Два волколака помчались прямиком к сцене. Веточкин замер, так и не сняв сети со стратилата. Елена извивалась под сетью, шипела, орала на Ромку, чтобы тот ее выпустил.
Она понимала, что конец близок. И если сейчас не уберется прочь со сцены – ей не выжить.
- Подними чертову сеть! Сними!
Но Ромка, ошарашенный видом огромных волков замер, боясь шелохнуться. Волколак прыгнул на сцену и лапой оттолкнул Ромку от стратилата.
Мальчик упал на пол, да так и остался, стараясь не шевелиться. Закрыл руками голову и зажмурился.
Оборотень поставил тяжелую лапу на грудь Елены, придавливая женщину к полу.
Другие волколаки распределились по залу, оттаскивая за шкирки удивленных замерших тушек в одну сторону и оттесняя пиявцев в другую. Из наблюдений Носатова оборотни знали, что, чем дальше тушка отходила от своего хозяина, тем меньше оказывалось на нее влияние.
Тушки, напуганные клацаньем зубов у них перед лицами, стали самостоятельно отходить в дальний угол.
- Гоните их в подсобку! – приказал Носатов, разворачивая кнут.
Пиявцы, не собирающиеся стоять на месте смирно, начали наступление на оборотней. С воинственным криком они запрыгивали на волков и пытались прокусить их шкуры. Но, то ли шкуры у волколаков были какие-то особенные, то ли шерсть мешала, у пиявцев ничего не получалось. Они только скребли ногтями по мордам волков, оставляя кровавые борозды.
Оборотни мотали головами, падали на бок, чтобы скинуть непрошенных наездников, катались спиной по полу.
Саша и еще один мальчишка из старшего отряда попытались накинуться на Марьванну, которая все это время стояла в стороне, не зная, что предпринять. Она хотела сначала кинуться на помощь к Коле, который лежал под сетью рядом с Еленой, но Носатов придержал ее за руку, предупредив, что Елена может попытаться укусить.
И вот Саша прыгнул, повалив Марьванну на пол. Девушка закричала, попыталась отбиться руками от пиявца. Тот навис над ее лицом, вытащил свой жуткий тонкий язык.
Девушка сжала в руке бутылку со святой водой. Струя попала мальчику прямо в лицо. Завизжав от боли, он скатился с вожатой на пол и завертелся по полу, будто пытаясь сбить огонь. Кожа на лице и руках стала покрываться новыми волдырями. Второй парень, пытающийся помочь Саше, отшатнулся в сторону. Кнут Носатова обвил его лодыжку, а затем дернул назад. Парень подлетел в воздух и упал на пол, приложившись головой. Застонал. И не стал подниматься, видно, понимая, что битва проиграна.
- Живая? – спросил Валентин Сергеевич, протягивая Маше руку. Та схватилась за ладонь и встала. Спина болела от сильного удара, но в целом все было нормально.
- Видно, вода уже высохла. Только волосы еще немного влажные. Спасибо за помощь, - выдохнула Марьванна, перепугавшись не на шутку.
И тут Таня Скворцова наскочила на Носатова сзади. Острый язык пронзил его шею. Врач успел только вскрикнуть, и вот уже глаза его остекленели, лицо перестало выражать какие-либо эмоции.
- Хватайте вожатку, - приказала Танька ему на ухо.
Носатов действовал на удивление быстро. Вытянул руку, схватил Машу за запястье.
- Пустите! – воскликнула она, попыталась вырваться, но хватка у доктора оказалась очень сильной.
Танька приблизилась к Марьванне.
- Как вам понравились россказни моего братца? – улыбнулась Танька. – Про вампиров, которые пьют кровь в лагере? Я тоже сначала не верила. А теперь вот, поглядите, что со мной стало.
Она высунула свой длинный язык, демонстрируя ужасное уродство.
- Ты же можешь этого не делать. Ваш стратилат все равно пойман, - Маша кивнула в сторону сцены.
- Вы уверены? А что, если она просто выполняет приказы настоящего стратилата? – предположила Танька, пытаясь внушить неуверенность Марьванне.
Девушка, конечно, не поверила. Это был блеф. Самый настоящий. Танька просто проживала свои последние часы, и боялась смерти. Маша это прекрасно понимала. Стратилат был почти повержен. Все, что могли сделать пиявцы – это попытаться высосать как можно больше людей перед тем, как вновь превратиться в них.
Чувство голода заставляло делать их неразумные вещи.
- Ты ведь скоро сможешь стать человеком. Зачем тебе пытаться убить меня или подчинить? – пробормотала Маша.
Она продолжала держать в руках бутылку со святой водой. Пускай, та была уже наполовину опустошенная, но еще могла сыграть свою роль.
- Ты не понимаешь. Ты никогда не была такой как мы. Ты не знаешь, что такое настоящий голод. Голод, который затуманивает разум. Я просто хочу есть. Его кровь не такая уж и вкусная. Алкоголь ее всю испортил, - девушка скривилась. – Твоя же свежая и чистая. Как утренняя роса.
Танька облизнулась и подвинулась вплотную к Маше. Она не замечала бутылку у той в руках. Марьванна же совсем не хотела портить красивое лицо молодой пионерки волдырями. Что, если волдыри не пройдут, когда она снова станет человеком? А до конца смены осталось меньше недели.
Вот только выбора у Маши не осталось. Танька приблизилась к ее шее, втянула носом запах, снова облизнула губы и уже открыла рот, чтобы насладиться кровью вожатой, но получила струей воды прямо в лицо.
Результат был такой же, как и в случае с Капустиным. Закричала, как раненный зверь, бросилась бежать, споткнулась, стала кататься по полу.
- Я предупреждала тебя, юная леди! – крикнула ей вслед Марьванна.
Она мысленно попросила прощения у настоящей Таньки, когда та снова вернется.
Носатов продолжал держать Машу за руку.
- Все, можете отпускать меня, - сказала она, пытаясь выдернуть руку, но мужчина продолжал ее держать. А вот воды в бутылке оставалось все меньше. И что делать, когда она совсем кончится?
Волки тем временем загнали всех тушек внутрь гардеробной. Степан, задней лапой захлопнул дверь и оглядел весь зал. Заметил Машу, застывшую рядом с Носатовым, нескольких пиявцев, лежащих на полу.
- Уделали их! – радостно завопил Лева, сползая по металлической лестнице на сцену.
Он рванул к Носатову. Протянул ему руку, чтобы дать пять, но вдруг Танька крикнула:
- Врежь ему!
И тут, вместо того, чтобы отбить пять по ладони Левки. Кулак Носатова прилетел ему прямо в нос. Мальчик схватился за лицо. Кровь окрасила его руки.
- Он тушка! – с запозданием крикнула Маша, надеясь, что мальчишка не полезет драться.
- Идиот он, а не тушка, - пробурчал Лева, зажимая рукой нос.
Два волка продолжали удерживать пятерых пиявцев возле дальней стены. Танька, Саша и еще один мальчик лежали на полу, постанывая от боли. Тим продолжал нависать над Еленой, чтобы она не смогла никуда деться.
- Придется и его запереть, - буркнул Лева, ударяя Носатова по голове рукоятью от его же кнута.
Врач отключился, грохнувшись на пол.
Маша потеряла запястье, в которого клещами впились пальцы Валентина Сергеевича. Скоро должны были проявиться синяки.
***
Поверженные пиявцы были заперты в кладовке на другой стороне. Колю оттащили туда же. Елену оставили лежать под сетью до утра. Она обессилила и уже не кричала. Даже не шевелилась.
Все волколаки вернули себе человеческий облик и дремали на стульях в зале. Только Тим оставался в облике зверя и лежал на сцене, свернувшись калачиком. Все ждали рассвета.
Маша лежала головой на плече у Степана. Парень выглядел не лучшим образом. Ногти у вампирят оказались не такими уж безобидными. И кровоточащие царапины на лице и руках никак не хотели заживать.
- Вроде бы без жертв обошлись, - выдохнул Степа. – Но тебе было бы лучше все равно переждать весь этот ужас в церкви.
- Ничего. Я же не пострадала.
- Зато Леве досталось. И Носатов тоже не обрадуется, когда очнется.
- Профессиональный охотник на вампиров, - фыркнула Маша. – Не смог с девочкой-пиявцем справиться.
Степа предпочел не комментировать действия врача. Он знал его от силы несколько дней, да и друзьями они никогда не были.
- А ты всегда был оборотнем? – поинтересовалась вдруг девушка.
- Нет. Стал им лет с десяти, - ответил Степан Сергеевич, еще не зная, к чему приведет его ответ.
Маша задумалась. Она вспомнила, почему уехала в лагерь, вспомнила, от чего бежала. И что скоро ей придется снова вернуться домой. А там замужество за человеком, который ей совершенно не нравится. Может, он и не плохой. И ее любит. Вот только…
Машина душа лежала сейчас к Степану. Который защищал ее от вампиров, который поддерживал всю смену. Он был тем самым парнем, о котором мечтала любая девушка. Красивый, умный, смелый.
- Ты хотел им стать? Оборотнем.
- Меня никто не спросил. Я просто гулял по лесу рядом со своей деревней вечером. Заплутал куда-то не туда. Натолкнулся на волка. Тот цапнул за руку, да и убежал. Я руку замотал. Она даже зажила нормально. А в следующее полнолуние стала происходить какая-то ерунда.
Мне казалось, что с ума схожу. Перед сном стали ужасно чесаться десны. Мама предположила, что аллергия, и дала таблетку супрастина. Но это не помогло. Уснул на несколько часов.
А как луна вышла, кости заломило, будто они огнем изнутри гореть стали. Дышать стало трудно. Я окно распахнул. А потом толком ничего и не помню. Только обрывки. Голод. Как тело покрылось шерстью серой. Чувствовал во рту клыки. Потом лес. Другие волки. И утром очнулся на полянке у леса. Во рту привкус крови. Под ногтями земля.
Кое-как добрел до дома. Забрался в комнату через открытое окно и проспал до полудня.
Степан зевнул. Уже которую ночь он проводил без сна. А теперь, после драки с пиявцами, в сон клонило все сильнее. Но Маша не собиралась от него отставать. Она впервые слышала о том, как кто-то становится оборотнем. И девушка хотела знать все об этих странных и страшных превращениях.
- А дальше? Ты ведь сейчас по своему желанию перекидываешься. Я видела! – Мариванна хоть сегодня и натерпелась страха, устала от бега и сражений, но спать не хотела совсем.
Степан еще раз зевнул. Он так надеялся, что ему не придется никогда рассказывать эту историю, но сейчас, когда девушка, которая ему нравилась, так на него смотрела, он не мог отказать ей в рассказе.
***
- Пока жил в деревне, каждое полнолуние вплоть до шестнадцати лет я перекидывался в волка. Но чем старше становился, тем больше начинал соображать в зверином обличии.
Я догадывался, что в деревне есть и другие оборотни. Раз мы встречаемся с ними в лесу, значит, они живут неподалеку. Но понять, кто из деревенских оборотень никак не получалось.
Еще я боялся, что мама однажды зайдет ко мне в комнату ночью и увидит, что кровать пуста, и меня нет дома. Но больше я боялся, что обращусь прямо при ней.
Если перед полнолунием мне предлагали поехать к родственникам в город, или от школы была какая-нибудь экскурсия, мне приходилось сказаться больным, только бы остаться дома и иметь доступ к лесу.
Мне казалось, что я научился жить с этим недугом, как я его называл, с болезнью. Иначе, как болезнью, это обозвать было нельзя. Приспособился отсчитывать дни в календаре, чтобы избежать неприятностей.
А в шестнадцать лет я нарушил свои правила, думая, что уже научился себя контролировать. В тот вечер в ближайшем поселке в доме культуры проводили дискотеку. Мне очень нравилась одна девочка из класса, и я знал, что если не пойду на танцы, то Ванька Лоскутов обязательно пригласит ее. И я пошел. Забыл про любую осторожность.
Когда появился на танцах, Ванька уже возле нее вился. Пришлось скорее завязывать разговор, чтобы хоть как-то перетянуть на себя внимание.
А дальше…
Время почти двенадцать. Танцы заканчиваются, а я и думать забыл, что сегодня полнолуние. Мы выходим с этой девчонкой под ручку. Луна освещает мое лицо. И…
Дальше снова все в тумане.
Утром я снова проснулся на одной из полян в лесу. Снова привкус крови – кого-то задрал.
В школу пришел одним из последних. В раздевалках только и говорили о том, что волк загрыз ученика. Я боялся, что это была именно та девчонка. Но оказалось, что досталось Лоскутову. Его нашли за домом культуры. В крови.
Мальчик выжил. А я решил, что пора с этим заканчивать. И что я слишком опасен. Кто еще мог покусать парня, который подбивал клинья к твоей девчонке?
А потом они нашли меня. В школу пришли двое. Вызывали всех в кабинет директора и общались там. Сама же директриса была выставлена за дверь.
Ребята шушукались, кто-то предполагал, что это следователи из Москвы. Другие думали, что сами КГБшники пожаловали. Версий было много. Одна хлеще другой.
И вот когда вызвали меня, я понял, что вряд ли смогу выйти из того кабинета один.
