...полярное сияние отгорело минут за 10-15, и мы вернулись по машинам - в очередную ночь на испытаниях вездехода "Борей" (для своих - "Хрен"). Шли очень хорошо, и в очередной раз остановившись, услышали по рации, что по навигатору до Усть-Кары всего 40 километров.
Водители собирались ложиться спать, участники группы настаивали, что надо гнать дальше, и в конце концов таки убедили. Водители поужинали, караван тронулся дальше, я было снова задремал, пока через пару часов, уже глубокой ночью, к нам не зашёл озадаченный товарищ с печальным известием, что одна из машин сломалась.
Мы встали на ночлег, как нам казалось, в десятке километров от Усть-Кары, а утро высветило вот такой пейзаж - к необозримому пространству без единого деревца добавились чёрные скалы среди белого снега: мы въехали на суровый и скалистый Югорский полуостров, фактически самую северную часть Уральского хребта (поправочка - самую северную на материке, так как Новая Земля - это тоже Урал) с кряжем Пай-Хой в сердцевине. Югорский полуостров не столь известен, как Ямал, но именно он дал название всей гигантской земле Югории, куда можно отнести Коми, Ненецкий, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский округа, и по какой-то географической иронии ныне это название закрепилось за последним - самым дальним от исходной части Югорского края.
Здесь мы завтракали да ещё пару часов бродили вокруг да около, ожидая, пока водители починят вездеход (как уже не раз говорилось, частые поломки - своеобразная плата за быструю восстановимость). Не сразу я заметил, что мимо тянется зимник, по сути просто две колеи в снегу, и в какой-то момент мимо нас со скоростью чуть больше пешеходной даже проколесил пыхтящий "Урал".
Парой дней ранее была оттепель до плюсовой температуры и пурга, потом ударил мороз, и от того под снегом возник мощнейший наст, а нога проваливалась дай бог по щиколотку. На снегу - самые настоящие дюны... Слышал, что у любого из северных народов есть дюжина разных слов для обозначения снега...
Лишь к полудню мы тронулись, да вдобавок как-то выяснилось, что вчера ошибся то ли навигатор, то ли смотрвший в него человек - до Усть-Кары оставалось ещё 70 километров, то есть 4 часа пути. В какой-то момент мы остановились в широкой и плоской долине с крутыми склонами, и не исключаю, что это замёрзшая Кара - скромная по северным река, дающая название огромному Карскому морю.
Она течёт параллельно Уральским горам уже в Азии, и среди водных туристов имеет репутацию одной из самых красивых и сложных рек России с узкими каньонами, мощными порогами и даже целым водопадом Буредан. Но отвесные скалы технике не под силу, поэтому Кару мы пересекли на прозаичном широком плёсе. По ней проходит западная граница Коми и Ямало-Ненецкого округа, то есть дальше на несколько часов я вернулся в ЯНАО, где до того провёл ещё неделю.
Прошлый кадр я снял из задней двери кузова под громкие возмущения других обитателей - дело в том, что в машине сломалась печка и температура стремительно уходила в минус, с каждым открытием двери теряя несколько градусов. Перед самой Усть-Карой мы перешли в кабину, и я заметил, что впереди слегка завален горизонт: дело в том, что близ устья Кара пересекает самый настоящий матеоритный кратер.
Он был выбит ещё при динозаврах (70 миллионов лет назад), а раскинулся на 65 километров, частью уходя в море, и потому не зная, что он тут есть, его сложно заметить. Среди местных жителей ходят легенды про скрытый в самом сердце кратера реликтовый лес, затерянный мир, где видели снежного человека... Вернее, не среди местных, а среди воркутинцев: местные, конечно же, всё прекрасно знают, "но вам ничего не расскажут!".
А на самом краю кратера, на правом берегу Кары, околицами выходя в Ямало-Ненецкий округ и стоит Усть-Кара. Двое суток пути через Белое Безмолвие - и нас встречает крошечный посёлок на границе тундры и моря, в снегу не отличимых друг от друга. Пылинка в пустоте:
Заехав в посёлок, мы встали у берега. Я заглянул в кузов - там клубился плотный пар от дыхания, но холод поубавился: оказалось, что печка не сломана, а просто в её вентиляционное отверстие забился кулёк с едой. Игорь (руководитель экспедиции) и шофёры пошли решать вопросы ночлега, ремонта (нужен был тёплый гараж) и заправки, а мы караулили машины, у которых каждый прохожий минут по десять топтался и пытался понять, что ж это такое к ним в посёлок приехало: прямо скажем, мы Усть-Каре были даже интереснее, чем Усть-Кара нам. Через пару часов, уладив все вопросы, мы поехали к месту ночлега, а по дороге подвернулись сани, с которых мы купили рыбу по 1000 рублей за мешок.
Над посёлком со стороны Ямала стояла ослепительная Луна в тревожном гало, а со стороны Нарьян-Мара висело длинное и неподвижное северное сияние.
Мы прибыли в Усть-Кару в субботу, поэтому ночевать нас определили в детский садик. Спальным местом оказался только ковёр, но в сравнении с кузовом вездехода и это уже почти шик...
Вообще детский садик в северном посёлке производил довольно приятное впечатление - чисто, уютно, доброжелательно... При том что это Старый детский сад - на краю посёлка достроен новый, который не успели открыть к началу учебного года, поэтому детей он примет следующей осенью. Дети лепят из пластилина вертолётики, которые тут куда привычнее машинок или вагончиков:
А вот водопровода и канализации в Усть-Каре в принципе нет, поэтому руки или посуду мыть здесь только из умывальников, а выгребные ямы почти доверху заполнены льдом, извергающим вверх струю вымораживающего воздуха (дети, впрочем, всё равно ходят на горшок).
Купленную рыбу мы на детсадовской кухне готовили на ужин, завтрак и обед - это навага, для местных она что картошка (на фото, впрочем, не навага, а какая-то более крупная рыба из рациона наших водителей):
Истории посёлков в ненецкой тундре, будь то Усть-Кара, Новый Порт или Антипаюта, в целом схожи - зарождаясь в 1930-х годах как базы Северного Морского пути, фактории (то есть торговые точки для оленеводов), усадьбы колхозов, они начинали притягивать как местных кочевников, так и переселенцев с Большой земли и лет за 10-15 превращались в полноценные сёла.
Усть-Кара известна с 1932 года, вокруг неё сложилось три небольших оленеводческих колхоза "Нарьян-Кара" ("Красная Кара"), "Кара-Харбей" и имени Смидовича, в 1951 году объединившихся в огромный колхоз "Красный Октябрь", ныне более всего известный своими пимами и замшей, идущими даже на Большую землю.
Усть-Кара состоит из двух половин, разделённых главной площадью, и в северной живут в основном русские и прочие потомки пришлых с Большой земли, а в южной (на фото именно она) - местные ненцы, не первое поколение как обжившиеся в посёлке. Деревянные дома - из потерянных плотами бревён молевого сплава, которые Кара при Советах обильно выносила в море.
Но все обязательные атрибуты российского населённого пункта имеются:
Саша из "Коммерсанта" и выпускница журфака Юля сразу пошли в администрацию брать интервью. Глава посёлка Евгения Ювинальевна Амеличкина рассказывает, как и чем живёт посёлок. Картина с её слов выходила очень радужной, но прямо сказать - Усть-Кара действительно производит хорошее впечатление.
В соседнем кабинете - участковый Александр Тухватуллин, прежде капитан полиции села Майма на Горном Алтае, в какой-то момент решивший поехать на Север. Жизнью и работой здесь доволен - зарплата высокая, уровень криминала низкий: подавляющее большинство вызовов здесь - пьяные драки, а тяжких преступлений за те полтора года, что он тут работает, просто не было.
Администрация - жёлтый домик с флагом на заднем плане, и всё начальство домой ходит пешком; синий приземистый дом - "наш" детский садик, зелёный - поселковый клуб. Довершает "ансамбль" площади неожиданно красивая деревянная часовня в поморском стиле, срубленная в 2012 году. В сущности, это просто украшение посёлка - священник приезжает пару раз в год, да и тогда почти никто сюда не ходит, и даже две иконы, что привёз Игорь, местные брать не решились.
Часовня глядит на берег Карской губы - это ещё не море, а широкий, но всё же речной эстуарий километров 7-8 шириной, и примерно столько же от Усть-Кары до открытого моря. Вид вверх по течению:
Вдали кладбище, здесь их часто устраивают на мысах:
По замёрзшей губе вместо лодки скользит снегоход:
Рыбак с коробом пошёл на дело... Вроде бы ловят здесь не только навагу, но и более ценных рыб и их куда-то продают, скорее всего через перекупщиков. Здешняя рыба ценится: Обь и Печора заражены всяческими рыбьими паразитами, и чем меньше впадающая в море река - тем её рыба чище. Помимо рыбы тут ловить нечего - все несколько сотен селян либо бюджетники, либо сфера услуг.
Как например пекарня или магазин, между которыми едет буран с дымящимися буханками:
Магазин, или как тут говорят старожилы - фактория. Он здесь такой один, поэтому продают всё подряд от еды до инструментов.
В холле афиша Дома культуры:
У карского берега - деревянные склады. Генеральные грузы завозят в недолгую навигацию морем из Архангельска, продукты и ширпотреб - "Уралами" из Воркуты. Навигация здесь всего два месяца, с конца июля по сентябрь, и несмотря на близость воркутинских шахт, уголь везут именно морем - ведь зимник схватывается позже начала отопительного сезона.
На краю посёлка - аэропорт без заметной взлётки: зимой самолёты садятся прямо на снег. Усть-Кара - хотя и самый крупный посёлок НАО восточнее Нарьян-Мара, а всё-таки самый дальний - 500 километров по прямой. Самолёт сюда летает целых два раза в неделю, а билет хоть и болезненно дорог, но даже это меньше себестоимости!
Раз в два года независимо обстоятельств и в любое время по уважительным причинам (например, в нарьян-марскую больницу) местные летают в оба конца бесплатно. В сезон отпусков назначается ещё и вертолёт в Воркуту за 6000 рублей. Там можно сесть на поезд, в отличие от Нарьян-Мара, куда летом реально лишь долететь или доплыть. Отдыхать тут ездят многие, в основном на Чёрное море и почти никогда - за границу. В обратную сторону поток скромнее: за лето в Усть-Кару попадает несколько туристических групп, в основном сплавляясь по Каре и улетая первым же рейсом.
В посёлке, по словам Евгении Ювинальевны, около 200 детей, то есть 40% постоянного населения - такой демографии позавидуют даже Кавказ и Средняя Азия! Ненцы, конечно, плодвитее русских, но и те отстают немногим. Пять-шесть детей в семье тут не редкость...
Интернет в Усть-Каре очень дорогой (да и мобильная связь появилась лишь в 2013-м году), поэтому большую часть свободного времени дети развлекают себя проверенными способами докомпьютерной эпохи. Летом детей вывозят на материк, у Усть-Кары есть "свой" (не безраздельно, конечно) лагерь в Подмосковье и с недавних пор в Крыму.
И хотя половину населения Усть-Кары составляют ненцы, ощущения "нерусскости" тут нет вообще - на Севере, как уже не раз говорилось, люди делятся не по национальностям, а по образу жизни на "городских", "поселковых", "тундровых", и даже старожилы не помнят, чтобы тут вставал национальный вопрос... Есть здесь и коми, и почему-то целая община марийцев.
Национальной речи я за весь день в Усть-Каре не слышал ни разу, но местным ненцам, что интересно, родной язык - коми: ещё в 18-19 веках за спиной у русской администрации тундру колонизировали коми-ижемцы - самое северное и самое обособленное зырянское племя, за деловитость и образованность слывшее когда-то "евреями Севера". Основанные ижемцами сёла стоят на Оби до самого Ханты-Мансийска, а по эту сторону Урала они умудрились закабалить не только ненцев, но и даже кольских саамов (чья культура в итоге практически погибла, унифицировавшись с ненецкой - иные мурманские краеведы за это коми реально ненавидят).
Язык предуральских ненцев вообще заметно отличается от языка ямальских ненцев даже на слух, ну а Кара видимо оказалось в какой-то момент оторвана от других ненецких общин.
Тундровые ненцы здесь тоже нередкий гость, и ХХ век сформировал две касты - государственных и частных оленеводов. Первые, как нам рассказывали, наведывались сюда обычно пьяными и спокойно могли продать оленя прямо из упряжки за бутылки водки; вторые - напротив, деловитые и здоровые, да и приезжали не на упряжках, а на импортных снегоходах (которые тут стоят как на материке хорошая иномарка).
И в общем жизнь Усть-Кары - какая-то очень тихая и сонная, и люди отсюда даже не стремятся уезжать, живя без работы пособием да натуральным хозяйством. Говорят, даже после учёбы на материке многие предпочитают не встраиваться там в суетную жизнь, а возвращаться сюда. Справа тундра:
Слева море. А что ещё надо?
Но есть в Усть-Каре один дом, живущий своей жизнью - это метеостанция, основанная в 1934 году. У метеорологов здесь и работа, и дом, но главное - они подчиняются не сельсовету Усть-Кары, а своему ведомству в Архангельске, поэтому другое тут всё от зарплат до удобств:
Карские метеорологи Руслан Васильев и Дмитрий Белорусов, причём формально главный тут именно молодой - он собственно метеоролог по специальности, в то время как старожил Дмитрий Николаевич числится механиком.
Добродушный и хитроватый, он настоящий Старожил, и для понимания Усть-Кары рассказал намного больше, чем администрация:
В комнате много старого метеорологического оборудования, но сейчас уже не те времена, когда метеоролог в мороз и пургу раз в три часа ходил на объект снимать показания: везде стоят датчики, передающие всё на компьютер.
Но осталось немало приборов, в том числе и потому, что грубые железки надёжнее удобного компа и всегда могут его подменить. У Руслана с Дмитрием и тут разделение труда - один больше по компу и его софту, другой - по приборам, моторам и прочим подобным вещам:
За дверцей святая святых - барометр, который можно перемещать лишь в присутствии специально присланного из центра специалиста, потому что изменение его положения (и высоты над уровнем моря, стало быть) даже на метр уже вносит погрешность в показания.
Зарплаты у метеорологов для местных цен мизерные - порядка 20 тысяч рублей, но на материке они получали бы и вовсе минималку. А здесь - ещё и льготы (в том числе бесплатные продукты на месяц на сумму до 7000 рублей), и северный стаж для пенсии.
Да и домик метеостанции в Усть-Каре самый комфортабельный - например, тут есть единственные в посёлки сливной унитаз и душевая кабина. Очаровательная супруга Руслана даже домашних питомцев завела:
В общем, так и бродили мы по Усть-Каре неспешно весь день. Выезжать собирались в два часа дня, потом уже в три (в два часа сборы начались с обеда, который ещё надо было приготовить), в четыре только-только подтянулись вездеходы и началась погрузка...
Часам к пяти мы наконец погрузились, а провожать нас вышла местная детвора да Евгения Ювинальевна, которую за ухоженность и спокойствие посёлка искренне хотелось поблагодарить.
На лёд Карской губы машины выехали аккурат после заката. Берег до Амдермы - пологая дуга, но по берегу ехать и дольше, и не везде пройдёшь из-за скалистых мысов и ледяных торосов.
Местные говорили, что надо выйти на след снегохода, но в итоге следа этого мы не нашли и просто пёрли вперёд и вперёд по тундре, порой в темноте пересекая по найденным первой машиной пологим участкам головокружительные скалистые каньоны. В середине пути вспыхнуло очень красивое северное сияние, а через пару часов началось было ещё и четвёртое, но я лишь поглядел в окно кабины и перевернулся на другой бок.
