- Первый представился просто Соломоном. Хмурый. Строгий. Я сразу понял – имя не настоящее. Может, это вообще позывной. Или кличка. В любом случае, этот мужчина явно был не так прост.
Второй был Тимофеем Яковлевичем. И хоть он просил называть себя по имени и отчеству, на вид был не сильно старше меня. Может, года на два или три.
Показали ксиву. Сказали, что расследуют нападение на Лоскутова. Я сразу напрягся. А как еще реагировать на заявление, что это именно нападение.
«Так вроде волк его покусал» - попытался я сделать вид, будто ничего толком не знаю, как и остальные ребята из школы.
«Может и волк. А может и человек», - сказал Соломон и взглянул на меня таким взглядом, что внутри все перевернулось.
Я тут же понял – они знают. Они все знают. Просто зачем-то играют спектакль. Может, ждут, чтобы я сам признался. Вот только я решил, что не буду этого делать, пока мне в лоб не скажут, что я во всем виноват. К тому же, я совершенно ничего не помнил, и подрать Лоскутова мог кто угодно и кроме меня.
«Это он», - принюхавшись, сказал Тимофей Яковлевич.
Меня словно к стулу приклеили. Понимал, что сейчас руки в наручники и уведут в какую-нибудь лабораторию, изучать, как это я так перекидываюсь по ночам в волка.
Но никто наручники доставать не спешил. Соломон просто достал из кармана пиджака бумажку с номером телефона и протянул мне.
«Если захочешь обсудить свою зубастую проблему, позвони. Желательно как можно раньше», - сказал Тимофей и подмигнул мне.
Никто не собирался меня арестовывать.
Я позвонил вечером того же дня. Трубку взял Тимофей. Предложил встретиться где-нибудь в безлюдном месте. Меня это смутило, ведь я все еще опасался, что они заберут меня куда-нибудь. Повяжут. А потом будут выпытывать секреты, о которых я ничего толком не знал. Однако, все равно пошел на встречу.
Мы прошлись с Тимофеем по улочкам поселка. Сели на лавку в скверике и стали разговаривать.
Он рассказал, что работает в особом отделе, который специализируется на раскрытиях преступлений, совершенных не людьми.
«А кем? Животными?» - усмехнулся я тогда. Но он не шутил.
Тимофей имел ввиду нечисть. Вампиров, оборотней. Именно всех тех, с кем тебе посчастливилось повстречаться в этом лагере.
ОБСП – отдел по борьбе со сверхъестественными преступлениями. Они давно следили за нашей местностью, потому что деревенские часто видели в лесах волков. Но исключительно только ближе к полнолунию. Замечали пожранных кроликов или других зверей. Но потом это все стихало до следующей полной луны.
Выводы для знающих людей сделать проще некуда. А когда случилась первая человеческая жертва, больше оставаться в стороне они не могли. Вот и пришли в поисках меня – обращенного волколака, не имеющего ни наставника, ни своей стаи.
Вообще-то их целью было так же найти альфу, который меня обратил, потому что для обращения требуется разрешение. А потом альфа должен курировать своего щенка, но, то ли моего альфу кто-то убил до того, как тот успел связаться со мной, то ли это оказался недобросовестный волколак. Либо псих, обращающий любого встречного.
Так как я был не особо-то и виновен в том, что не научился контролировать превращения, Тимофей предложил стать мне стажером. Это давало мне возможность избежать наказания за нападение на человека, найти свою стаю, куратора и научиться наконец-то контролировать свою зубастую проблему.
Я согласился. Другого выхода все равно не было. Да и превращения за столько лет меня уже так утомили.
Соломон и Тимофей Яковлевич пришли к моим родителям и сообщили, что забирают меня стажером в отдел как одного из самых успешных учеников школы. Мама хотела возмутиться, что мне необходимо закончить школу и поступить в университет, но сумма, которую мне должны были платить как стажеру, полностью ее переубедила.
Меня и еще нескольких ребят и девчонок собрали в один отряд. Мы называли это стаей. Научили перекидываться. И рассказали о пиявцах, которые все чаще стали появляться в лагерях, школах и детских садах. Там, где никто им не может дать отпор.
Мы получили наводку на наш лагерь, так я и попал сюда вожатым.
***
Степан закончил свой рассказ, а Мариванна за это время не проронила ни слова. Она уже догадалась без всяких вопросов, что Тим, который у Степы главный, и есть тот самый Тимофей Яковлевич – глава стаи.
- Степ, - вдруг произнесла Маша. – А ты можешь меня обратить?
Она уже подумала и пришла к выводу, что не собирается возвращаться обратно домой. Не нужна ей эта свадьба.
- Что? – удивился волколак. – Ты вообще слышала, о чем я рассказывал? Ты слышала, как я страдал те шесть лет, пока меня не нашло ОБСП?
- Слышала. Но ты же меня обучишь. И мне не придется так мучиться.
Степан с ужасом смотрел на девушку.
- Нет. Даже если бы мог, не стал бы.
Он поднялся и пошел к Тиму, даже не обернувшись на Машу.
Солнце уже поднялось над верхушками деревьев, а это означало, что скоро можно будет покончить со стратилатом.
Тимофей вернулся в свой прежний облик. Он разминал руки и ноги, прежде чем заставить подняться Елену. Та выглядела совсем паршиво. Посеревшая кожа, покрытая незаживающими ранами, то появляющиеся, то исчезающие когти на руках. Стратилат себя почти не контролировал.
Ее вздернули на ноги, не снимая при этом сети, и потащили к выходу из актового зала. Пиявцы, сидящие в каморке, застучали в дверь, заголосили, предчувствуя конец.
И тут вдруг Елена выкрутилась, впилась своим языком через сеть в шею Тима и начала жадно пить кровь. Мужчина дернулся, но не успел ничего сделать, становясь похожим на куклу. Раны на коже Елены стали затягиваться сами собой. И вампирша, набравшаяся сил, просто сбросила с себя сеть.
Волколаки, кто еще был на ногах, стали быстро оборачиваться. Серые волки вновь ступили мягкими лапами на пол актового зала. Степан оскалился.
Елена, найдя глазами двух, еще не превращенных в тушек или вампиров людей – Леву и Машу, хотела кинуться к ним. Но один из волков преградил им путь.
Жадно облизнувшись, стратилат прыгнул на волка.
- Степа! – закричала Маша, вскакивая на ноги, чтобы бежать к своему возлюбленному.
Стратилат прокусил шею волку. Зверь задергался, зарычал и вдруг обмяк.
- Нет! – девушка схватила бутылку со святой водой, но там оставалось только несколько капель на дне.
Главный вампир не собирался так просто сдаваться. Она очень быстро пила кровь Степана, торопилась, пока другие оборотни замешкались. И вот наконец-то Настя сообразила, что пора спасать своего друга.
Девушка в обличие волка прыгнула на Елену, зубами стаскивая ее с тела Степана.
Стратилат, вскочив на ноги, ударила рукой с острыми когтями Настю по боку, оставляя глубокие кровоточащие раны.
- Идиоты, - прошипела Елена. – Вам со мной не справиться. Щенки, едва появившиеся на свет и воспитанные Соломоном, против столетнего вампира. Вы ничтожества.
Она еще раз ударила Настю в живот. Волчица завалилась на бок и тяжело задышала. Оставшиеся оборотни вдвоем кинулись на стратилата.
Вместе им удалось повалить Елену, несколько укусов в руку и живот, чтобы сдержать брыкающегося вампира. Маша схватила арбалет, брошенный на пол Валентином Сергеевичем. Он как раз был заряжен. Она подбежала и нацелилась в грудь вампирше.
Стратилат только усмехнулась. Три удара ногами – стрела полетела в одно из кресел, Маша упала на пол, оборотни получили раны. Елена Игоревна подскочила на ноги и, поняв, что вряд ли ей сможет повезти еще раз, бросилась бежать к выходу из зала.
Без всяких слов на прощание, стратилат выбежала на улицу, прямо под лучи утреннего, но уже палящего солнца.
Лена успела пробежать почти сто метров, прежде чем поняла – вся ее кожа нестерпимо горит. Горит так, будто больше нет амулета, защищающего от солнца.
Женщина бросила взгляд на лацкан рубашки – значка с серпом и молотом больше не было. А красный галстук она сняла прямо перед своим выступлением.
Елена заметалась, пытаясь найти укрытие, бросилась обратно к актовому залу, но не успела. Вспыхнула, как бенгальский огонь. Ее последний крик разнесся над лагерем и оборвался, будто его никогда не было.
От бывшей вожатой осталась только горстка пепла, лежащая на дорожке, но и ее уже начал сдувать ветер.
***
Маша упала на колени рядом со Степаном. Образ волка поплыл, и вот на земле лежал простой юноша с бледным лицом.
- Степ! Степ, очнись, - просила Маша. По ее щекам текли слезы.
Повсюду лежали раненные волки, Настя так вообще истекала кровью, и под ней уже натекла приличная лужа.
Машка впала в истерику. Она не знала к кому бежать и кого спасать. И если она промедлит еще немного, то погибнуть могут все, хоть стратилата больше и нет. Лева побежал тогда за Еленой, но успел увидеть только, как она превратилась в живой факел.
- Я выпущу всех, - сказал мальчишка, отправляясь к одной из двух дверей.
- Носатова! Нам нужен доктор. Остальные пусть сидят взаперти. Мы не сможем всем объяснить, откуда в актовом зале четыре огромных волка.
Лева кивнул, и помчался скорее к той двери, где были заперты тушки. Распахнул ее. Люди, пришедшие в себя, начали спрашивать мальчика, что случилось, как они оказались взаперти.
- Опасность взрыва и воспламенения. Пожалуйста, будьте здесь, пока я не скажу, что уже можно выходить, - набросив на себя важный вид, сообщил Лева, вытаскивая за руку Носатова, который все еще выглядел дезориентированным.
Мальчик протащил врача к Насте – на вид самой пострадавшей от когтей стратилата.
- Лечите быстрее! – приказал Лева.
- Я, вообще-то, не ветеринар, - пробормотал все еще ошарашенный Валентин Сергеевич, но быстро присев рядом с волчицей, стал оценивать ущерб, принесенный ее здоровью. – У меня с собой нет никаких инструментов. Тут зашивать придется.
Лева кивнул и бросился бежать в медпункт, где лежал чемоданчик врача на все случаи жизни.
- Маруся, сюда! – позвал Носатов девушку, отрывая от халата лоскут и перетягивая живот Насти. – Надави на рану и держи.
Мариванна, быстро вытерев слезы, стала делать все, что приказывал ей Валентин Сергеевич. Тот в свою очередь пошел осматривать других волколаков.
- Твой Степа жив, - сказал он. – Просто потерял много крови, но укус уже зарубцевался, так что скоро должен будет прийти в себя. У волколаков достаточно быстрая регенерация, надо только не дать им совсем умереть, а дальше поправятся.
У Тимофея рана оказалась тоже затянувшейся, и оборотню просто требовалось время.
Двум остальным ребятам, Носатов замотал раны и потребовал, чтобы те оборачивались людьми и тащили всех волколаков к нему в медпункт.
- Нам людей выпускать надо из кладовок. Восстановятся. Несите и живее.
Андрей и Максим подхватили под лапы Тимофея и потащили в сторону выхода. Маша побежала впереди них, показывая путь.
Прибежал Лева с сундучком. Носатов вколол Насте обезболивающее и стал быстро зашивать раны.
***
- Опасность взрыва миновала. Вы можете выходить, - сообщила Марьванна всем, кто был заперт в двух каморках.
Бывшие тушки и пиявцы выходили на свет, удивленно моргая и принюхиваясь, будто боялись, что почувствуют сейчас запах дыма или газа. Они совершенно не помнили, как оказались в каморках, почему Марьванна отвечала за спасение жизней, куда исчезла Елена Игоревна, и как так получилось, что из жизни пропал какой-то временной отрезок.
Почти каждый второй приходил в медпункт и жаловался на потерю памяти. Носатов с важным видом осматривал пациентов – пионеров, вожатых и даже директрису.
- Не помню, абсолютно не помню вчерашний вечер и всю ночь, - жаловалась она.
Валентин Сергеевич водил у нее перед глазами молоточком, светил в глаза фонариком и цокал языком.
- Думаю, что на фоне стресса и переутомления у вас небольшие провалы в памяти. Все же угроза взрыва, это очень страшно. Вы боялись за себя, за пионеров. Не удивительно, что рассудок немного помутился. Как врач, я выписываю вам покой минимум два дня, прогулки на свежем воздухе и никакого стресса.
***
Тимофей и Степан лежали в одной палате. Настя в другой. Андрей и Максим, которые получили наименьшие повреждения, были выдворены прочь из лагеря, чтобы не привлекать ненужного внимания.
Марьванне приходилось одной следить за детьми. Директрисе сказали, что в котельной Степану стало плохо из-за жары и теперь он отлеживается в медицинском боксе.
Проверять никто не собирался. Все же Валентин Сергеевич подтвердил.
Маша частенько заглядывала в палату волколаков. Приносила фрукты из столовой.
- Больше не просишь себя обратить? – усмехнулся как-то Степа.
- О чем это ты? – улыбнулась Маша, поправляя его подушку.
Степан сделал вид, что ничего не спрашивал. Тот разговор был слишком сложный для него, и парень радовался, что девушка больше не поднимает тему обращения.
Маша чмокнула вожатого в лоб и вышла из комнаты, поправляя длинный рукав кофточки. В последние дни она ходила только с длинными рукавами, скрывая руки. Но никто этого, кроме нее самой не замечал. И Мария была очень рада, что ее маленькая хитрость ускользнула от глаз Степана.
