Тайные и истинные архитекторы, интервью с самым что ни на есть глубинным народом, который смотрится сам в себя, не замечая внешних явлений, а также обещание дальнейших путешествий в запредельное.
«Мурино. Тайное и явное» в рамках проекта «Китежмост» – абсолютно свежая идея студии «Солнца Севера». Получился и лёгкий, и ироничный, и одновременно глубокий фильм.
И так как в нём полно реминисценций на Мамлеева, то хочется процитировать его рассказ «Приход». В фильме говорится, что привели съёмочную группу в Мурино сообщения о необычном сиянии, неких загадочных световых столбах в небе.
Вот одна подсказка о том, что это могло быть:
«И тогда Григория охватила белая, пронизывающая радость — радость оттого, что все умирает, что все в полном порядке...
Радость вне судьбы и всего того, что происходит... Радость помимо существования... Она выбросила его в ближайший переулок... Он плыл вперед. И внезапно — за оградой, в саду, у стола со скамейкой, в стороне от старинного дома — он увидел существ. Они были белые, высокие, светящиеся, с узкими, длинными, как свечи, головами, уходящими ввысь, словно растворенными в небе. Они как бы плыли, в то же время ступая по земле, и светло белели подавляющим крайним бытием.
Их оторванность ото всего больно ранила Григория. Он дико закричал, хотя какой может быть крик в том мире, где царит полный порядок! Этот крик не изменил его, и он остался кричать, как цапля, повисшая над озером. Для существ ничего не существовало, что было ему знакомо...
— Боже, как он высок, как он высок! — застонал Григорий, указывая на одно. — Что они «делают», что «говорят», что «думают»?!! ...Есть ли между ними нить?!
И он стал пристально, тихо прижавшись к дереву, вглядываться в них. Какое счастье, что они и его не замечали! Выдержал бы он их внимание?!
Призрачно-странный порядок — тот, который появился после его пробуждения, — неожиданно разрушался, чем больше он вглядывался в существа. Может быть, он просто заполнял собой все. Его душа росла и росла, по мере того как он исступленно глядел на них. А они, видимо, не замечали его, оторванные ото всего, что прежде было реальностью. Они плыли мимо себя, постоянно пребывая в себе и в чем-то еще.
«До какой степени они вне? — думал Григорий телом и был не в силах оторваться от них взглядом, хотя эта прикованность все изменяла и изменяла его (по ту сторону спокойствия и тревоги), с каждой минутой все мощнее и скорее, и он быстро терял возможность остановиться и выйти в прежний белый покой, в котором — строго говоря — не было никакого покоя.
И тогда он увидел круг. Один большой светлый круг над миром, круг, ранее им не видимый, но который, в сущности, был не видим им и теперь — для тайно возникшего в нем интеллектуального света, — так как был навеки скрыт ото всего своей белизной.
И тогда Григорий опять закричал. «С ними я могу... С этими лицами! — он посмотрел на существа. — Но в этом круге я исчезну! О, зачем, зачем?!»
И он закрыл глаза, чтобы не видеть холодно-ослепительного божества».
Мамлеевский текст открывает нам путь к запредельному, к тому, чтобы начать воспринимать лучи абсолютного иного. А фильм «Мурино. Тайное и явное» - даёт взглянуть, как за пелёной обычной суетливой и современной жизни, спрятано её собственное инотолкование. Иллюзия обыденной жизни растворяется вместе с движением в кадре «видеоблогера» Константина Степанова.
Классический для такого жанра «сеанс разоблачения» - разжёвывания и объяснения того, что происходит, оказывается обратным: затемняет всё самое очевидное, создавая параллельное сказочно-мистическое повествование.
Куда заведёт нас «Китежмост», будет интересно узнать самим.
Китежмост — если говорить в двух словах, то это мост в будущее. А также это эфир. Но он шире, чем телеэфир, и глубже, чем эфир в сети Интернет. Это потаенное пространство, где преодолевается дуализм, в ловушке которого оказался современный человек, — мы имеем в виду безысходный и безжизненный лабиринт Фактов и Фейков. Субъект, ступивший на Китежмост, имеет дело с живым (или же животворящим) мифом. Важно отметить, что, оставаясь внешне все в той же действительности, внутренне субъект оказывается уже за ее пределами — в реальности, которая до сих пор все так же загадочна, сказочна и чудесна.
И все, что теперь остается — делать подкопы и размывать границу между действительностью и реальностью, позволяя реально чудесному разливаться по действительно пустынному.
