Побежали дни за днями. Люба постепенно освоилась, и ее уже не пугали частичные условия, домашние помощники и некоторые жители поселка. Захар пару раз заскакивал, то одно ему надо было спросить, то молочка с маслицем купить. Его работники постепенно всё выгребли, вынесли и вымыли. Однако он не торопился с ними расставаться, планировал еще сделать косметический ремонт в доме Макаровны.
Как-то он заскочил к бабе Наде с Любой за очередной банкой молока и по своему обыкновению стал вести беседу.
— Надежда Петровна, а вот тот дом, который вы мне выделили, он кому принадлежит? — спросил Захар.
— Мне принадлежит, — ответила она. — А что?
— Я хочу его у вас купить.
— Покупай, — кивнула она, — я не против. А чего бабкин дом тебе не по душе пришелся?
— Я хочу практику продолжить. Принимать буду в бабушкином доме, а жить в своем, — ответил он, — вроде мне получше стало, чего зря время проживать.
— Пакостить будешь? — насупилась баба Надя.
— Скажем так, своих я трогать не буду. До этого я работал с наркоманами, алкоголиками, игроманами и бесноватыми. Снимал сложные порчи и привороты до смерти.
— Это как это привороты до смерти? - спросила Люба.
— Это когда один из пары потом резко помирает или забирает с собой того, кто всё это настряпал.
— А присушка. Так ей бабы испокон веков пользовались, — махнула рукой баба Надя.
— Так это же не просто присушки, а черные привороты. Да и присушка не такое уж и хорошее дело. Потом всё на детях отражается. Да и мужик начинает пить, бить бабу, работать перестает и прочие не очень хорошие вещи творит, — покачал головой Захар.
— У меня давно никто не спрашивал, как кого-то присушить, — ответила ему бабушка.
— А вы знаете? — с интересом спросил он.
— Конечно, знаю, раньше каждая баба 3–4 способа знала, как мужика присушить да домой возвернуть от полюбовницы. А я знаю около 20 видов присушек.
— Ого.
На бабушку с удивлением посмотрели Захар и Люба.
— Так я же тебе говорю, что к этому раньше проще относились. Нравится тебе парень на деревне, а батька тебя хочет за соседа прыщавого отдать. Берешь того, кто тебе люб, и присушиваешь, а он к твоим воротам сватов посылает. Хоть есть вариант потом с милым жить, а не сразу с постылым. А там, глядишь, стерпится, слюбится.
— Ага, а еще есть такая поговорка: «Бьет — значит любит», — насупился Захар.
— Похабная твоя поговорка, там одна буква отвалилась перед «б», — ответила баба Надя.
— Какая буква? — не понял он.
— Буква е.
— Да, — удивился он, — я даже как-то в этом ключе и не думал. А вот привороты — это вред.
— Чего вы так на меня смотрите, многие присушки имеют кратковременное действие, чтобы только выйти замуж за любимого. Все же понимали, что кормильца нельзя изводить, а то потом вся семья по миру пойдет. А вот уже чужого мужика уводили — использовали тяжелую артиллерию, в ход всё шло. Я всегда была против такого, это где такое видано, чтобы сиротами детей при живом отце делать. Вот с таким ко мне приходили, а я поганой метлой гнала, а потом приходила к той, у кого хотели увести, и предупреждала. Эх, давно это было, - сказала баба Надя.
— А привороты не снимали?
— Снимала, но особо сложными занималась у нас Макаровна.
— Она наводила, она и снимала, — хмыкнула Люба.
— Не всегда она за это бралась, чужое снимала с удовольствием и бесов отправляла вдогонку, — кивнула баба Надя.
— Интересная у меня бабушка была, жаль, что не общались, — задумчиво сказал Захар.
— Да кто же тебе виноват. Кстати, как твое самочувствие? — спросила она.
— Так ваши средства просто волшебные, мне сразу полегчало, а то же я думал, что придется и мне погребальный костер заказывать. Мне и жить как-то сразу захотелось.
— Вот и отлично, — улыбнулась баба Надя. — Это не только мои средства помогли, но и воздух тут чудесный, и сам климат.
— Я тут опять в город собрался за строительными материалами. Вам ничего не нужно купить? — спросил он.
— А когда? — спросила Люба.
— Скорее всего, завтра.
— Я бы хотела своих навестить. Вы меня до электрички не подбросите?
— Подброшу, мне не сложно, - ответил Захар.
— Баба Надя, я к своим съезжу, — стала отпрашиваться Люба.
— Я же тебя не держу. Соскучилась — езжай, когда есть такая возможность.
— Ура! — обрадовалась внучка.
— Заодно заскочи к нотариусу, подай документы на наследство, а то не заметишь, как полгода пролетит и останется у тебя в руках от мышки хвостик.
Люба тут же помрачнела.
— У меня свидетельства о смерти нет, — сказала она, — свекровь всё забрала.
— Копию можно в загсе сделать, — сказал Захар.
— Да? — удивилась она.
— Конечно, так что нет никаких проблем.
— Благодарю за подсказку, — кивнула она.
На следующий день Люба собрала некоторые свои вещи, нарядила Верочку и взяла гостинцы от бабы Нади. Перед этим позвонила маме и бабушке, сказала, что приедет к ним в гости. Их обещали встретить.
— Ну, моя дорогая, я с тобой не прощаюсь, — вздохнула баба Надя, — но скучать по тебе мы точно будем. Приезжай скорей. Я уже так по вам привыкла. Мне будет не хватать этого маленького колокольчика, который мне тут полдома перевернул.
Она подхватила маленькую Верочку на ручки и расцеловала в обе щеки. Девочка громко рассмеялась.
— Баба, — улыбаясь, сказала она.
— Ты же моя хорошая, — снова стала целовать правнучку бабушка Надя.
— Ой. Захар приехал, — сказала Люба.
— В общем, я вас жду обратно.
— Мы приедем, — пообещала Люба.
— Хорошо.
Она подхватила свои вещи, а Верочку понесла баба Надя.
— Ну всё, девчонки, до встречи. Как приедете, так позвоните. Захар, моих не обижай, — погрозила бабушка ему пальцем.
Тут же это скопировала маленькая Верочка и погрозила ему маленьким пухлым пальчиком.
— Не бижай, — сказала она и состроила умильную мордашку.
— Не буду, — пообещал он. — Эх, и когда мои до внуков созреют, — вздохнул он.
Они загрузили в машину вещи и уселись сами по местам. Потихоньку покатился автомобиль в сторону трассы.
— Интересно, что тут летом и весной будет? - глянул на окрестности Захар.
— Баба Надя сказала, что деревню между болот строили, — ответила ему Люба, — так что, может быть, всё не так радужно, как хочется, чтобы было. Наверно, поэтому и покойников сжигают, а не в землю закапывают.
— Не поэтому, это старославянский обычай, так наши предки делали, — ответил ей Захар, — хотя, с одной стороны, ты и права, хоронить в болоте как-то не очень.
Они ехали и болтали про деревню.
— А вы принимать будете прямо вживую? — спросила его Люба.
— Как получится, — пожал он плечами, — я до этого и через сеть Интернет приемы вел, и так с людьми общался.
— А вы вот прямо колдун? Больше нигде не работали?
— Почему же, в советское время работал в институте на кафедре философии, потом в свое время увлекся эзотерикой, ну и стал углубленно всё изучать. Ездил по деревням, собирал разные ритуалы и обряды, учился у знахарей и знахарок, шаманов видел, ведьм разных вероисповеданий и национальностей, - рассказывал Захар.
— А у бабушки почему не учились? — спросила его Люба.
— Не знаю, — пожал он плечами, — почему-то во всё это не верилось.
— Другим верили, а ей не верили?
— Наверно, да, и далеко сюда было ездить.
— По разным деревням катались, а к своей родне не приезжали. В чужих верили, а свою считали лгуньей, - она покачала головой.
— Честно говоря, я ее побаивался, с чужими всегда проще, чем со своими. Кто ее знает, что в голову в очередной момент придет. Она была довольно сумасбродной старухой. Наслышан о ней, что она своим же соседям порчи наводила. По мне, нельзя пакостить там, где ешь.
— Я с вами согласна, — кивнула Люба.
— А что там у тебя за наследство? — спросил он.
Люба поделилась своей бедой и даже разревелась вместе с Верочкой.
— Не надо плакать, я даже не знаю, как тебе помочь, вот только не нужно слезы лить. Смотри, и малышка расплакалась, — успокаивал ее растерянный Захар. — Слезами горю не поможешь.
— Я знаю, — икая, ответила Люба. — Но мне так жалко Егорку. Упырихи сказали, что это баба Надя его уморила.
— Упырихи? Это кто такие? Они в деревне живут?
Захар решил, что это чьи-то клички. Люба перестала плакать и задумчиво на него посмотрела.
— Не знаю, вы мне сейчас поверите или нет.
— Рассказывай, а я потом решу, верить мне или нет, - велел Захар.
— Вы знаете, кто такие упыри?
- Это иносказательно или по-настоящему?
— По-настоящему, — кивнула Люба.
— Но их не существует.
— До поездки в эту деревню я тоже так думала. Но я их видела своими собственными глазами.
— Всё, рассказывай, - не выдержал Захар.
Любовь ему в подробностях поведала жуткую историю.
— Жесть. Это правда?
— Угу, — кивнула она.
— Точно?
— Да, можете потом бабушку спросить.
— Одна знахарка говорила, что нужно осиновую лучинку в грудь покойнику загнать и тоже рот зашивала, а иголку внутри оставляла. Не думал, что эти ритуалы связаны с упырями. Я вообще до сих пор считал, что их не существует. Ты меня не разыгрываешь? - спросил он.
— Нет, — мотнула головой Люба.
Всю оставшуюся дорогу он расспрашивал подробности.
— Эх, надо было записать на диктофон, - пожалел Захар.
— Второй раз я рассказывать не буду, — сказала Люба.
— Ладно, посажу вас на электричку и запишу сразу всё, что запомнил. А насчет свекрови — нужно бороться. Если что, мы ее другими методами возьмем.
— Порчу на нее наведете? — насупилась Люба.
— Нет, есть ритуал, который будит совесть и вызывает чувство вины. Вот его и применим.
— Пока попробуем обычными методами. Да и вообще, я не собираюсь с ней пока встречаться, всё только через нотариуса, — ответила Люба.
— Вот и правильно, — кивнул он. — Главное, ничего не бояться.
— Вот вы знаете, я после тех жутких дамочек уже ничего не боюсь, — усмехнулась она. — К тому же я нахожусь уже не в том состоянии, что была после смерти Егора.
— Тогда удачи тебе и победы!
— Благодарю.
Они добрались до вокзала. Захар помог выгрузить вещи и усадил их в вагон.
— Ты, когда соберешься обратно, позвони мне, я вас встречу, — сказал он. — Надеюсь, я доживу до того времени.
— Я тоже на это надеюсь. Не смейте умирать, пока не отвезете меня обратно к бабушке, — сказала она.
— Постараюсь.
— Вот и договорились.
Люба попрощалась с Захаром, удобно устроилась на сиденье вместе с Верочкой и поехала обратно в старую жизнь.
Автор Потапова Евгения