- Вставай сынок. Давай Роберт, поднимайся пожалуйста. Надо успеть позавтракать! – Сквозь похмельный сон я слышал голос мамы. Она потеребила меня за плечо, пройдя в сторону кухни. В комнате было солнечно, тепло и немного душно из-за двух пледов которыми я укрывался, не взирая на времена года.
Понедельник, двадцать четвертое мая. Свежий ветерок доносил запах цветов с клумбы под балконом. Присев на кровати, я обхватил руками голову:
«Боже мой… В армию. Сегодня я еду в армию!» – Думалось мне. Прошлепав в кухню, я встретил там маму, накрывающую на стол. Да, трапеза предстояла царская: бутерброды с красной икрой, жареная курица, салат с крабовым мясом и чай с всевозможными сладостями. Однако мысль о том, что это остатки еды с моих вчерашних проводов не послужила мне аперитивом.
На проводы я позвал человек десять. Среди них были друзья и троюродные родственники. Конечно же, в числе присутствующих были те, кто уже прошел срочную службу в армии. После многочисленных порций водки мне были даны действенные советы по правильному поведению в рядах вооруженных сил:
- Робертиньо, время быстро пролетит. Даже не заметишь. – тараторил Виталик, парень Марии, моей подруги детства. – Это кажется, что долго, но дембель неизбежен – Подытожил он, протянув мне очередную рюмку.
Мои сестры, присутствующие на «празднике» о чем-то шептались между собой. Мы с Виталиком пошли в магазин за соком, и в процессе он гарантировал мне, что я обязательно закурю, ведь кто не курит в армии тот продолжает работать в процессе перекура.
Не скажу, что проводы были в тягость, но очень хотелось побыть наедине с собой, поэтому я распустил гостей чуть раньше запланированного. Допив стакан чая со своим младшим братом Артемом, я пошел спать. Пьяные мысли не давали заснуть, и я смотрел фильм ДМБ на компьютере. Было смешно и одновременно печально. После просмотра фильма я принялся просматривать темный потолок над кроватью. Мысли обрывками мелькали в голове, показывая цветные слайды недавно произошедших событий:
Вот бабушка, плачущая и обнимающая меня. Дедушка, впервые серьезно говоривший со мной по душам. Молчаливый папа, управляющий моторной лодкой, везущей меня с родной турбазы в последнее воскресенье перед проводами. И конечно же мама. Я безумно люблю свою маму. Безусловно я люблю всех перечисленных, но мамино отношение к моей службе было особенным. Пропитанным дикой заботой и любовью. Я был уверен, что не смогу есть еду, ждавшую меня в старой спортивной сумке собранной ее заботливыми руками. Бутерброды с колбасой, курочка, огурцы с помидорами. Мыло в новой мыльнице, зубная щетка в футляре и туалетная бумага, сложенная в отдельный кармашек с влажными салфетками.
Мне исполнилось девятнадцать лет. В этом возрасте я был очень привязан к своим родителям, как и любой парень воспитанный не улицей. Да, я много занимался спортом. Ходил в тренажерный зал, чередуя его с турниками. Но был и остаюсь домашним до мозга костей. Любил и продолжаю любить запах родительской квартиры, ее приятную теплоту и все что связывает меня с ней. Писал стихи, и в ту пору даже преуспел в этом занятии. В общем я был романтиком, не воспринимающим ничего всерьез.
Даже когда я общался с девушками, сразу пытался завлечь их в свой романтический круговорот. Читал свои стихи, говорил красивые слова и дарил пышные букеты. Тем временем, мои оперившиеся ровесники уже во всю возили моих муз по саунам и кабакам. Сталкиваясь с такой, как мне тогда казалось несправедливостью, я уходил в себя и продолжал подбирать рифмы к таким дежурным словам как любовь чувства и разлука. В общем мой типаж соответствовал понятию «поэт живет, пока страдает». Честно, я получал удовольствие от душевных мук, возводящих мое творчество на пик активности каждый раз после очередных провальных отношений.
Боевым голубем я обходил просторы районного военкомата. Заходя в очередной врачебный кабинет голосом Терминатора говорил, что не имею жалоб и готов к любому жизненному приключению. Армия нужна была мне для дальнейшей работы в Министерстве чрезвычайных ситуаций, где я на тот момент получил звание младшего лейтенанта и проходил стажировку в пожарной инспекции. Юное эго окрыляла реакция пожилых врачей, которые с непонятным мне тогда уважением ставили свои корявые записи в моем личном деле. Много шутил, чем вызвал симпатию студенток, проходивших там производственную практику. Одна из них (самая скромная) прислала мне открытку на день рождения. Однако послание ее, превратившись со временем в макулатуру, обрело вечный покой на неведомых мне антресолях.
Я прокручивал все это в своей голове, сидя за кухонным столом. Мама не хотя торопила меня, готовя мои старые вещи, которые будет не жалко выбросить в военкомате. Братик решил поехать вместе с нами, поэтому он был на ногах, коими сильно размахивал, демонстрируя технику кикбоксинга в которой на момент своих тринадцати лет чувствовал себя как «рыба в воде». Наспех съев бутерброд и глотнув чай, я встал из-за стола, направившись в комнату. Надевая свои старые, но постиранные и выглаженные мамой вещи, я думал о том, что буду безумно скучать по прелестям домашней жизни. Мы игнорируем их, воспринимая как данность, и начинаем ценить лишь теряя. Окончательно и бесповоротно.
ВОЕНКОМАТ
Родители ждали в машине. Наша любимая «Лачетти» была полностью готова отвезти меня во взрослую жизнь. Она сияла, и напоминала космическую капсулу цвета синего металла. Вот я сажусь в нее на земле, а выйду совершенно на чужой планете. Со своими порядками, законами и формами жизни. Я закинул сумку в багажник и посмотрел на свой подъезд. Тень его просила вернуться в родную прохладу первого этажа, пройти два лестничных пролета, раздеться, сесть за общий стол и весело посмеяться над дикостью, которую мы чуть не допустили. Ощущалась необходимость фотографически запечатлеть в памяти фото, снятое прощальным взглядом.
– Ну все, поехали быстрее! - Поторопил отец и я отрешенно плюхнулся на заднее сиденье примостившись к брату. Белый кот в соседском окне лежал на подоконнике и как бы провожал меня своим лениво-безразличным взглядом.
Тополя вдоль дороги радостно белели. Дозревала черемуха, распространяя свой дурманящий запах наполнивший салон родительского автомобиля. Люди в легких одеждах радостно спешили по своим мирским делам. Казалось каждый прохожий улыбался новому дню, приветствуя его как очередной шанс сделать мир ярче и свободнее. Я увидел товарища Андрея, лениво бредущего в темных очках к черной Волге, на которой еще позавчера мы радостно рассекали по Набережной, слушая рок и радуясь, что служить придется всего лишь год. Андрюха томно передвигал ногами, готовя себя к тяжелому трудовому дню в банковском офисе. Жизнь била ключом, и лишь меня одного гаечным, и по голове.
Спустя пятнадцать минут мы припарковались у военкомата. Он представлял собой обшарпанное трехэтажное здание, примостившееся своим серым боком к территории городского парка. У входа кучковались люди, провожающие своих орлов служить на благо Родины. К нам вышел усатый военный лет пятидесяти, и попросил подождать немного на улице, потому что военком еще не подъехал. Зато подъехал мой друг Серега, которому нужно было на экзамен в университет, поэтому он был ограничен во времени. Мы браво промаршировали до ближайшего магазина, купили несколько бутылок пива и вернулись к моей родне, ожидающей у крыльца военкомата как велел нам усатый дядька в погонах. Окинув взглядом тех, кто пойдет со мной защищать родину я немного ужаснулся. Два пьяных молодых человека, еле стоявших на ногах, лобызались с двумя такими же девушками, на лице одной из которых был огромный синяк. Возможно это служило напоминанием о сохранении верности солдату, исполняющему свой святой долг в защите Государства. Их поцелуи напоминали кошачьи попытки облизать полупустую банку валерьянки, небрежно оставленную хозяйкой на произвол судьбы. Девушки плакали, и их пьяные слезы буквально орошали фасадную территорию районного военкомата.
В это время мы пили пиво, весело общаясь с Серегой и родителями. Настроение было приподнятым и напоминало флаг страны, гордо развивающийся над призывным пунктом. Мимо нас важно прошествовал еще один усатый субъект в полковничьих погонах.
- За вами идет, - улыбнулся папа.
-У них у всех что ли усы, или это мода такая? – Весело вторила мама сквозь грустную улыбку.
Ровно в эту же минуту из окна первого этажа высунулось первое усатое лицо, и жестом своей военной руки пригласило нас пройти в помещение. Я обнял Серегу, и он поехал по своим студенческим делам. Я же прошел в здание и через минуту очутился в светлом классе, напоминающим мне мои школьные годы. Правда плакаты, висящие на стенах, призывали защитить Родину, вместо того чтобы бесцельно тратить свои юные годы в стенах никому не нужных университетов. Усатый дядька, только что пришедший и судя по запаху отведавший каши «Геркулес» привстал и прочитал речь о воинском долге, чести, отваге и беспринципности при принятии решения отдать жизнь во благо стране. Параллельно с этим он говорил о ветеранах Великой Отечественной, что они служат исключительным примером нам, молодым не окрылившимся юнцам. Рядом со мной сидели два парня, которых так слезно провожали их подвыпившие спутницы. Эти ребята оказались братьями Савельевыми, на тот момент уже имевшими судимость, связанную с диким желанием обладать чужим автотранспортным средством. Пиво в животе начинало проситься наружу, а речи полковника взрывались громкими призывами сохранения бодрости духа и радости, которую мы получим от несения военной службы. Далее мы расписались в военных билетах взяв их с собой вместе с гражданскими паспортами. Выйдя на крыльцо военкомата, я увидел белый «Баргузин», мирно припаркованный неподалеку. Семья обнимала меня желая скорейшего возвращения. Просили, чтобы я ни во что не ввязывался и прожил все это время воспринимая происходящее «критически и с юмором». Обнявшись напоследок с родными, я переступил порог машины, увозившей меня в неизвестность. Машина зашуршала по гравию, и я успел увидеть лицо младшего брата, не скрывающее слез. Когда родители скрылись из вида, я молча уставился в окно, смотря как медленно приближается ко мне мое большое и увлекательное приключение.
По прошествии часа на подъезде к пункту общего сбора я увидел папу, который ехал в сторону города на рабочем автомобиле. Его место работы располагалось недалеко от областного военкомата. На своем «Шевроле» он быстро домчал до места работы, пересел на грузовую «Газель» и приступил к своим будничным нормам, развозя по адресам тяжелые входные двери. Слава Богу что сам он их никогда не разгружал, выполняя исключительно транспортировочную функцию.
Мельком мне удалось рассмотреть его грустное и задумчивое лицо. В душе я жаждал взаимного зрительного контакта. Однако отец, как подобает настоящему водителю всегда смотрел только на дорогу. Я же запомнил навсегда эти две секунды. Они врезались в память и даже сейчас предстают предо мной яркой фотографией сделанной когда-то моими глазами. Сохранившись в бескрайних фотоальбомах моего сознания.
Продолжение здесь https://dzen.ru/a/ZhQYXvGO7FyGEZIP
Дорогие друзья! Ставьте лайк и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить продолжение. Спасибо за просмотр!)