Матрёна родилась в сибирском селе Покровское Тюменского уезда Тобольской губернии в 1898 году. Она была старшим ребёнком Григория Распутина, любимицей отца, за ней шли Варвара и Дмитрий. Матрёна Григорьевна Распутина прожила долгую и заметную жизнь, оставила воспоминания об отце, царской семье и о себе. На их основе и написана данная статья.
Папина дочка
В 1913 году Распутин привёз Матрёну и её младшую сестру Варвару жить с ним и учиться в Стеблино-Каменской частной подготовительной школе Санкт-Петербурга, надеясь превратить их в «дамочек». Матрёна рассказывала, что путешествие на поезде привело её в неописуемый восторг. Она ехала с отцом в отдельном вагоне, а к столу им подавали такие кушанья, которых она никогда раньше не пробовала.
Петербург показался девочке огромным волшебным миром. Роскошные интерьеры, посещения театров и дорогостоящие подарки от почитателей отца — ко всему этому Матрёне пришлось очень долго привыкать. С одной стороны, Григорий Ефимович мечтал вырастить из своих дочек настоящих «барышень»: нанял им лучших педагогов, не допускал до кухни, постепенно вводил в свой круг знакомств, а с другой стороны, всеми силами опекал их, не желая выпускать из-под отцовского крыла. Матрёна вспоминала, что он отпускал её в театр только в сопровождении взрослых, требовал приходить домой до 22.00 и запрещал общаться с поклонниками.
«Однако, как и любая другая девушка, я находила множество способов обойти строгости, — признавалась Матрена в своих воспоминаниях. — Чаще всего мы гуляли с Марусей Сазоновой по Невскому и делали вид, что рассматриваем витрины магазинов. Конечно же, мы использовали их как зеркала, чтобы видеть идущих следом за нами юношей. (Помню, например, что напротив гостиницы „Европа“ находился большой магазин, чьи витрины очень нам нравились). Невинный флирт. Ни в мою, ни в Марусину голову (более искушенную) и прийти не могло, что можно познакомиться с молодыми людьми на улице».
А ещё отец учил её быть щедрой. Он говорил, что она никогда не должна выходить из дома с пустыми карманами, в них всегда должно быть что-то хорошее, чтобы дать бедным, даже если сама нуждаешься. Этому же Матрёна Григорьевна учила своих внуков.
Писательница Вера Жуковская, бывавшая в доме Распутина, так описывала шестнадцатилетнюю Матрёну: широкое лицо с квадратным подбородком и «яркими губами», кашемировое платье, готовое вот-вот лопнуть на сильном, пахнущем потом теле. Светские дамы называли дочь Распутина ласково Мара и Марочка. Жуковской было странно видеть, что недавно приехавшая из деревни дочь простого мужика получает так много внимания от принцесс и графинь.
Матрёна не слышала слов осуждения, но чувствовала и понимала, что за спиной шептались. «О мужицком происхождении мне не давали забывать окружающие, — говорила Матрёна. — Иногда не со зла, как явные недоброжелатели, а просто потому, что думали выразить мне так своё расположение: «Хоть и из деревни, а сразу не скажешь…», имея в виду, очевидно, что не сразу, а присмотревшись, всё-таки скажешь. Да Бог с ними. Мне-то всё равно».
Тёплые отношения у Матрёны сложились с императрицей Александрой Федоровной и её детьми. Хотя первый приезд во дворец почти вызвал у неё нервный срыв. Матрёна писала, что царские дети показались ей фарфоровыми куклами в роскошном кукольном доме. Она вспоминала, что «царским детям хотелось знать обо мне все: в какой гимназии я учусь, кто меня причёсывает и одевает, есть ли у меня механические игрушки, видела ли я их яхту, как зовут нашу корову в Покровском и в таком духе без конца». Со временем дети подружились.
Ухудшение отношения общества к Распутину отразилось и на его детях. Летом 1914 года, незадолго до очередной поездки семейства на родину в село Покровское, позвонил мужчина, пожелавший говорить с Матрёной, и как только девушка подошла к трубке, начал объясняться ей в любви, говоря, что видел её на улице. Она немного опешила, но незнакомец был настойчив и уговорил её продолжить телефонное общение. Они стали созваниваться практически ежедневно. «Молодой человек не скупился на лесть, и я уже почти влюбилась в него, но мне пришлось сказать, что я не могу с ним встретиться, потому что через несколько дней уезжаю с отцом в Сибирь. Звонки тут же прекратились», — писала Матрёна.
В пути к ней внезапно подсел мужчина, представившийся газетным репортером Давидсоном. Матрёна вспоминала: «Я сразу узнала голос — это он звонил мне. Мне не очень понравилось лицо молодого человека, но я была польщена тем, что он поехал вслед за мной. Все это было так романтично. Отцу я ничего не сказала. И жалею об этом до сих пор. Моя глупость привела к трагедии. Потом выяснилось, что Давидсон — один из участников покушения на моего отца. Как только мы прибыли в Покровское, он тут же отправился к Хионии Гусевой, чтобы закончить подготовку к преступлению». При встрече Гусева несколько раз ударила Григория Распутина ножом в живот, но он выжил. Выяснилось, что несостоявшаяся убийца приехала из Царицына. Её в итоге признали невменяемой и отправили в психиатрическую клинику в Томске. Матрёна же была в ужасе и винила себя за то, что сама не подозревая, помогла выведать информацию о своей семье людям, которые хотели убить её отца. «Я — причина несчастья! Я привела убийцу к отцу!» — сокрушалась она.
Распутин остался жив, но продолжал сильно страдать от последствий своей травмы. Вдобавок к этому его практически отлучили от царского двора, потому что его взгляды на войну расходились с решениями Николая II. Он стал много пить. Дочки всегда были рядом, ухаживали за ним и как могли старались поддержать. Впоследствии Матрёна признавалась, что за несколько дней до убийства почувствовала в отце глубокую перемену, заметила в нём уныние, в котором он «бродил по квартире, придавленный грузом своих предвидений». Он мало с кем разговаривал. Однажды вечером он написал длинное письмо, запечатал его и сказал Матрёне: «Не открывай, пока я не умру». А за трое суток до рокового дня он распорядился о денежном вкладе на имя своих дочерей. 16 декабря 1916 года Распутин по своей воле сел в присланный заговорщиком Феликсом Юсуповым автомобиль и уехал на назначенную ему роковую встречу.
Домой он не вернулся, обеспокоенные дочери обратились в полицию, а вскоре им были предъявлены для опознания галоши, выплывшие из реки. Матрёну вызвали на опознание тела. «Помню, что открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука. Словно сквозь туман до меня донёсся протокольный вопрос следователя Протопопова: «Известна ли вам личность покойного?» Я несколько мгновений смотрела на Протопопова, силясь понять слова», - вспоминала Матрёна Григорьевна.
Гувернантка, танцовщица, циркачка
При первой же возможности сёстры вернулись в Сибирь. Там Матрёна вышла замуж за офицера Бориса Соловьёва, который уважительно относился к памяти покойного «старца» и поддерживал супругу. В 1920 году у пары родилась дочь Татьяна (1920-2009). Как не хотелось Матрёне покидать родину, тем более с младенцем на руках, супруги решились на эмиграцию. Как позже оказалось, это было правильное и своевременное решение. Дом и всё крестьянское хозяйство, доставшееся от отца Дмитрию Григорьевичу, были национализированы. В 1930-е годы Распутины были арестованы органами НКВД, след их затерялся в спецпоселениях тюменского Севера.
Матрёна и Борис с маленькой Татьяной обосновались в Европе. Сначала в Бадене, где родилась дочь Мария, названная, как и её старшая сестрёнка, в честь великой княжны, а затем в Париже. Борис Соловьёв попробовал открыть собственный ресторанчик, но дело не пошло, а 1924 году он скончался, быстро сгорев от туберкулёза. Матрёне с двумя маленькими детьми на руках предстояло устраивать жизнь в чужой стране самостоятельно. Для начала она нашла работу гувернантки.
Однажды Матрёна узнала, что в Париже живёт Феликс Юсупов, которому убийство её отца сошло с рук. Он отлично устроился, создал вместе с женой Ириной модный дом «ИРФЕ», который был популярен у парижан. Местью Матрёна не горела, но, когда Юсупов опубликовал книгу, в которой с гордостью и со всеми подробностями рассказал об убийстве Распутина, получив за неё большой гонорар, Матрёна собрала волю в кулак и пошла в суд. Она потребовала компенсацию за причинённый ущерб в размере 800 000 долларов США, заявив: «Любой приличный человек испытывает отвращение к жестокому убийству Распутина». Но иск был отклонён. Французский суд постановил, что не обладает юрисдикцией над политическим убийством, имевшим место в России. После этого пути Матрёны и Феликса навсегда разошлись. Ходили слухи, что она все-таки тихо «отомстила», назвав его именем свою собаку. К слову, спустя много лет, в конце 1940-х годов, дочери Матрёны и Феликса встретились на отдыхе в Греции и подружились, как и их маленькие детки Серж и Ксения.
В поисках заработка, Матрёна устроилась танцевать в кабаре, пригодились умения, полученные в юности в Петербурге. Однажды в кабаре заглянул цирковой импресарио из Британии и восхитился её талантом. Он предложил ей работу в своём цирке, придумав для неё специальный цирковой номер: дочь знаменитого целителя-провидца усмиряла диких зверей одним своим «распутинским» взглядом. На афишах выступления Матрёна позировала вместе со львом, склонившим к ней голову. «Мари Распутин, дочь безумного монаха, прославившегося своими подвигами в России»», - гласила надпись.
Номер назывался «Убийство Распутина», в нём участвовали карлики и дикие животные. Матрёна смело выходила на манеж с тиграми, слонами и даже белыми медведями, которые, как считается, вовсе не поддаются дрессировке. Импресарио, подогревая интерес публики, распускал слухи, что она унаследовала от отца дар гипноза. На самом деле никаких сверхспособностей у неё не было, она любила повторять, что «после большевиков никакие дикие звери ей уже не страшны». Матрёна Григорьевна нередко признавалась, что подобный заработок на имени родителя давался ей нелегко, но выхода не было. В мае 1935 году во время представления на неё напал белый медведь, после восстановления она на арену больше не выходила.
В 1940 году Матрёна вновь вышла замуж и перебралась в США, где прожила до самой смерти. Она работала клепальщицей на американском судостроительном заводе, а после окончания Второй мировой войны трудилась на оборонных предприятиях, пока не получила пенсию по возрасту. В последующие годы Матрёна Григорьевна подрабатывала няней и санитаркой, давала частные уроки русского языка, а также писала книгу об отце, которого всегда считала честным человеком, который любил «Бога, царя и свою семью».
Остается добавить, что на родине Г.Е.Распутина в селе Покровское Тюменской области открыт частный музей его имени, где собрана обширная экспозиция. В начале 2000-х годов туда приезжала правнучка Распутина Лоранс Ио Соловьефф и передала в дар музею редкие фото и архивные документы.
Книга воспоминаний Матрёны Распутиной «Распутин. Почему?» много раз издавалась в России, её можно прочитать в интернете.
Благодарю за прочтение. Делитесь своими мыслями в комментариях. Подписывайтесь. Татьяна.
Источник: Матрёна Распутина. «Распутин. Почему?»