#символика
В античности считался образом жалующейся матери, которая с криком «Итис» оплакивает свое дитя (Овидий. Метаморфозы). Одновременно он был символом умения достигать сладкого благозвучия, и поэты называли его своим последователем. Его имя при случае употребляется как синоним «песни» и «поэзии». Было также обращено внимание на то, что соловьи-родители обучают своих птенцов пению, и это повело к аллегорическому отождествлению птицы с педагогическими способностями.
В народной медицине мясо ночного певца рекомендовалось как средство для преодоления сонливости. Соловьиные сердца были наградой за прекрасный голос и ораторское мастерство.
Однако уже в античности обычай богатых людей есть соловьев (особенно их языки) в качестве деликатеса воспринимался как бесчувственная роскошь.
И на Востоке, благодаря своему сладкому пению, соловей очень ценился, и его пение, как и в Европе, считалось счастливым предзнаменованием. Народная же примета, напротив, часто толковала соловьиную трель как крик о помощи «бедной души в чистилище» или как скорбное возвещение о близкой смерти человека, тогда как в христианском смысле в песне соловья должна была выражаться тоска по раю и небу.
В «Чудесном роге мальчика» говорится: «Соловей, я слышу твое пение, сердце в моей груди может разорваться».
Выражение «учить пению соловья» указывает на излишние старания.
Легенда в форме притчи о соловье содержится в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского (ок. 1270 г.), а именно в разделе «О святом Варлааме и Иосафате». В ней рассказывается, что один охотник выпустил снова на волю соловья, которого он поймал; тот, будучи в воздухе, прокричал ему: «Большое сокровище ускользнуло от тебя; во мне есть жемчужина больше страусиного яйца». Охотник захотел заманить его назад, но тот лишь обозвал его дураком: «Ты на самом деле поверил, что в моем теле есть жемчужина больше страусиного яйца — но ведь я сам не столь велик, как это яйцо!». Подобными глупцами являются те, кто отдает свою веру идолам. Они поклоняются тому, что они сделали, и называют своими хранителями то, что они сами должны охранять.
В средневековом сборнике новелл «Теста Романорум» о соловье идет речь тоже в связи с драгоценностью; в новелле № 510 сборника, вышедшего в свет около 1300 г., рассказывается о рыцаре, который за совершенное им преступление был заключен в тюрьму. Он слушал соловья, который посетил его в темнице, утешался его сладким пением и кормил его хлебными крошками. Соловей улетел и принес ему в клюве маленький драгоценный камень, и, «когда рыцарь увидел камень, он изумился. Тотчас взял он камень, дотронулся им до своих железных цепей, и они спали с него». Он смог также открыть им тюремные двери и бежать. Духовно-символическое значение здесь комментатором не раскрывается; оно, вероятно, заключается в указании на благодарность птицы, т. е. в подчеркивании того, что «доброе дело вознаграждается».
