Праздничное богослужение продолжалось. В церкви было светло от многочисленных свечей. Федоска внимательно присматривалась к матушке Серафиме, боялась сбиться или сделать что-нибудь не так. Вдруг кто то дернул ее тихонечко за юбку. Ей даже и смотреть не надо было, кто это. Конечно же Прошка. Видно пришли в церковь и он сразу к ней на клирос протолкался. Не смотри, что народу полная церковь.
И вот уже он довольный стоит впереди и тоненьким своим голоском старательно выводит молитвы. Матушка Серафима увидев нового певчего улыбнулась по доброму. Ребенок нисколько не портил пение хора.
Федоска уже совсем успокоилась. Она повернула голову, стала взглядом отыскивать Дарью. Их нигде не было видно. Конечно, пришли они поздно, и стоят, наверное, где то возле дверей. Взгляд ее медленно пробегал по лицам людей. Многих она знала, кто то ей был незнаком. Отдельной кучкой стояли городские, видно приехали в гости к матушке. После службы пойдут все к ней разговляться.
Взгляд девушки заскользил дальше. И вдруг среди крестьян она увидела человека, которого совсем не ожидала тут увидеть. Это был Иван. Федоска закрыла глаза и тряхнула головой. Что за наваждение. Опять ей кажется. Вон и матушка спокойно стоит, даже не смотрит в ту сторону.
Девушка отвернулась от греха подальше. Продолжила праздничные песнопения. Люди замерли от ее голоса. Матушка довольно улыбалась. К счастью Федоски служба заканчивалась. Потянулись люди к причастию.
Серафима подошла поближе к Федоске.
- Что это с тобой сегодня. Ты то побледнеешь, то пунцовая вся станешь. Никогда вроде такого за тобой не замечала.
- Матушка, я ведь в первый раз на такой службе. Народу много. Переживала сильно, чтобы все правильно сделать.
Федоска не решилась сказать, что ей все время что то чудилось, то взгляд испепеляющий, то Иван в толпе народа. Подумает еще, что бесноватая какая то девка. Не дай Бог еще и из хора выгонит.
Вдруг Федоска замолчала и снова ее щеки раскраснелись, как жар. Она стояла в оцепенении и смотрела, как к ним приближался Иван. В том, что это был он, не было уже никакого сомнения. Матушка Серафима стояла спиной к нему, не видела его. Она только видела, как покраснела девушка и как то странно напряглась.
У Федоски только хватило сил качнуть головой в сторону приближающегося Ивана. Тут уж впору было поддерживать удивленную матушку. Она никак не ожидала увидеть сейчас сына.
- Иван, ты откуда здесь? - вымолвила она с удивлением. - Вот уж не ожидала.
Иван был доволен произведенным эффектом. Он знал, что его сегодня не ждут. Да и не только сегодня, но и вообще на Пасхе не ждут. Он об этом и в письме матушке написал, где очень сожалел, что не сможет приехать на свадьбу к сестре.
Но счастливым образом звезды сошлись над его головой. И в пятницу ему было дано разрешение на выезд. Потому что он просился не на праздник, а на свадьбу к сестре. Семейные узы в заведении ценились высоко. И факт свадьбы сестры был весомым основанием, чтобы отпустить Ивана.
В тот же день он выехал из Казани в Царевококшайск. А оттуда утром в субботу на лошадях отправился в Царевосанчурск. В город приехал уже к ночи. Кругом предпраздничная суета. Казалось, что весь город пропитался запахом пирогов и куличей. Иван чуть достучался в свой дом. Истопник, который был и сторожем, выпив немного перед праздничком, крепко спал.
- Ты что, раньше времени разговелся? - Иван встряхнул истопника, приводя в чувство.
Тот наконец то понял, что стоит перед ним хозяин, а он в таком непотребном виде. Мужик принялся просить прощения и божиться, что никогда больше этого не будет.
Он вмиг протрезвел, принялся разогревать чай.
Ивану было досадно. Эх, совсем немного не успел доехать. Было бы хоть немного пораньше, так нашел бы он подводу или извозчика, который бы отвез. А сейчас кого он найдет. Люди все в церкви собираются, или дома молиться будут празднику. Иван полулежал на диванчике и прихлебывал горячий чай, который ему услужливо подал истопник. А потом вдруг его осенило.
- Да я ведь и пешком могу дойти, всего то дороги меньше двадцати верст. Только бы не заблудиться.
Он бывал в деревне по зимней дороге, а сейчас все изменилось. Да и не больно он запоминал ее. Но чем дольше думал, тем все менее безрассудной казалась ему эта идея. Как раз придет, когда в храме все будут. Вот матушка то удивится.
Он даже от себя скрывал, что удивить то в первую очередь хотел ясноглазую певунью с ангельским голосом. Она обязательно будет в храме и будет петь. Без нее и служба не служба.
Истопник суетился возле Ивана, подливал кипяточку из чайника, рассказывал, что матушка то перед праздником приезжали, что к свадьбе готовятся. Накупили всякого товару, что чуть увезли. Иван слушал его в пол-уха, а сам думал о другом.
- Дожди то давно были? Дорога до Лисы то какая? Что матушка говорила.
- Дорога хорошая, сухо почти везде. Снег от давно уж растаял, а дождя то и не было.
Иван поднялся, начал собираться. Все свои вещи здесь оставил, чтоб не тащить их в темноте. Попросил истопника, чтоб тот фонарь керосином заправил, да спички ему дал.
- Я в Лису пешком пойду. Не буду утра ждать.
Мужик проводил Ивана за ворота, закрыл их снова на засов и обрадованно перекрестился. Слава Богу, у хозяина другие заботы, он даже не ругался за то, что так непотребно получилось. Спал вместо того, чтобы службу нести. Ну а уж после праздников и забудется все.
Иван прошел по мосту через Кокшагу. Глаза потихоньку привыкали к темноте. Уже ночь не казалась ему такой черной. Он шел и представлял Лисинский храм. Сколько там набилось народу. Наверное со всех деревень понаехали. Отец в белых одеждах выходит из алтаря. Запах свечей, ладана.
В первом же березничке подошел к деревьям, выломал тоненькую березку, сделал палку. Лишней в темноте не будет, да и опереться, при случае, есть на что. Прошел первую деревеньку с покосившимися избенками, потом другую. Для себя решил, то в следующей деревне постучится и справится, правильно ли он идет. Вроде так было, но удостовериться не помешает.
На душе у Ивана было радостно. Святая ночь. Кажется она становится все темнее и темнее. А ему хорошо. Вот и опять деревня впереди. Подошел к одной из изб, где в окошке желтел огонек от лампы. Постучался. Вышел мужик, через закрытые ворота спросил, кто это. Услышав ответ, что путник, и что хочет спросить дорогу, тут же открыл ворота. Иван даже удивился. А вдруг бы это разбойник какой оказался, а не путник.
Узнав, что Иван идет в Черемисскую Лису, где служит в церкви его батюшка, мужик совсем подобрел.
- Погоди, сичас Гришку пошлю, штобы проводил тибя. Тут тропочка есть, прямиком, дорога то короче. Вокурат на Русскую Лису выведет. А там уж рукой подать. Не заблудишься.
Он ушел в дом. Скоро вышел малый лет тринадцати. Долго не разговаривая, пошел вперед. Иван полностью доверился этому мальцу. Узенькая тропинка петляла меж каких то кустов, кочек. Конечно, сам Иван никогда бы не нашел ее. А мальчишка шел, чуть ли не подпрыгивая. Дорожка эта была ему знакома, до каждой ямки. Иногда он внезапно говорил, чтоб Иван поостерегся и они пробирались между веток, которые так и норовили хлестнуть по лицу.
Скоро кусты закончились и они оказались на дороге. Мальчишка остановился.
- Ну а теперь по дороге не заблудишься. Развилка там будет перед Русской Лисой, так вправо поворачивай. Не забудь, вправо, а то не туда уйдешь.
Иван полез в карман, чтоб дать маленькому проводнику семишник, а того уж и след простыл, как не бывало.
Иван пошел дальше , вот и развилка. Одна дорога уходит правее, а другая ведет в левую сторону. Иван приостановился. Что то совсем из головы вылетело, в какую сторону ему надо свернуть. Он даже растерялся на некоторое время.
И тут словно в сказке, он услышал звуки колокола, Вот уже благовест поплыл над землей.
- Крестный ход начался, - пронеслось в голове Ивана. Он уже не сомневался в какую сторону ему идти. Колокол звал и подсказывал дорогу.
Постепенно голоса колоколов становились тише и смолкли.
- Христос Воскресе! - произнес Иван громко. А потом сам же утвердительно ответил себе “Воистину воскресе!”
Он шел дальше и представлял, что творится сейчас в храме, как обнимаются и целуются люди, поздравляют друг друга.
- Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех… - Иван поднял голову вверх. Ему и на самом деле показалось, что разверзлись небеса и ангелы смотрят вниз, на грешную землю.
А потом, когда он уже стоял в храме, среди крестьян и слушал пение хора, он подумал, что и вправду ангелы поют и он слышит сейчас это пение. Но не стал проходить вперед, чтоб не смущать девушку. Дождался окончания службы. А увидев Федоску, в новой, непривычной одежде, удивился, она ли это. Красивое личико в обрамлении белого платочка, белая кофточка. Может это ангел спустился с небес сюда.
- Иван, ты что, что молчишь то, ничего не говоришь. Откуда ты взялся то посреди ночи? - тормошила мать сына.
Тот наконец то встряхнулся, надо что то ответить матери. На самом деле, что это он застыл как истукан.
- Я пешком пришел. Вчера только дали разрешение на каникулы. Неожиданно совсем. Приехал в Царевосанчурск в ночь, подумал, да пошел пешком. Хотелось к вам сюда на службу попасть.
К появившемуся неизвестно откуда брату уже поспешили Василиса с Василием. Обнимания и поздравления. Тут же подошли и гости, приехавшие из города. Спросы расспросы. Матушка велела детям своим вести всех гостей в дом. Сказала, что скоро придет вместе с батюшкой.
Серафима подвела всех певчих к кануну. Рядом стоящий с ним стол был завален приношениями. Каждой было выдано по свертку. Даже Прошку матушка не обошла. Ему тоже достался сверток, который тот чуть удержал в руках. Федоске кроме всего матушка вытащила из за стола большую котомку.
- Это тебе от меня угощение на Пасху. Не обессудь, в дом к себе позвать не могу. Народу много у нас собралось.
Певчих матушка отпустила по домам, наказав, чтоб к вечерне все были в храме. Сама же поторопилась искать отца Николая. Надо было поспешать домой, где их ждали гости. А еще ее очень озаботило появление сына, такое неожиданное. Ведь не зря же он пешком пришел, даже утра ждать не стал. Если бы только из за службы торопился, так в храм бы мог и в городе сходить. Там бы даже обрадовались, что он появился. Что то подсказывало чуткому материнскому сердцу, что не все тут так просто.