– Вещи собирай. Прямо сейчас и пойдем обживаться. Хватит с родителями метры делить. Я хочу в своем доме быть хозяином.
Он убрал руки, расстегнул верхние пуговицы тулупа и снял шапку. Плюхнувшись на лавку, Лёня прищурил хитрые глаза
Глава 1
Глава 36
Докурив, он вошел в дом. Позавтракал, чем бог послал, оделся и ушел на работу. А вечером, когда закончил валить деревья в лесу, принес благую весть для женушки:
– Надя! – распахнул дверь Лёня с громким воплем. – Собирай пожитки, мы переходим в другую хату!
– Как? – удивилась она, выпрямив спину. Рука с веником опустилась вдоль тела, Надя захлопала ресницами, не понимая, с чего вдруг прямо сейчас надо собираться.
– А вот так! – стукнув кулаком в рукавице по дверному косяку, Лёня широко улыбнулся. – Сегодня узнал, что перед Новым годом временный зоотехник уехал и освободил хату. Директор не против, чтоб мы там поселились. Но на условиях, что мы не исчезнем из села.
Лёня усмехнулся, вспомнив разговор с начальством.
– Зачем же спешить, если дом освободился? Завтра утром и переедем, – Надя наклонилась, чтобы замести мусор в совок.
Подойдя к жене, Лёня снял рукавицы, положил горячие ладони на бедра женщины и неприлично прижался телом к мягким округлостям.
– Пусти, – нахмурила брови Надя. – Ну пусти. Видишь, я занята.
– Я говорю, – наклонил голову мужик, – вещи собирай. Прямо сейчас и пойдем обживаться. Хватит с родителями метры делить. Я хочу в своем доме быть хозяином.
Он убрал руки, расстегнул верхние пуговицы тулупа и снял шапку. Плюхнувшись на лавку, Лёня прищурил хитрые глаза и уставился на ноги жены, спрятанные в подол длинного халата.
– Давай быстрей, а то спарюсь, – сказал Лёня, положив руки на колени.
Выбросив мусор в печку, Надя неоднозначным взором взглянула на мужа.
– Что ты, как копуха? Шевелись, ну? – не терпелось Лёне.
Из сарая пришел отец. Рассказав ему о переселении, Лёня услышал слова одобрения:
– Что ж, правильно, – Петр сел рядом с сыном, – своя семья… Надо жить по своим правилам. А мы тут сами. Отжили уже. Вам, молодым, еще жить да жить.
Надя копошилась в шкафу, слушая, как свекор говорит с ее мужем. Какая-то лавина тоски вдруг навалилась на Надю. Почему ей не хотелось оставаться с мужем в пустом доме? То ли привыкла, что много народу рядом, то ли действительно… с Лёнькой не было желания жить.
– Натворила дел, теперь расхлебывай, – бубнила Надя, складывая одежду в простыни, так как чемодан забит до отказа. – Володе надо с дочерью контакт налаживать. Он ведь не отказывается от Кати. Ох…
Сев на кровать, Надя схватилась за голову. Бежать из семьи прямо сейчас – глупо. Женаты совсем недавно, а что люди скажут? Хотя… какая им разница до чужих судеб.
– Ага, конечно, – убрав руки, Надя поднялась и продолжила сборы, – за гулящую раньше принимали, а теперь что? Будут трепаться, мол, муж поймал с кем-то. Да ну! Поживем, а дальше видно будет.
Надя вынесла чемодан. Лёня уже поговорил с матерью, и та дала добро.
– Правильно. Хозяйка в доме одна должна быть, – поцеловав невестку, Елена вновь прилегла на кровать.
Нездоровится ей в последнее время. То в боку кольнет, то голова словно деревянная. Сделает шаг, и не может вспомнить, куда и зачем шла.
– Ну что, брат! – стоя у порога комнаты, Лёня махнул рукой. – Пока. Не поминайте лихом, – и ухмыльнулся. – Надеюсь, найдешь себе… под стать.
Петр проводил сына и его жену до калитки, пожелал счастливой, семейной жизни и вернулся в хату, пообещав прийти как-нибудь на новоселье. С тех пор Надя и Лёня стали жить в доме, который находится на соседней улице, своей семьей. Лёня ждал, когда жена обрадует его новостью о скорой беременности, а Надя пыталась поговорить с Катей, которая по непонятным ей причинам отдалилась от нее.
Май.
Развешивая белье на улице с утра, Надя думала о том, что ей вчера сказал Лёня насчет Володи, который уже несколько дней встречается с местной девушкой. Ощущая легкую волну ревности, Надя не знала, как выбросить из головы мысли, которые разъедают душу насквозь. За последние месяцы Володя очень изменился. Он набрал вес, стал выглядеть, как раньше: улыбчивый такой, веселый. Неважно, что он прихрамывает, зато кости срослись, как на собаке. Обычно с такими переломами восстановление длится чуть ли не год, а Володе повезло, быстро встал на ноги. С памятью тоже пока большие проблемы, но Вова уже научился справляться и с этим. Он часто прогуливается по селу, чтобы освежить память знакомыми местами. Однажды забрел к реке, где и познакомился с Любой – молоденькой доярочкой. Любе двадцать два, но выглядит она, как шестнадцатилетняя девчонка, смешная, задорная. Ее воспитывает бабушка. Родители Любы спились, дед умер недавно. Люба не имеет профессии, потому что не смогла уехать от любимой бабули в город. Ведь за ней некому будет присматривать.
– Да что ты, родимая, поезжай, – уговаривала ее бабушка, – тебе в люди выходить, а ты тут со мной топчешься.
– Не хочу. Не могу я тебя одну оставить, – отвечала девушка, – ведь, кроме тебя, у меня никого нет.
– И помочь нам некому, – кивала бабуля, обнимая единственную внучку.
Когда Лёня возвращался домой и увидел прогуливающуюся парочку вдоль дороги, то перестал думать о брате, как о сопернике.
– Слава богу, нашел себе бабу, – сняв кепку, Лёня проехал мимо них, – хоть вздохну свободно.
И, чтобы Надя «не сорвалась с крючка», Лёня, тут же рассказал ей о пассии Володи.
– Сердцем чую, женится, – добавил мужик, поднимаясь по ступеням крыльца.
Теперь Надя обязана забыть Володю, чтобы не мешать его счастью.
– Значит, тому и быть, – встряхнув наволочку, повесила на веревку. – М-да-а, – прицепила прищепку, – а я-то, дура, сижу и млею по нем, как по первой любви. Все-таки, не судьба.
И действительно, через месяц Люба и Володя поженились. Вот теперь Надя точно знала, что не уйдет от Лёни. Привычка – дело суровое. Да и зачем? Муж из Лёни неплохой, дерзок иногда, но а в какой семье без ссор не обходится? В каждой случаются недомолвки. Надя знала, что сколько не бегай замуж – всюду будут склоки и ругань. Нет смысла разводиться, потому как годы берут свое, а одинокой женщине очень трудно.
Октябрь.
Заморозки уже вовсю гуляли по округе, заставляя жителей одеваться теплее и запасаться дровами. Зима нагрянула нежданно-негаданно, не предупредив, что она поспешит с визитом раньше ноября, потому что у природы свои законы. Лёня, собираясь в поездку на два дня, сказал жене, что как только вернется - займется дровами.
– Никого не проси, сам все сделаю. Нечего платить дармоедам. Знаю я их, работничков.
– Завтра вечером тебя ждать? – Надя держала сумку с провиантом и смотрела, как муж надевает валенки.
– Ночью, – уточнил Лёня, выпрямляя спину. – Надо ж все успеть.
Он поцеловал жену и вышел. Надя помахала ему, глядя в окно, и села за стол. Задумалась. Сейчас у школьников каникулы. Как бы с Катей встретиться, чтобы поговорить? Катя не согласилась жить с родным отцом, потому что не знает его. А с тетей Надей видеться не хочет.
– Что же случилось? – рассуждала Надя, слушая, как за окном поднимается ветер. – Почему ты отвернулась от меня?
Весь день Надя провела в раздумьях, пока готовила обеды для рабочих. Успела поссориться с заведующей, привыкшей раздавать указания грубым тоном, и после работы сходить к свекрам, чтобы передать им свежий хлеб, купленный несколько часов назад. Свекровь совсем плохая стала, не встает. Местная медицина бессильна, поэтому Лёня поехал в Москву за лекарствами, заодно встретиться с известным врачом, который должен помочь поставить мать на ноги. Надя вошла в хату свекров, громко поздоровалась и положила сумку с хлебом на стул. Прошла в комнату, посидела рядом с болезной, поговорила немного.
– Не думай обо мне, – осипшим голосом сказала свекровь и улыбнулась, – видимо, скоро к мамке твоей отправлюсь.
– Зачем вы так говорите? Лёня все узнает, и мы отправим вас в столицу. Там врачи сильнейшие…
– Нет, девочка моя. Я сама знаю, что мне пора… Надо было смолоду здоровье беречь, но я была непослушной. Мамка меня ой как ругала, а я все босиком по снегу до сарайки и обратно. Вот, добегалась.
Побеседовав с женщиной, Надя приготовила ужин, так как готовить больше некому. Петр Викторович приедет поздно, свекровь слаба… Надя подоила корову, накормила живность и отправилась домой. Уже темно, хоть глаз коли. Она шла по затянувшимся тонким льдом лужам и чуть не плакала. Жалко Елену. Такая молодая, а уже готовится на тот свет. Дойдя до дома, Надя постояла перед калиткой, посмотрела на пустой серый двор и ступила на обледеневшую тропинку. Затем открыла навесной замок, распахнула дверь и вошла в сени. Через секунду на улице скрипнула калитка. Надя вышла на крыльцо.
– Привет, – тихо поздоровался мужчина и, нагнувшись, прошмыгнул в сени, затолкав Надю внутрь.
– Ты чего? – растерялась она, узнав Володю.
Тот заключил ее в тесные объятия и улыбнулся.
– Лёнька в отъезде, так?
– И что? Да убери ты руки, – занервничала женщина, вывернувшись из крепкого кольца. – Ты зачем пришел?
– Надя, не могу больше. Я столько месяцев молчал, а сейчас сил моих нет глядеть, как ты тут с другим крышу делишь. Надька, – прижав ее к стене, Вова уперся лбом в ее лоб, – давай убежим, а? Прямо сейчас, как тогда…
Глава 37 А вот ЗДЕСЬ мы читаем книгу "Между нами река".
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории 👌
Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖