Тетя Эля находилась у себя дома. Едва только Аня переступила порог ее квартиры, она выбежала из кухни с горящим взглядом и бордовым лицом. Неестественная мимика и жесты бросались в глаза. На столе стоял бокал с вином, в тарелке лежала незамысловатая закуска. Эльвира в полном одиночестве осушила половину бутылки и поспешила оправдаться:
- День сегодня был тяжелый. Фууух! - Она плюхнулась за стол. Небрежным движением руки едва не смахнула бокал и нервно хохотнула, - ложная тревога! Так… поспрашивали и ушли. А ты чего пришла? Отец из дома выгнал?
Начало истории
- Я принесла тебе твои бумажки, - ровно отчиталась Аня, выкладывая их на стол. Лицо тети Эли вытянулось в недоумении. Она зашипела, выпучив на племянницу глаза:
- Аньк, ты что? Сбрендила? Зачем ты их домой притащила? Я же просила тебя спрятать!
- Могу отнести их по другому адресу. Если они тебе не нужны.
Аня мужественно сохраняла самообладание. Мысленно возвела двойную непробиваемую стенку между нею и теткой, не желая больше идти у нее на поводу. Не замечая подозрительных, испепеляющих взглядов, от которых раньше ее бросало в дрожь. Тетя Эля окончательно и безвозвратно потеряла над племянницей жесткий контроль. А когда та направилась в спальню, чтобы собрать оставшиеся вещи, вскочила и помчалась следом.
- Аньк, ты что? Копалась в моих документах??
- Представь себе! Должна же я знать, во что ты меня втянула, - Аня методично забрасывала вещи в сумку, - и как часто ты этим занималась? Неужели, тебе ни капельки не стыдно?
- Мне?? Должно быть стыдно? Да ты знаешь, что я пережила?! Не знаешь! Помнишь Зураба?
Аня обернулась. Разумеется, помнит. Тот самый, предпоследний пузатый мужичонка с похотливым взглядом и ярко-выраженным акцентом, присутствие которого заставляло Аню часами не высовываться из спальни. Она боялась его, как огня.
- И что?
- А то, Аньк! - Тетя Эля зашептала, приблизившись, обдав ее лицо отвратительным запахом изо рта, - он попросил меня оформить кредит на новый фургон. Чтобы фрукты на рынок возить. Ну, я и взяла. А потом пропал. Он повесил на меня огромный долг, еще и проценты. Представляешь?! Я оказалась в трудном положении. Еще и тебя нужно было поднимать.
- А тут Марина Аркадьевна подвернулась. Да? Отравила собственного мужа, чтобы имущество не делить. Попросила тебя подделать заключение. Закрыла твой кредит. Подожди… - Аня подсчитала в уме, - это было гораздо позже. Получается, ты не первый год проворачиваешь свои грязные делишки. Или ты каждому любовнику по кредиту выдавала, чтобы только их удержать?
- Аньк! - Эльвира растерянно отступила, глядя на племянницу с ног до головы и обратно. Словно перед нею сейчас стоял другой человек, - ты как со мной разговариваешь? А? Сопля зеленая! Я твоя родная тетя! Я тебя воспитала!
- Если бы ты меня воспитывала, тетя Эля, я была бы такой же… меркантильной и беспринципной, как ты! Слава Богу, мама мне дала другое воспитание. Хотя... от тебя я тоже кое-чему научилась, - Аня застегнула сумку и взвалила ее на плечо. И уже на выходе из спальни предостерегла, - я сделала копии расписок и припрятала их в надежном месте. Оставь в покое папу! И меня.
- Ты что… мне угрожаешь? Аньк? Мне?? Я на тебя лучшие годы потратила! - Эльвира сдвинула брови, лихорадочно соображая нетрезвыми мозгами. А потом протянула, - ааа! Ясно! Кто тебя надоумил. Игорь! Не знает, как еще мне насолить. Ты его совсем не знаешь. Он такой же, как и вся его семейка.
- Неужели? - Аня задержалась в дверях, - а что это за история с аварией? Ты в курсе, что Марина Аркадьевна попала в ДТП?! Конечно, в курсе! Иначе, почему она во всем винит… тебя!!!
Глаза Эльвиры забегали. Язык начал заплетаться. Прямо сейчас, в эту самую минуту, она теряла единственного родного человека и союзника в лице родной племянницы, которая могла с легкостью встать на сторону ее заклятого врага.
- Ань, а что я сделала? - Взволновано запричитала тетя Эля, - я всего лишь позвонила. Сказала, что увольняю ее ненаглядного сыночка. И пригрозила, чтобы она больше к тебе не совалась. А потом… я услышала ее крик, какой-то грохот. Видимо, эта курица не справилась с управлением. И поделом ей. Они же оба, Аньк… оба — и мамаша, и ее сынок, вцепились в тебя, как два шакала. Чтобы мне отомстить.
- Нет. Игорь не такой, - вступилась Аня, - и я… его люблю. И мы будем вместе. Ясно?! Хочешь ты этого или нет.
Аня вышла из квартиры с ощущением горечи и разочарования в душе. Игорь ждал ее в машине у подъезда. На заднем сидении растянулся Чарли. Игорю пришлось подстелить под него покрывало, чтобы щенок не поцарапал обивку салона. Сумка отправилась в багажник, а Аня заняла пассажирское место.
- Ну, как все прошло? - Игорь отъехал от подъезда, когда ее любопытная тетя выставилась в окно. Глядя на нее в последний раз, Аня едва не свернула себе шею.
- Ничего нового. Упреки, оправдания, обвинения. Тетя пытается нас с тобой рассорить.
- И как? Получилось?! - Игорь мягко улыбнулся, - ты ей веришь?
- Нет. Но если бы ты мне кое-что сказал… я доверяла бы тебе гораздо больше, - Аня таинственно повела бровью, когда автомобиль остановился возле главной трассы, пропуская поток машин вперед. Игорь повернулся.
- Что… сказать?
- Подумай.
- Анечка… - Он заметно растерялся и, уже не контролируя движение на трассе, приблизил к Ане серьезное лицо, - а можно я тебе делом докажу?!
- Докажи.
Их прервал гудок стоящего позади автомобиля и телефонный звонок. Пока Игорь выруливал на главную дорогу, Аня посмотрела на экран. Артем! Вспомнил!
- Чего тебе?! - Недовольно пробубнила Аня в трубку, намереваясь отшить менеджера пиццерии в самой грубой форме.
- Ань, привет. Тут такое дело… короче… - Артем запинался на каждом слове, - тут… заказов… навалилось. Хочешь подзаработать?
- Нет. Не хочу. Я уже сказала, больше не звони! Мне твои подачки не нужны.
- Обиделась что ли? Ань, ну, ладно… извини. Я в последний раз вспылил на ровном месте. Слушай, может быть… тогда… просто погуляем в парке?! Мне нужно тебе кое-что сказать. Кое-что важное…
- Нет, Артем. Найди себе другую девочку на побегушках. А про меня забудь!
Аня отключилась, а Игорь, хмуря брови, протянул ей свою раскрытую ладонь:
- Он тебя достает? Ну-ка, Анют, набери-ка еще разок его номер!
- Зачем?
- Есть разговор.
Еще не хватало столкнуть их лбами. Аня упрямо затолкала телефон в рюкзак, а Игорь процедил угрожающим тоном:
- Ясно. Значит, поговорим при личной встрече.
- Игорь, ты что? Ревнуешь?! - Аня весело захихикала, ущипнув его за щеку. Рюкзак соскользнул с ее колен, задел бардачок, и тот неожиданно распахнулся, выставляя все свое содержимое напоказ.
Какие-то бумажки, диски, упаковка салфеток, небольшой пузырек…. Поддавшись любопытству, Аня выудила его из бардачка, прокрутила в руках, пытаясь найти этикетку. И заметила короткую надпись маркером на темном стекле. «Эфир». Аня удивленно покосилась на Игоря, выражение лица которого оставалось серьезным.
- Зачем тебе эфир?
- Ань, лучше положи на место, - произнес он с неприкрытым нетерпением, - с этим не шутят.
- Зачем тебе эфир?! - Упрямо повторила Аня, отправляя пузырек в бардачок, - где ты его взял? На работе? Зачем?
- Для хозяйственных нужд.
- Для каких? Бальзамируешь дома трупов?
- Юмористка… - Игорь тихо усмехнулся, - для бальзамирования используется формалин…
- Зачем тогда?
- Анют… - Он тщательно подбирал каждое произнесенное слово, - я не могу тебе... сказать. Врать не хочу. А если скажу правду, мы поссоримся. Давай, забудем…
- Я не забуду! Если не скажешь, все равно поссоримся. Так и знай!
- Не веди себя, как ребенок.
В этот раз он произнес, не подумав. Выпалил первое, что пришло ему на ум, задевая самолюбие Ани, подчеркивая и без того очевидную разницу между ними.
- Как удобно! Напоминаешь мне про возраст, чтобы съехать с темы! А зачем ты со мной связался?! С глупым, несмышленым ребенком! Зачем я тебе нужна?
- Затем, что ты — единственная радость в моей жизни. И ты… не ребенок. Прости…
Игорь замолчал, задумавшись о чем-то, уставился в лобовое стекло. Пусть молчит. Аня обиженно отвернулась. Дождалась, когда он затормозит у подъезда и, торопливо отстегнув ремень, первой вышла из автомобиля. Игорь поспешил за ней.
- Ань… Анюта… ты, действительно, будешь обижаться на меня из-за такой ерунды? Из-за какого-то дурацкого пузырька?
- Буду. Пока не расскажешь, - Аня распахнула заднюю дверь, выпуская Чарли на свободу. И потребовала, не поднимая на Игоря глаза, - отдай мою сумку!
- Ань…
- Отдай!
Он тяжело вздохнул, нехотя извлек из багажника сумку, протянул. Аня едва не оторвала ему руку. Выдернула сумку резким рывком и поспешила к подъезду, подзывая Чарли неумелым свистом. Щенок ненадолго замешкался, остановившись между ними. Посмотрел на Игоря блестящими преданными глазами, услышал очередной позывной от хозяйки и засеменил следом, волоча за собой поводок.
Отец встретил ее воодушевленной улыбкой. Он сидел на диване с пультом в руках, скучал, переключая каналы. С нетерпением ожидал возвращения дочери, а та пришла не одна.
Вот бы все люди были такими, как папа! Простыми, открытыми, без гнили и фальши, без тайн, без двойных непробиваемых стенок. Аня плюхнула рядом и неожиданно для отца приклеилась сбоку и положила голову на его крепкое плечо. От отца пахло сигаретами. Этот запах показался Ане знакомым с глубокого детства, родным.
Оба троглодита настороженно принюхивались друг к другу. А потом началась дикая свистопляска. И продлилась до глубокой ночи. Аня с трудом заставила псов угомониться, легла на диван. А они оба расположились в ногах, поверх одеяла, отнимая у хозяйки половину пространства.
Не это ли счастье? Просыпаться и видеть две лохматые морды на подушке. Сидя на полу, троглодиты тихо скулили, в ожидании утренней прогулки. А потом душевные беседы с отцом на кухне. Он расхваливал приготовленные Аней блины, вспоминал свою бурную молодость. Затронул душещипательную тему про бывшую супругу. И, убедившись в том, что Аня больше не вздрагивает при упоминании о маме, продолжил:
- Когда мы познакомились, ей тоже было семнадцать лет, как и тебе. А я на десять лет старше. Все ее родственники против меня ополчились. Пришлось подождать, когда восемнадцать исполнится. А потом еще два года бегать, уговаривать ее со мной встречаться. Красивая была, непокорная. Всех поклонников отшивала. А я все-таки добился. Замуж ее позвал. А потом ты родилась.
- Пап… а ты… ты у мамы был… первый? - Аня густо покраснела, когда он замер с набитым блинами ртом, - просто тетя Эля… говорила, что мама… распутная была. Что она с четырнадцати лет… ну… это… ты понимаешь.
Отец с трудом проглотил кусок блина, запил чаем и сдавленно пробурчал:
- Первый. А тетке твоей за такое… по башке не мешало бы настучать.
Аня догадывалась, что тетя Эля говорила неправду. Она завидовала сестре, ее красоте, ее жизнерадостности, легкости, способности радоваться мелочам. Когда сама тетя Эля, будучи прожженной карьеристкой, так и не научилась выбирать достойных мужчин.
Игорь названивал с самого утра, отправлял сообщения, извинялся за вчерашние слова. А потом назначил встречу, вечером у подъезда, пообещав, что расскажет Аню правду.
«Я надеюсь, ты меня поймешь и простишь», - приписал он в конце, заставив Аню изнывать от нетерпения и страха.
Она с трудом дождалась назначенного времени, предупредила об уходе отца. Подключила телефон к зарядному устройству, когда экран оповестил ее об оставшихся двух процентах. Взяла рюкзак и спустилась вниз к подъезду.
На улице было темно. Игорь еще не подъехал. Чтобы не стоять на месте, Аня решила прогуляться до угла и обратно, настроиться на предстоящий серьезный разговор.
Кусты позади нее зашуршали. Аня не успела обернуться, не успела даже пикнуть. Кто-то схватил ее, сдавливая рукой грудную клетку, а второй приставил ко рту вонючую тряпку.
Аня трепыхалась, как могла, пиналась, мычала. Хватка оказалась достаточно сильной. Спустя несколько секунд ее тело обмякло, перед глазами поплыло, и она повисла в чьих-то руках, как тряпичная кукла...