Долго и задумчиво врач осматривал больного. Много записывал, листал потрёпанную книгу, опять записывал, отмечал в книге на полях.
Катерина держала Ивана за руку и смотрела в его чистые открытые глаза.
В них было столько любви, сколько она не видела ещё в своей жизни. Даже глаза Ильи были не так наполнены нежностью, как сейчас у Ивана Андреевича.
— Хм, — доктор недовольно хмыкнул и произнёс с укором: — Вам было сказано, что лечение прерывать не требуется. Что я могу вам сказать?
"Черносошница" 49
Глава 48
Глава 1
Иван нахмурился, сжал руку любимой женщины. Она вздрогнула.
— Что я могу вам сказать? То, что дни сочтены, вы и так знаете… Но… Я попробую вас излечить. Только поймите же, наконец-то, что у меня очень много пациентов, и я не могу уделить вам должного внимания.
Иван нахмурился ещё сильнее. Он хорошо помнил, как доктор жаловался на отсутствие больных людей, а тут прошло не так много времени, и он уже с гордо поднятой головой собирается просить больше за свою работу.
«Чёрт с тобой, — мысленно выругался Иван Андреевич, — заплачу я тебе больше. Но как бы ты не захлебнулся».
— Так вот я могу передать некоторых своих пациентов своему ассистенту, а вас взять под круглосуточный контроль, разумеется, за повышенную оплату. Вы поймите меня правильно. Я могу предоставить все обоснования желаемой суммы, чтобы наглядно могли понять, что я вас ни в коем разе не обманываю, а наоборот, хочу вылечить.
Иван Андреевич продолжал злиться, но сейчас он очень зависел от этого продуманного доктора.
Катя тут же выпалила:
— Конечно! Конечно! Переезжайте прямо сейчас! Я подготовлю для вас комнату.
— Ну если только лично вы, — доктор подмигнул Кате так, что Ивана накрыло чувство ревности, — то я буду всенепременно счастлив.
— Сколько денег? — Иван не стал дожидаться ответа Катерины, он и сам видел, как она смутилась.
— Я всё напишу, как вернусь. А пока ждите меня, я вас ещё раз посмотрю и назначу лечение.
Когда Иван и Катерина остались наедине, они долго молча смотрели друг на друга.
Мужчина первым нарушил молчание:
— Ну вот… Кажется, мой час пришёл. Катенька, прости, что я так поступил с тобой. Жорка не зря тебя оберегал. Ты хорошая, а я гнилой. Видишь, насколько я весь сгнил…
Катя плакала. Её, безутешную, Иван не мог успокоить.
Она даже боялась смотреть на него.
А когда взглянула, он лежал с полуоткрытыми глазами и побелевшим лицом.
Из горла Катерины вырвался громкий крик, она выбежала из комнаты.
— Умер, Ванечка умер!
Потом было несколько вопросов от прислуги, что на них отвечала, Катя не помнила.
Она очнулась оттого, что кто-то бил её по щекам.
— Дайте мне с ним попрощаться, — взмолилась она, смотря на доктора.
— С кем?
— С Ванечкой! — Катя еле-еле разговаривала.
Ей казалось, что язык распух и уже не помещается во рту, не давая ей сказать что-то понятное.
— А что, он куда-то отбывает? — удивился врач и положил руку на лоб женщине.
Катя таращила на него глаза, начиная злиться.
— Он умер, — для Катерины эти слова стали такими очевидными, что услышав опять не то, что хотела, она ещё больше удивилась.
— Кто? — доктор продолжал допытываться о своём.
— Ва-ня… — Катя говорила это ещё более обессиленным голосом и удивлялась тому, как быстро доктор забыл имя пациента.
Врач очень долго бормотал что-то на немецком, иногда размахивая руками, иногда присвистывая и ударяя ладонью по своему лбу.
— Он умер, — повторила Катя. — Дайте мне с ним попрощаться.
Доктор замолчал. Он лишь иногда нервно подёргивал головой.
Катя попыталась встать, мужчина помог ей.
— Ну что, — вздохнул он, — пойдёмте прощаться…
Катерина заплакала, она так сильно вцепилась в руку доктора, что тот попросил ослабить хватку.
Путь до второго этажа казался вечностью.
В комнате Ивана был полумрак.
— Уже всё готово? — спросила Катерина у доктора.
— Готово, вас только не хватает для прощания.
Катя отпустила руку врача и медленно подошла к кровати Ивана Андреевича.
— А-а-а, — закричала она и закрыла глаза. — А-а-а, он смотрит на меня.
— Катенька, — голос Ивана был довольно бодрым, — чего же ты так кричишь?
Доктор вдруг рассмеялся. Катерина смотрела на него с яростью в глазах.
Она подбежала к нему и стала бить по груди, причитая:
— Наглец, шарлатан, бессовестный!
Доктор схватил её за руки, подтащил к Ивану и закричал:
— Дyра, уймись! Он живой!
Катя посмотрела на бывшего мужа и замолчала.
Иван улыбался, а его возлюбленной было не до смеха.
***
Жизнь на свободе была куда лучше жизни в обители благодетеля.
Ганна сняла комнату в полуподвальном помещении. Несколько дней просто лежала в кровати и пила воду. Соседка предлагала ей еду, но Ганна отказывалась.
— Нет-нет, спасибо! Я сначала выведу из себя всё, что вошло в меня за годы моего затворничества.
— А какое было затворничество у вас? — интересовалась любопытная женщина.
Ганна не хотела рассказывать об этом. Она решила больше не вспоминать те страшные дни.
Хотелось найти Тихона. По её предположению он мог жить в доме своего отца. Туда Ганна и отправилась через несколько дней после освобождения.
Простояла у калитки несколько часов, уже думая, что там никто не живёт.
Уже собиралась уходить, но вдруг к дому подошли мужчина и женщина.
Женщина хромала, мужчина её поддерживал.
Он оглянулся. Ганна натянула на лицо капюшон и опустила голову.
Но она успела разглядеть Тихона. Он невероятно походил теперь на отца.
Сердце Ганны ёкнуло, она отвернулась и пошла прочь.
— Жив гад… — прошептала она. — Ещё и не один. А ты, Ганна, полная дyра, раз поверила ему.
Несколько дней Ганна Соломоновна ещё возвращалась к знакомому дому.
Однажды не стала прятаться, окликнула Тихона, когда он был один.
Он узнал её и сказал так просто, словно они и не виделись несколько лет:
— Ганна Соломоновна, вы так неумело прятались с первого дня, что я вас сразу заприметил. И сегодня специально вышел один, чтобы нам можно было хотя бы что-то сказать друг другу.
Я начну с самого важного для вас. Дмитрий Алексеевич уже давно почил. Я оплачивал ваши счета по содержанию в женском месте. Я знал, куда отправил вас отец. Но я не мог пойти против него. Сначала я похоронил свою безумную мать, потом его. А вам там было довольно хорошо. Вас же не обижали, Ганночка?
Сердце Ганны сжималось в тугой кулак. Как она могла так свято верить в любовь Тихона? Как она могла жить этой любовью столько лет? А ведь только ради этой встречи она решила стать свободной.
Хотя, чего она ждала? Что престарелый Тихон бросится к растерявшей красоту актрисе и предложит своё сердце?
Ганна молчала.
— Ганна Соломоновна, предлагаю вам пройти к могиле вашего отца. Я ухаживаю за ней, хотя бы за это вы можете меня любить сейчас.
Но вы только не молчите, прошу вас! Всё же между нами столько всего было. Мы с вами сейчас самые родные люди. Вы же мне даже официально матерью приходитесь. Мачехой… А могли быть любимой… Да…
Ганна не знала, что говорить сейчас. Сердце разжало свой кулак и дышать стало легче.
— Я ведь несчастен тоже, — Тихон дышал тяжело.
Было видно, что и ему нелегко говорить сейчас.
Ганна кивнула.
Мужчина понял это как знак к движению.
Он осторожно взял свою гостью под руку, и они медленно направились к дороге, которая вела на кладбище.