Глава 25
Наши дни
Катерина
Смотрю на себя в зеркало, подкрашиваю губы. Приятный цвет, называется «леденец». Как раз для поцелуев… М-м-м… Улыбаюсь, довольная результатом и предвкушая то, что случится со мной дальше. Надеюсь, всё пойдёт очень хорошо. Не зря вырвалась сюда из зала ресторана, чтобы попудрить носик и поправить косметику и, тем самым, казаться ещё красивее.
– Дима, ты мне уже давно нравишься, – говорю сама себе, представляя своего собеседника. Морщусь. – Нет, не то. слишком уж откровенно. Будто напрашиваюсь. Что будет звучать получше? Нужно найти способ, чтобы растопить его ледяное сердце. Дима! Я наблюдала за тобой во время твоих обходов, – снова замолкаю и смотрю в зеркало. – Наблюдала? Я похожа на сталкера! Блин! Надо быть проще. Он всё равно не впечатлится.
Убираю помаду, поправляю волосы.
– Димка! Ты мой! – и так радостно взмахиваю руками, что ударяю по раковине. – Ай!
Ужас не в том, что больно стукнулась. А в том, что раковина оказалась плохо закреплена. Соскользнула с постамента, брякнулась на пол у моих ног и разлетелась на куски с жутким грохотом. Быстренько, чтобы никто на меня не подумал, возвращаюсь в зал. Вижу, как Дима доел второе блюдо и с довольным лицом утирает губы.
– Ты что, не мог меня подождать? – спрашиваю обиженно.
– Решила включить обаяние? – интересуется он равнодушным тоном. – Прибереги для своего парня.
Я было поднесла вилку к салату, но, услышав сказанное, положила её на стол.
– У меня нет аппетита, – говорю Диме. – Зачем было звать меня сюда на ужин? Полно же нормальных ресторанов.
Смотрю вокруг. Место, куда он меня привёл, стрёмное, иначе не назовёшь. Какая-то задрипанная забегаловка.
– Большинство из них дерут бешеные деньги за плохую еду. А тут, между прочим, хорошая кухня, – отвечает Дима.
– Ты покупаешь носки за две тысячи, но экономишь на еде, – парирую.
– Я тебе всегда говорил, – он поправляет галстук с деловым видом. – Изюминка интерьера в материалах, а мода, – показывает пальцем вниз, – в носках. Давай, налетай.
– Я же сказала, что не буду!
– Тогда пойдём. Мне нужно в больницу.
Он встаёт, но останавливаю:
– Я хотела тебе кое-что сказать!
Дима с недовольным лицом садится обратно.
– Говори.
– Быть с тобой честной – себе дороже. Так что только голые факты…
– Женщина! – подходит дама лет сорока с усталым видом, одетая в простенькую одежду, и молча кладёт на столик кусок разбитой раковины.
Я вздрагиваю. Дима смотрит на незнакомку удивлённо. Она глядит на меня, поджав губы, я на неё испуганно. Ощущение такое, что сейчас как возьмёт этот осколок килограмма три весом, да как даст мне по голове!
– Вы мне? – спрашиваю, делая вид, что ничего не понимаю.
– А я смотрю на кого-то другого? – саркастично интересуется дама. – Нет. Прямо на вас.
Гляжу на Диму, давая понять: мол, вообще не в курсе, чего ей от меня понадобилось.
– Я ещё слишком молода, чтобы ко мне обращались «женщина». У вас что-то со зрением.
Дама усмехается.
– Простите, – переводит взгляд на Диму и снова на меня. – Думала, вы женаты.
Мой спутник делает большие глаза, мне становится смешно от его растерянного и глупого вида.
– Видимо, мы отлично смотримся вместе, – замечаю Диме и хихикаю, прикрывая рот ладошкой.
– Отнюдь, – заявляет дама строгим голосом. – По нему сразу же видно, что плевать он на тебя хотел. На возлюбленных смотрят по-другому.
Диме становится неловко, он глядит куда-то в сторону и покряхтывает, словно в горле запершило.
– Вы умеете портить настроение, – отвечаю даме.
– Да это ты мне сейчас всё настроение испортила, – и она показывает на кусок раковины. – Сильные же у тебя ручищи.
– С чего вы взяли, что это была я?
– Запись с камеры видеонаблюдения посмотрела.
– У вас камера в туалете?!
– Нет, в коридоре. После грохота никто, кроме тебя, туда не входил и не выходил, – отвечает дама.
– Ладно, – сдаюсь. – Заплачу за ущерб.
Дима опускает голову. Заметно, что он испытывает приступ испанского стыда.
Достаю две пятитысячные купюры, кладу на стол.
– А кто говорит про деньги? – возмущается дама. – Воспитанные люди сначала извиняются!
– Простите… простите, конечно, – бормочу на это. – Но это лишь частично моя вина! Раковина на ладан дышала и была плохо прикреплена! Кто-то мог и пострадать…
Дима, явно не делая всё это смотреть и слушать, поднимается.
– Ты куда? – спрашиваю его. – Ты должен за меня заступиться! Наорать на неё и заплатить за ущерб!
– Прибирай за собой сама, – бросает мой спутник. Потом натянуто улыбается незнакомке, кивает и уходит.
– Дима! – хватаю сумочку и встаю, но дама цепляет меня за предплечье.
– Куда собралась?!
– Да скажите сколько, я заплачу! – кричу ей в ответ, но что это? Взгляд женщины вдруг замирает, в следующее мгновение она закатывает глаза, подносит руку ко лбу и со стоном начинает оседать на пол, как подкошенная. Потом падает. Я закрываю рот от удивления. В кафе все смотрят на неё.
Дима, не дошедший до выхода пары шагов, бросается обратно.
– Женщина! – легонько трясёт её за плечи, потом смотрит на меня: – Чего стоишь?! Звони в «Скорую»!
***
Примерно полчаса спустя мы около вестибюля больницы имени Лёвушкиной, выходим из «неотложки». Незнакомую даму, которая оказалась владелицей кафе, срочно увозят на каталке.
– У вас есть свободная операционная? – спрашивает Дима ординатора, который подбежал к нам.
– Да, первая.
– А со второй что?
– Там сейчас новый врач оперирует, экстрадуральное кровотечение.
– Почему мне ничего не сказали про операцию? – сурово интересуется Дима. – Я сегодня дежурный. На мне ответственность.
– Я знаю, несколько раз ей сказал. Но она меня не послушала! – звучит в ответ робкое нытьё.
– Так надо было мне позвонить! – повышает Дима свой зычный голос.
Ординатор виновато опускает глаза.
– Расслабился ты в последнее время! – чуть понижает тональность мой спутник.
Я стою рядом, внутри ощущая удовольствие. Он такой грозный, когда командует… это заводит.
– Простите, – бормочет ординатор.
– Ладно. Но ответственность, если что, на тебе.
– Да, конечно, – тяжёлый вздох.
***
Полина
Скальпель уверенно скользит по коже, рассекая её с лёгким, едва слышным потрескиванием. Передо мной на столе тот самый наглый тип, который заявился в больницу со своей «бандой». Те остались ждать босса в вестибюле, постанывая и поминая меня добрым словом. Недаром я вломила как следует тем из них, кто полез драться. Поднять руку на женщину, к тому же врача! Слыханное ли дело? И где, интересно, была наша пресловутая охрана в этот момент? Пальцем не пошевелили, чтобы прекратить этот бардак.
Ну, а теперь мне надо спасать жизнь этого женоненавистника. Доктора-мужчину ему подавай, видите ли! Натуральный сексист, фу! Аж противно. Но я врач, потому в сторону эмоции. Выдыхаю. Вот и всё. Экстрадуральное кровотечение остановлено. Скопление крови между твёрдой мозговой оболочкой и костями черепа удалено. Госпитализированный по поводу черепно-мозговой травмы гражданин жить будет. Если, конечно, не возникнет дополнительных осложнений. Но, думаю, обойдётся. Вон какой сильный. И молодой. Интересно, кто же это его так по голове приложил тяжёлым?
Что ж, своих подчинённых пусть благодарит. Вовремя сообразили не ждать «Скорую», а сами привезли босса в больницу. Промедление в таких случаях чрезвычайно опасно. Хорошо, что всё обошлось благополучно.