Начало здесь. В самом начале апреля 1982 года перед дизельной подводной лодкой проекта 641Б стояла задача выйти из Гибралтара. В подводном положении, впрочем как и в надводном сделать это, не обнаружив себя, затруднительно — пролив с севера контролируется гидрофонами НАТО с Английской военной базы на юге Пиренейского полуострова.
На глубину прятаться бесполезно — натовцы всё слышат, значит, и видят. Находясь в состоянии холодной войны, каждая из сторон в Средиземноморье осуществляла манёвры, открыто показывая присутствие и мощь своих военно-морских сил. Единственный вариант скрытно пересечь пролив шириной два десятка километров — только под землёй. Но 40 лет назад таких уникальных возможностей у подплава ещё не было. Однако командир для отработки тактически сложной задачи пролив прошёл таки в подводном положении, прячась под сухогрузом.
Успешно миновав Гибралтар, лодка настигла заданную точку курса следования на базу в Полярном, но на очередном сеансе связи пришло РДО: «Следовать по новому маршруту… в район Фолклендских островов». Мало, кто понимал, куда едут, кроме командира, штурманов и вахтенных рулевых.
Через неделю стало ясно всему экипажу: «Родную Екатерининскую гавань увидим нескоро, следуем в Южное полушарие Земли матушки».
Особенность движения тоже была обозначена. Вразрез формулировке «потаённое судно» стояла задача максимально демаскировать своё присутствие до пересечения нулевой широты (экватора). Тем временем секретно из вод Карибского архипелага разворачивалась новейшая советская атомная подводная лодка проекта 671 РТМ. К тому же, в Южном полушарии отсутствовала вражеская атлантическая глобальная система постоянного наблюдения за подводной обстановкой SOSUS (Sound Surveillance Underwater System).
«Сому» был предназначен режим передвижения в надводном положении, полным ходом под дизелем, на максимальной скорости, с периодическим подныриванием на глубину 40 метров. Под электромоторами, лодочка в своей родной стихии летела намного быстрее. Советские военно-морские силы спешили в район Фолклендского архипелага.
На мостике стоял вахтенный офицер, ясноглазый командир БЧ-3 Серёга Дрёмин. К тому времени лихой минёр уже стал «страшным лейтенантом», так на флоте с уважением называли старших лейтенантов. И было за что. Молодые ребята в 25 лет уже могли дать фору офицерам постарше не только в килограммах морской соли, съеденной за время службы, но и конкурировали отменным здоровьем, особенно на берегу, где тратили его щедро и с удалью, без остатка и скучных дум об отклике в будущем.
Серёга — холостяк, и в бригаде подводных лодок уже слыл легендарной личностью. Голубоглазый статный училищный знаменосец особой славой пользовался у разведёнок и молоденьких девиц города Полярного. Не теряя офицерской чести, манерный интеллектуал никогда не захаживал к замужним, хотя те часто зазывали на чашечку кофе при свечах. Офицерская честь, знаете ли, понятие монументальное и постоянное, а не амёбно-растяжимое.
Вот так бывает, фамилия не отражает настоящую сущность офицера. Дрёмин не только не дремал, но и спал по жизни очень мало. Торопился жить. Несмотря на то, что в Питонии имя адмирала Нахимова «Паша» Серёга наколол на левое предплечье вместе с якорем, люто болел болезнью другого адмирала — Нельсона. Спазмы начинали сжимать желудок в кулак даже при небольшой качке в 3 балла, и приходилось ходить не только с ПДУ (портативное дыхательное устройство на случай пожара) на правом бедре, а ещё с кожаным мешочком с лекарством слева. За недолгие годы службы перспективный минёр нашёл способ борьбы с собственным организмом — солёные ржаные сухарики. Как он завидовал однокашникам, которым повезло служить на атомоходах. Те нырнули в тёмный океан, где ровно, как на льду, и не качает, и через три месяца вынырнули победителями. А на дизелях нужно постоянно всплывать, под РДП (работа дизеля под водой на перископной глубине) или в надводное положение для зарядки аккумуляторных батарей, которые являются источником питания электромоторов под водой. Вот почему Серёга в море никогда не дремал.
Море он полюбил однажды страстно и навсегда и, зная предательскую особенность своего организма, ещё в Нахимовском сделал осознанное и верное решение пойти в подплав — под водой не качает. На практике на УК «Смольный» при переходе из Лиепаи в Балтийск седая Балтика преподнесла юным нахимовцам уроки выживания. Большая часть будущих флотоводцев лежала пластом. Гальюны по щиколотку заполнились не успевшей перевариться отторженной обеденной пищей, вонь по кораблю стояла несусветная. До потери сознания укачало нахимовца Дрёмина, тогда и решил окончательно: «Буду служить только на подводной лодке или на батискафе».
За годы службы набрался опыта, и когда болтало мама не горюй, если не стоял на вахте, поднимался на мостик, где видна была линия горизонта. Наблюдая за ней, в мозг приходила незримая команда о положении тела, в соответствии с которой гипоталамус успокаивал тошнотные вызовы организма. Какой уж тут сон?
Неслучайно Дрёмин стал легендой. Будучи старшим лейтенантом, уже сдал на самостоятельное управление подводной лодкой. Его общительную натуру звали в другие экипажи на должность помощника командира, потому как служил честно, с искрой в глазах и куражом, настоящий военно-морской офицер. Все знали, что он укачивается люто, но даже в этом изматывающем состоянии лучше него боевую задачу никто не выполнит. Сергей, как приверженец чести, любил свой экипаж и терпеливо ждал перевода бесперспективного помощника командира на вышестоящую должность. Очень важный момент в отношениях со старшими начальниками, рьяно не спорил и каблуками не щёлкал. Много не балагурил, шутил редко и тонко. С таким служить — одно удовольствие.
Вернёмся к апрелю 1982 года. Минёр несёт ходовую вахту в надводном положении. Атлантический океан, целей нет, птицы не летают, полное одиночество, умиротворяющее натуру гармоничного человека, моряка подводника. Курс лежит в эпицентр будущих сражений, наматываются мили маршрутом восточнее ретивого и прямолинейного флота ВМС бритов.
Мгла, низкие тучи, горизонт скрыт дымкой. Ветер слабенький, приведённый в рожу (от скорости движения корабля). Послештормовая волна, настоящая, океанская, под названием «зыбь». Примитивные гражданские ассоциации этого слова — мелкая рябь от удара по дну жестяного тазика — никак не подходят к определению зыби океанской. Это — длиннющая волна, пологая, гладкая и достаточно высокая, метров 6, бывает и более.
Погода замечательная, лодку не качает, волна накатывает с кормы. Её длина соизмерима с корпусом лодки — 90 метров. Гребень поднимается в районе рубки, значит, высота счастья океанского, тем более, без качки, 5 метров. Испытывая наслаждение буйства природы, как настоящий моряк и погонщик волн, Дрёмин просто ладошкой гладит Атлантику, лелеет и лохматит кудреватый гребень, ощущая себя покорителем океана, практически Посейдоном. Согласитесь, мало кому удаётся испытать такое эстетическое и тактильное наслаждение, тем более на подводной лодке. Это дорогого стоит!
Но служба — прежде всего, внимательно наблюдает за визуальной обстановкой. Особое внимание уделяет носовым курсовым углам. На мостике с ним вместе рулевой сигнальщик, ответственный за вертикальный руль. Верхний рубочный люк задраен, как ни крути, тихо, но штормит. Вахтенный командир внизу, следит за мировой и морской обстановкой через поднятый перископ, находясь на постоянной связи с мостиком, вахтенным офицером. Такому опытному ВО как Дрёмин, который готовится стать командиром подводной лодки и имеет все на то основания по достоинству, можно доверять и, находясь в тепле и сухости центрального поста, даже вздремнуть.
У моряков есть такое понятие «девятый вал». Океанский правитель Серёга, наблюдая океанскую зыбь, скатывающуюся в нос корабля, прозевал девятую лавину, как цунами, навалившуюся с кормы. Она накрыла рубку, ударив каждого её обитателя кувалдой по башке.
Рулевому сигнальщику, матросу Витьку повезло — смыло в ограждение рубки, а не за борт.
Успел лишь крикнуть напоследок в никуда:
— Писец, тону! Спасайте, кто может!
О, чудо! Бурлящая бурунами вода ушла вниз между лёгким и прочным корпусом. Витёк счастливо озирается, а на мостике никого нет, будто океанская корова языком слизнула вахтенного офицера.
Прокашлялся, начал кричать истерично:
— Сергей Викторович! Сергей Викторович! Глядь, такая, ты живой?
Ещё раз внимательно осмотрелся, «вахцера» нигде нет. «Неужели кирдык пришёл минёру», — колоколами застучало в мозгу, и повеяло запахом ладана при отпевании.
Вдруг слышит от куда-то снизу по левому борту крики:
— Сруль, сук-к-ка! Ты где? — и жалобно, протяжные стоны, — Витюша-а-а…
Сергей Викторович улетел за борт как щепка, «девятый вал», будь он неладен, долбанул с такой силой, что страховочный пояс — собачий поводок — разорвался, как женский волосок при гадании. Каким-то божественным провидением зацепился за балясины трапа снаружи вдоль рубки. Жажда жизни и самосохранения тому подспорье. Висит набухшим тампоном, промок до трусов. Утяжелился морской водой килограммов на пятьдесят, раздуло канадку, свитер, ватные штаны и валенки. Шапка после удара океанской кувалдой, порванная в клочья, уплыла в океан.
Волна отхлынула, посмотрел вниз, а там метров десять до кромки воды — про́пасть в районе рубки возникала ниже ватерлинии. Картина завораживает, конечно, когда ещё такое увидишь, но силы покидают, еле держится на руках, и падать в этот омут совсем не хочется.
Висит и понимает: «Чудом зацепился, следующая волна точно унесёт». Начал подтягиваться из последних сил, совсем уже не ожидая, что рулевой сигнальщик застрянет в рубке, думал, смыло бедолагу. Когда сверху увидел довольную и радостную рожу, сил прибавилось, как у Геракла, оживился.
Совместными усилиями закинули разбухший мешок с минными потрохами в рубку. Понятно, надо с мостика убираться, второй раз точно не повезёт.
Посмотрели друг другу в глаза и без слов устремились к задраенному верхнему рубочному люку.
Ух!
С кормы опять накатило. Очередная волна внутрь рубки не попала, удача, ещё поживём! Но надо спешить, не дай бог опять прилетит «волна-убийца». Но вот, зараза, люк не открывается… гадский папа! В чём причина? Возможно, щеколду внутри заело или клапана выравнивания давления закисли, вакуум, тварь такая, присосал спасительную «дверь». Надо действовать мгновенно. Округлив глаза, как обоссавшиеся лемуры, стали по люку стучать дробью как оголтелые. Жить-то хочется.
— Уроды, не слышат или в центральном все спят, козлы, — орал Сергей Викторович.
Последнего слово оказалось волшебным, и тут же Сим-Сим открылся. Может, это был пароль? Бодро засвистел воздух, давление выровнялось, кремальера зашевелилась, люк подался изнутри.
— Фу-у-у-х, — хором выдохнули пленники Посейдона.
Вахцер резко засунул вниз головой матроса Витька — каждая доля секунды дорога. Убедился, что рулевого приняли на руки внизу, и сам занырнул в желанную трубу, как в лоно. Задраил верхний рубочный люк.
Громко прокричал:
— Перевести управление рулями в центральный пост!
Отпустило… И тут он почувствовал неповторимый букет ароматов родной дизелюхи: немного гнилой картошки, дизельного масла в сочетании с выхлопными газами, кисленькой капусты. Грел душу специфический запах проспиртованных батонов, из которых кок мастерит замечательный хлеб, получается ароматный, с корочкой, как домашний каравай. Симбиоз запахов родного корабля сравним с ощущениями аромата и заоблачного счастья от влаги любимой женщины.
Прочувствовав это, Дрёмин окончательно понял, что в безопасности, в прочном корпусе родного корабля. Немного лелеяла мысль и гордость за то, что прошёл по краю, но справился и окончательно, на личном опыте убедился, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих.
Источающий океанские ручьи, Серёга зашёл в центральный и без субординаций произнёс:
— Ну что, козлы, не ждали? Не зря говорят, что гОвно не тонет.
Дрёмину часто в жизни говорили:
— Тебе, Серёга, повезло.
На что он невозмутимо отвечал:
— Везёт тому, кто везёт.
В центральный прибежал Командир, левым глазом посмотрел на двух обтекающих и не медля выдал приказ:
— Погрузиться на глубину 40 метров с дифферентом 5 градусов на нос!
Бежали в подводном положении, пока океан не угомонился. «Зачем искушать судьбу вверенного корабля и экипажа», — решил командир. Дизель-электрическая подводная лодка проекта 641б на всех парах спешила к Антарктиде, в район Фолклендского конфликта.
Продолжение здесь.
Из неопубликованного… Готовлю книгу к выходу в свет.
Ваш, Борис Седых
------------------------------------------
Желающих приобрести мои книги, прошу по традиции обращаться к редактору Светлане +79214287880
Либо заказать "Книгу по требованию" на следующих ресурсах: