танечка, ничего не скрывай от меня. Иначе я не смогу тебе помочь. Ты ведь тоже такие слова говоришь людям, которые приходят к тебе за помощью. Так ведь? Вот и ты мне расскажи всю правду.
– Бабушка, тебя не проведешь и не обманешь, даже если сильно захочешь. Расстаемся мы с Сережей. У него другая женщина и у них будет ребенок.
Бабушка ничем не показала ни недовольства, ни огорчения, ни удивления. Она спокойно смотрела мимо Тани и чему-то улыбалась.
– Ба, ты что? – недоумевала Таня на такую реакцию бабушки.
– Если Бог что-то у тебя отбирает, значит, приготовил для тебя что-то более важное и ценное. Доверься ему и поступай, как велит тебе твой разум. А сердце подключится само. Иногда бывает, что надо поступить так, как подсказывает сердце. Но не в этом случае. Я знаю, что говорю. Поверь своей бабушке. Ты пока еще любишь его. Любишь всем сердцем. И можешь натворить много не нужных вещей. А это не хорошо.
Бабушка продолжала смотреть на Таню. А Таня вникала в то, что услышала.
– Бывает так, что надо поступить наоборот. Вопреки всему.
– Это как, бабушка?
– Я же сказала, наоборот. Не понимаешь?
– Нет, не понимаю.
– Ты сейчас зла на него. Зла на ту женщину. Даже на себя злишься. А ты отпусти. И прости. Нет ничего упрямее своего самолюбия. А ты плыви по течению, будто это все не с тобой происходит. Мужчины все ведут себя, как дети. Начнешь ребенка своего учить уму-разуму, он начнет противиться, делать все наоборот. А когда понимаешь его и не навязываешь свои мысли, он начинает прислушиваться. Так и тут. Не показывай ему своих амбиций. Ушел и пусть уходит. А ты не убивайся, но и не делай вид, что тебе безразлично.
– Я поняла, бабушка, – сказала Таня.
– Вот и правильно, что поняла. И запомни одну вещь. Если твой – никуда не уйдет, а если не твой – зачем же держать его? Твое от тебя никуда не денется никогда, останется при тебе, как ты его ни гони и не избавляйся.
– Да, бабушка… Как же я тебя люблю! – Таня вскочила со стула, обняла бабушку и расцеловала ее. – Моя самая-самая любимая бабулечка.
Какая бы стойкая бабушка ни была, а и она не выдержала такой ласки и нежности внучки, что на глаза навернулись слезы. Но это были слезы радости от того, что они так понимают друг друга.
– Опять о чем-то шепчетесь? – подошла к ним Ольга Петровна.
– Мама, как хорошо, что вы у меня есть, – сказала Таня. – Я очень-очень люблю вас обеих.
Теперь и у мамы появились слезы. Она стояла и улыбалась от счастья.
Внезапно раздался телефонный звонок.
– Танюша, меня выписывают через неделю. Ты не могла бы привезти мне кое-какие вещи? – голос Сергея звучал так глухо, что Тане показалось, будто он плачет.
– Что случилось, Сережа? – спросила она и посмотрела на маму и бабушку. Они обе насторожились, но каждая по-своему. Бабушка в ожидании чего-то хорошего, а Ольга Петровна стояла в таком напряжении, что, казалось, вот-вот крикнет в трубку что-то грубое и дерзкое.
– Хочу увидеть тебя, – ответил Сергей.
– Я приеду, Сережа. Через пару дней.
– А да… ты же говорила, что ты у бабушки в деревне, – ответил Сергей тем же голосом. – Надеюсь, она по-прежнему здорова.
Татьяна не помнила, чтобы говорила Сергею про бабушку. Она говорила об этом Павлу.
– Мне нужно будет уехать, – сказала Таня, глядя на бабушку.
– Поезжай, Танечка. Ты там нужнее, – ответила бабушка.
– Как же? Сереженьке плохо, надо упокоить. А где же его зазнобушка? – мама говорила, еле сдерживая себя.
Таня вспомнила, как мама еще совсем недавно сама же беспокоилась о Сереже. А тут такая вспышка неприязни.
Но Ольга Петровна вдруг успокоилась.
– Бабушка права. Поезжай, дочка. Ни слова больше не скажу. Это твоя жизнь. Попросишь – помогу. Попусту вмешиваться не стану.
Через два дня Татьяна ранним утром ехала по безлюдному шоссе в город. Погода была прекрасная в отличие от ее настроения. В воздухе пахло свежей появившейся зеленью и чем-то неуловимым, от чего немного кружилась голова. Впереди был крутой поворот. Но Таня не ждала ничего плохого. Машин на дороге почти не было.
Следующая ГЛАВА 5