«Все для тебя, рассветы и туманы. Для тебя моря и океаны…» — на удивление хорошо поставленным голосом подпевала женщина в странном прикиде.
— Тонь, ты что ли? — удивилась Тамара Петровна, отплясывающая под песню Стаса Михайлова в ее свадебном платье.
Антонина часто моргала, не понимая как развидеть все вот это. Пышная юбка уже пожелтевшего гипюра, молния сбоку не застегивающаяся из-за жировых складок. Якобы, на последнем издыхании мать, с ярким макияжем на одутловатом круглом лице.
— Наша больная мама? — съерничал Феликс, но для посторонних ушей просто промяукал.
— Тоня, ты что кота привела? — решила первой наехать шальная танцовщица, строгим командным голосом. — Шерсть кто будет убирать? Я, между прочим — пожилая женщина с хрупким здоровьем! — пригладила на платье складочки, и гордо удалилась в свою комнату — обитель страдания.
— Получается, что все вокруг мне лгали? — заварив себе чай, Тоня подвинула тарелку с пирожками ближе, нажаренными ей еще с утра ближе к Феликсу. Мама, как обычно, изображала из себя умирающую, и слабым страдальческим голосом руководила из гостиной, что ей приготовить, где еще прибраться, какие продукты купить на завтра… А денег оставляла на холодильнике сто рублей, на которые нужно и творог, и персики в сиропе, и курочку приобрести. Тоня только вздыхала, и прикидывала, как она сможет выкроить до получки и прокормить две семьи.
— М-м-м, люблю с рыбой, — вместо ответа дух в обличье кота уминал выпечку. Зачем подтверждать очевидное?
— Я как д.ура…
— Слушай, давай опустим ту часть, где ты причитаешь и рвешь на себе последние волосы? А сметанки у тебя нет? — облизнулся и повернул голову в сторону холодильника.
Про «сметанку» Тоня уже не расслышала. Происходящий диссонанс подкосил женщину настолько, что она, то плакала, то смеялась истерично, издавая бессвязные звуки. Соскочив, металась по кухне, ища пятый угол. Говорила, говорила взахлеб, размахивая руками
Феликс решил не мешать. Пусть прорвет и буря эмоций стихнет, а дальше… Дальше по старой схеме.
— Всю жизнь прожила для других, ничего настоящего не имела, — Тоня, похоже, выдохлась, и обхватив голову руками, сидела над столом и «солила» остывший чай остатками обид.
— Маманя твоя все слышала. Каждое слово. За стенкой стояла. Потом капли себе накапала, платье вернула в шкаф. Лежит, думает, как будет прощение просить. Скорее всего, опять включит артистку, — Феликс так объелся пирогов, что еле дышал, обхватив лапами раскормленное брюхо в полусидящем положении.
Простенький кнопочный телефон запиликал незамысловатым рингтоном. Антонина взяла его в руки и отложила в сторону, нажав «отбой».
— Другие нахлебники потеряли? — спросил, чтобы только спросить Феликс. Ответ он и так знал.
— Да, пошли они все, — зашипела Тоня, яростно сверкая глазами. — Завтра же уволюсь с этой проклятой работы и поеду к тетке в Воронеж.
— На огороде на нее горбатиться, да? Огурчики, помидорчики, внуки ее вредные и сопливые…
— Я не знаю! — рявкнула Тонька, и на лице от гнева впервые появился румянец. — Есть предложения? Ты же такой умный и все про всех знаешь? Может, подскажешь, что мне делать?
— Может, и подскажу, — недовольно забил хвостом мятежный дух.
Ему понравилось, как начала огрызаться «амеба», у которой гонор наконец-то прорезался. Но Феликс-то тут при чем?
Антонина забылась в беспокойном сне на скрипучем диване. Чуткий кошачий слух уловил из другой комнаты:
— Галюня! Ты представляешь, что я тебе себе сейчас расскажу. Да, успеешь ты еще поспать… Тонька моя от мужа ушла. Этот паршивец хотел меня убить, чтобы квартирой завладеть и тратить на свою любовницу деньги. Представляешь? — опять все вывернула Тамара Петровна и добилась именно того результата, которого хотела. Оханье и аханье, ее пожалели, а негодника зятя — упыря крыли последними словами. Тамара заливалась соловьем, хватаясь за сердце, все больше входя в роль несчастной жертвы коварных интриг, словно ее камера снимала…
— Как все запущено, — Феликс прикрыл глаза, и свернувшись под теплым боком Тони калачиком, тоже задремал.
Роман "День, которого не было" Соавтор Ольга Рог