Настасья не знала, что Степан пошел за ней, когда они разошлись. Он видел, как она плачет, видел, куда направляется, и следил. Та девушка, с которой он гулял в деревне, давно ему уже надоела, а Настасья со своей загадочностью никак не выходила из головы. И если поначалу это его очень завлекало, держало интерес, то теперь больше раздражало. Парень не привык, что ему отказывают, не привык, что кто-то не делает так, как он хочет – слишком Степан был хорош собой, потому и считал, что любой его каприз должен быть исполнен. Тут же… Девушка была в него влюблена, но все равно не готова была расстаться со своими тайнами. Раньше такого не случалось!
Потому и сейчас, видя, что она в отчаянии, но все равно продолжает упорствовать в своем нежелании рассказывать о себе правду, решил раз и навсегда это решить. Он подозревал, что ничего интересного в ней нет, дело было уже в принципе.
А когда Настасья села поговорить рядом со Светланой, устроился тут же, недалеко в кустах, прислушиваясь. А уж когда услышал слово «русалка», то еще больше обратился в слух и забыл, кажется, даже о дыхании. Когда же понял, что говорят они о нем, то и развеселился. Значит, любит все же его, значит, расскажет все и ему самому. Просидел парень в кустах долго – не решился выйти и обнаружить себя. Тем более после того, как Настасья прыгнула в воду, а обратно не вынырнула, стало понятно – похоже, не обманывает.
Первым делом Степан пошел к своей бабушке. Та прожила в этой деревне всю свою жизнь, она-то и рассказывала парню и про хранительницу леса, и про русалок, и про лешего, да много про кого, но раньше он все это воспринимал, как сказки. Теперь же он пошел расспрашивать более подробно про русалок.
- В меня русалка влюбилась, бабуль, - сказал он тихо, сам страшась своих слов – уж очень жутко и в то же время глупо они звучали. Если бы он сам услышал эти слова от кого-то – рассмеялся бы в лицо, но, к счастью, бабушка отнеслась к его рассказу совершенно серьезно.
- Она тебе сама рассказала, что русалка?
- Нет, это она от меня скрыла. Я слышал, как она разговаривает с другой женщиной. Кажется, она любит меня и хочет рассказать, но пока не уверена.
- Тебе нельзя с ней больше видеться.
- Почему?
- Потому что русалки утягивают под воду тех, в кого влюбляются. Ты побудешь ее игрушкой, но быстро наскучишь. А когда это случится – магия, что питает твое тело, пропадет, и ты погибнешь окончательно. Но сначала, конечно же, утонешь.
- Она никогда не сделает что-то вопреки моей воле. Она слишком меня любит.
- Слишком любит, говоришь… Тогда попроси ее подарить тебе жемчужину.
- Зачем она мне?
- Жемчужина русалки исполнит любое твое желание.
Степан обомлел. Исполнение любого желания… Это звучало невероятно соблазнительно, и парень сразу же начал фантазировать о том, что бы он загадал. Мыслей было много, и каждая была лучше другой.
- Если она тебя так сильно любит, то отдаст ее.
- А что будет с ней?
- Она, скорее всего, погибнет, - пожала плечами старушка.
- Но я не могу ради какого-то желания обречь девушку на смерть!
- Они и так уже мертва. Это не настоящая девушка, Степан, пойми! Она наверняка сгубила уже много таких же парней, как ты. Такие не умеют любить, и если эта смогла полюбить тебя – нужно этим воспользоваться! Одной русалкой станет меньше – тем лучше для всех этих мест.
Но Степан только покачал головой. Каким бы он ни был своенравным, даже жестоким, самолюбивым, обречь кого-то на смерть он бы не смог. На том они с бабушкой и разошлись. Старушка еще долго ходила по комнате и уговаривала парня попросить жемчужину, но он только качал головой, отказываясь. В конце концов она отступила, а парень ушел к реке. Теперь он думал о том, что Настасья и в самом деле никогда не уходила от реки далеко, а рассказы ее были очень странными, как и речь в целом. Раньше ему казалось, что ее речь похожа на текст из какого-нибудь исторического фильма, но сейчас он начал понимать, что она сама наверняка жила в те годы! Это было невероятно интересно.
И стоило бы узнать об этом побольше, если она, конечно, решится прийти. Теперь парню даже стало стыдно за свои жестокие слова. Он сидел на берегу реки и смотрел на лениво текущую воду. Степан надеялся, что она придет, но Настасья не приходила. Сидел он, пока не проголодался, а потом снова вернулся. Но ни в этот день, ни на следующий русалка больше к нему не приходила. Бабушка видела, что внук совсем на себя не похож, но ничего не могла с этим сделать, он ничего не слушал. Степан же начал почти сходить с ума, ему виделась Настасья в реке, но на самом деле ее там, конечно, не было. После уже и злость начала брать – если она и в самом деле его так любит, как говорит, то почему тогда пропала? Права была бабушка, обманула его русалка, заманила своей красотой и словами прекрасными.
А бабушка и была рада стараться. Ее не покидала мысль о жемчужине русалки, правда, хотела она его у внука как-то выманить, чтобы молодой снова стать. Как она у Степана ее заберет – старуха пока не знала, да и рано было об этом задумываться, другие заботы сейчас важнее, нужно было ее достать.
Настасья же и понятия не имела в том, что происходит. Она всему силами пыталась отвлечься от мыслей о возлюбленном, старалась радоваться за то, что у него все в порядке. С русалкой связываться смертному опасно, вот пусть и живет в свое удовольствие дальше. Не сойдется с этой девушкой, так найдет другую.
Правда, от мысли о том, что Степан может так же с любовью обнимать кого-то еще, целовать и так же перебирать волосы – эта мысль заставляла сердце сжиматься от тоски. Она старалась веселиться, пила много вина с водяным, но все равно не могла отвлечься. Как же ее тянуло к той деревне, к тому самому месту! Но в прошлый раз это все закончилось очень нехорошо, и второй раз обрекать себя на такой болезненный разговор она не хотела. Девушка не знала, что парень точно так же, как она сама, стремится на берег, позабыв про покой и про сон. Если бы узнала – не сдержалась бы.
Но дни шли за днями, Настасья все ждала, когда же пропадет ее влечение, когда перед глазами перестанет стоять милый ей образ, но ничего подобного не происходило. Она все так же тосковала, грустила, ее уже не пьянило вино, не развлекали разговоры с подругами. Олеся все больше и больше волновалась за юную воспитанницу и в конце концов вызвала на разговор.
- Кажется, тебе совсем туго приходится, да?
- Так сильно заметно?
- С каждым днем все больше, если честно. Я против отношений со смертными, но ты так себя совсем с ума сведешь. Может, все же встретишься с ним? Кто знает, как все закончится.
- Ты в самом деле так думаешь?
Олеся пожала плечами. Какая разница, что она думает, если Настасья все равно не продержится еще дольше? Порой можно умереть и от тоски тоже, тем более душа русалки заключена в жемчужину и оттого совсем не стабильна. Душа же этой русалки уже начала тускнеть – это Олеся тоже знала, хоть и не видела ее, спрятанную в глубине реки, на самом деле.
- Я не хочу, чтобы он страдал, - сказала Настасья.
- Я думаю, если ты и в самом деле считаешь его мужчиной, ты можешь предоставить ему выбор. Скажи сразу, что серьезно и надолго не получится, а там уж пусть решает сам. Говорить о том, что ты русалка, совсем не обязательно. Можешь придумать что угодно.
- Что ж, это и в самом деле может сработать, - улыбнулась девушка.
Она не обязана ничего рассказывать Степану, но она может предоставить ему выбор и не должна чувствовать себя за это виноватой. Это был хороший вариант, но Настасья все равно дала себе немного времени на то, чтобы все обдумать. Но настроение ее и в самом деле улучшилось, а это значило, что хоть что-то пошло на лад.
И только спустя еще два дня русалка решилась на разговор. Если раньше ее тянуло к деревне, где жил Степан, как магнитом, то теперь она никак не могла решиться ступить на нужную дорожку. Может, он уже уехал? Или счастлив с той самой девчонкой, имени которой она так и не узнала? Или просто не запомнила?
Но рассуждать можно было очень долго, а поговорить все же стоило.
То самое место, где они обычно сидели, было почти не заметно с дороги – слишком много зелени скрывало его от посторонних глаз, потому Настасья никак не могла издалека увидеть, есть там кто-то или нет, только если этот кто-то будет стоять у дороги. Но в тот момент, когда она шла, было пусто, и от этого сердце замирало в предвкушении.
Но уже совсем скоро она увидела знакомую до дрожи спину – Степан сидел на привычном месте и смотрел на реку. Настасья хотела было его окликнуть, но не смогла решиться, словно за время их разлуки они стали невыносимо далеки друг от друга. Сколько же на деле прошло времени? Самое большее неделя, но для не оно растянулось на долгие мучительные годы.
- Здравствуй, - сказала она, присев рядом, и Степан вздрогнул от неожиданности.
- Здравствуй, Настасья, - ответил парень.
- Не мешаю я тебе тут кого-то ждать?
- Нет, потому что я ждал тебя.
- Но ведь я не говорила, что приду, как ты узнал?..
- Никак, просто ждал тебя тут каждый день с того самого дня. Прости, я был таким дураком, столько всего наговорил. Мне не нужно самому лезть туда, куда меня не впускают. Я и не надеялся уже, что ты придешь…
Настасья слушала его и не узнавала. Куда делся тот самоуверенный красавец? Хотя… Теперь он казался девушке еще прекраснее. Будто все его сомнения, все мысли раскрыли в нем другого человека.
- Звучит очень эгоистично, но я безумно рада это слышать! – сказала она с широкой улыбкой.
