Феоктиста Эклер - о своих подружках-далматинках, прогулке во время урагана и счастье наблюдать бушующую стихию, сидя в обнимку на подоконнике.
Наша собачья компания
В то время, в конце 1990-х, у нас жили две чудные девочки далматины - Гаянэ и Шаганэ. Мы гуляли с ними чаще всего в нашем сквере на Авимоторной в прекрасной собачьей компании.
Шаганэ родилась слабенькой. Ее долго выхаживали. Потом поправилась, стала рослой. Однако некоторые странности остались. С одной стороны, она была идеально послушной. С другой - очень ранимой. Ее нельзя было наказывать и даже повышать голос. Например, подбирала она что-то с земли. Чтобы это пресечь надо было поводком ударить по стволу дерева. Шаганэ вздрагивала, выплевывала дрянь изо рта и, понурившись, виновато шла ко мне. Откуда этот испуг? Ее никто никогда не то что не бил, мы дышать на нее боялись.
Гаянэ же была веселой, озорной, лукавой, но знала меру. Не перегибала палку. Она была отчаянной и талантливой воровкой. Когда мы с ней, еще щенком, бывали на рынке, то на выходе я обнаруживала у нее во рту или воблу, или пакетик вермишели, или пачку сигарет. Делала она это так профессионально, что не замечали ни торговцы, ни я. Еще она умела открывать и закрывать холодильник. И - странно - обожала морковь! Если на полочке лежали морковки, она аккуратно брала одну и закрывала дверцу. Если их там не было, то Гаянэ в знак протеста наводила в холодильнике "порядок". На даче она делала тайнички. Дружила с воронами. С ней нужен был глаз да глаз. О ее смешных проказах можно рассказывать бесконечно.
Бешеные потоки и яростные фонари
Однажды, в июне 1998 года, мы решили поехать в Кусковский лесопарк. Был выходной день, никто не торопился, там почему бы не прогуляться по лесу вместо сквера? Тем более, что от ближайшей к нам платформы "Новой" (сейчас "Авиамоторная") до станции Плющево, что возле Кусковского лесопарка, ехать было всего 9-10 минут. Погода была жаркая, а потому поехали вечером, по холодку.
Прогулялись прекрасно и уже возвращались домой, когда на платформу упали первые капли дождя. Когда доехали до нашей станции, дождь усилился и к нему добавился ветер. Почему-то мы не стали благоразумно пережидать стихию в павильоне, а легкомысленно двинулись по домам (мы - это немецкая овчарка, колли, две шелти, миттельшнауцер, мои далматины и пара ротвейлеров с хозяевами).
Мы шли по колено в воде, с трудом переставляя ноги в бешеных ее потоках, а собаки почти плыли. Настоящие волны, водовороты, даже с барашками! Мимо нас проносились огромные ветки, громыхала катящаяся навстречу урна, с надрывным скрипом падали деревья - и даже фонарный столб! На уцелевших столбах яростно раскачивались фонари. Казалось, невозможно уцелеть в этом беснующемся вихре, но чудо - никто из нас не пострадал.
Ураган 1998 года был самым разрушительным стихийным бедствием в Москве после смерча 1904 года*. Максимальная скорость ветра достигала 31 м/с. Погибло 11 человек, около 200 получили ранения. Было повалено более 48 000 деревьев. Шквалистым ветром повредило кровли Большого театра и Большого Кремлёвского дворца, сорвало кресты Новодевичьего монастыря.
Моя собака любила коньяк
Вот мы и дома. Вымокшие насквозь. Испугавшись, что собаки простынут, я влила им в пасти по две столовых ложки коньяка и стопочку выпила сама. Супруг составил нам компанию. Собаки мои реагировали на алкоголь по-разному. Гаянэ была ярой трезвенницей и алкоголененавистницей, а Шаганэ, наоборот, просто тащилась от коньяка. Она любила его запах, ей нравилось облизывать смоченную коньяком ложку. При этом она блаженно щурилась и даже поскуливала от удовольствия. Гаянэ одобряла такого пристрастия и на ее морде появлялось презрение.
Размышляя на эту тему, я вспомнила, что моя любительница смаковать коньячные пары родилась с нераскрытыми легкими. Вроде бы в таком случае помогают несколько капель коньяка на язык. Коньячные пары попадают в легкие, и состояние нормализуется. Так было и с Шаганэ. Видимо, именно потому, что первым она попробовала не материнское молоко, а коньяк, пристрастие к нему сохранилось на всю ее жизнь. Нет, мы ни в коем случае не спаивали наших животных. Но у нас появился обычай, переливая коньяк в штоф, опустевшую бутылку отдавать собаке. Было забавно наблюдать, как она засовывает в горлышко свой розовый язычок и блаженно щурится.
Дружили ли они? Скорее, не ссорились.Они жили как бы параллельно, разделив между собой сферы влияния в наших душах и наше домашнее пространство.
Счастье на подоконнике
Согревшись таким образом, мы втроем уселись на подоконник. Вот на этот самый:
Стихия еще не утихла, но наш дом расположен так, что ветер проносился по касательной. В раскрытое настежь окно не падало ни единой капли, хотя ливень шел стеной. По-прежнему летали ветки и слышался треск падающих тополей.
Часто я слышала, что собаки боятся петард, салютов и грома. Но это не про моих. Они спокойно и, кажется, даже не без удовольствия наблюдали за творящимся буйством. Мы сидели, обнявшись, на подоконнике и наслаждались врывавшимся в открытое окно прохладным ветром. К нам присоединились муж и дочери. Я напевала, а собаки слегка подскуливали мне:
И ветер дул, и лестница вилась…
От Ваших губ не отрывая глаз,
Полусмеясь, свивая пальцы в узел,
Стояла я, как маленькая Муза,
Невинная — как самый поздний час…
И ветер дул и лестница вилась. (Марина Цветаева)
Я, правда, заменила "стояла я, как маленькая Муза" на "сидела я", но кому это помешало? Главное - нам было хорошо.
Наутро я оценила масштаб разрушений. Все наши скверы были завалены деревьями, от чего собаки пришли в восторг, а во мне запоздало зашевелился страх. Я вспоминала как мы шли в вихре листьев, веток, мусорных урн, в бушующей воде, и в который раз в своей жизни думала о том, что дуракам всегда везет! Интересно, почему?
Про Гаянэ и Шаганэ на даче:
Другие собачьи истории: