– Откуда ты знаешь, что любишь именно колбасу? – удивленно спросила Елена.
– Не знаю, – пожал плечами Вова и виновато посмотрел на Лёню. – А еще я очень люблю деревню и здешний воздух.
Глава 1
Глава 34
Надя медленно сняла пальто, подошла к мужу и села рядом.
– Отказался?
Лёня взглянул на нее таким жалобным взглядом, что Надя опешила.
– Ну? Говори, – попросила она.
Лёня глубоко вздохнул, встал, прошелся по кухне, затем сел и начал с самого начала:
– Я к нему домой заехал. Там женщина открыла, сказала, что не знает никакого Владимира. Потом я к соседям, а там тоже его не знают. Видели пару раз пьяным. А потом и говорят, мол, драка была, всю ночь гудели. Потом тишина, и до сих пор только музыка иногда играет. Соседи то ли квартиру снимают, то ли недавно заехали – я не понял. Но сказали, что была милиция, скорая…
– О Господи… – Надя подумала о самом худшем. Она приложила пальцы к губам и прослезилась. Нет, любви к Володе уже не было, только жалость.
– Я в больницу, там сказали, что лежит с пробитой головой…
Лёна вновь поднялся. Он прохаживался туда-сюда и кусал губы.
– Ты его видел? – спросила Надя, не спуская с мужа огорченный взор.
– Видел. Брат меня не узнал.
– Боже…
– Надь, у него нет никого.
– Я поняла, я все поняла.
– Придется сюда забирать. У него обе ноги в гипсе. По словам врача, его спустили с лестницы.
Из комнаты вышел Петр Викторович. По его лицу Надя поняла, что он уже в курсе всего.
– Отлежится, – строго сказал свекор, – привезем сюда. Нельзя бросать родственника, хоть он и… Тьфу, негодяй, в пьянки ударился. Вот, почему про девку свою забыл. Может, увидит ее, так мозги на место встанут.
Лёня внимательно посмотрел на жену. Не заметив в ее опустошенном взгляде и намека на прошлую любовь, улыбнулся:
– Поставим на ноги. Все вместе поставим.
Перед Новым годом Володю привезли в дом Пестровых, поселили в комнату родителей, выделив ему отдельную койку. Мать Лёни плакала, когда увидела племянника перебинтованным. Нос набок, ноги загипсованы до паха, руки в шрамах, глаза стали черными, как будто была гематома на лице, от которой остался след в виде огромного синяка. Покормив Володю, женщина принесла тарелку в кухню, положила в раковину, села на лавку и горько заплакала.
– Будет тебе слезы лить, – Петр принес охапку дров и вывалил ее у печи. – Молодой, крепкий. Оправится.
– Не могу смотреть ему в глаза, – убрав ладони от лица, Елена бросила короткий взор на мужа, который снимал валенки. – Беспомощный, жалкий. Постоянно благодарит, а у меня сердце разрывается.
– Сам виноват. Нечего было опускаться, – грубым тоном пояснил Петр, подставив руки под рукомойник. – Ему никто в глотку не заливал. Мог бы и не втягиваться в это гиблое дело. Дочку забыл, нас забыл. Да черт с ним, что о нас не вспоминал, а дочка? Уже в школу пошла, батьку родного в лицо не помнит. Сам виноват.
Сдернув застиранное полотенце с гвоздика, Петр интенсивно вытер руки.
– Бог шельму метит. – сказал он, расстегнув верхние пуговицы рубашки.
– Что ж за напасть-то такая? – с мольбой в голосе спросила жена. – Родители ушли, сын на дно скатился.
– Судьба – дело нехитрое, – присел за стол Петр и подпер кулаком щеку. – Она знает, кому помогать, а кому и щелчка по носу дать. Значит, мысли у них были черными, если до старости не дожили. А если у человека, кроме черноты в голове нет, то судьба его подхватывает и несет подальше от остальных. Вот если бы Лёнька не поехал к Володе, то тот так бы и помер, не вспомнив никого из нас. А видишь как, Лёньку понесло к нему, вот и судьба сжалилась. Поправится Володя, увидишь, поправится. Значит так и есть, за ум возьмется, станет человеком.
Лёня, уходя каждое утро на работу в лес, чувствовал себя спасителем. Да, вовремя он с Надей вступил в брак, и она поставила условие. Спас брата, теперь он живет, как все, но… Вот это «но» не дает покоя. Кажется, Надя ведет себя, как обычно, даже не плачет, как мама, но… Опять «но»! Чувствует ли она что-то к Володе или нет? Лёня пробовал завести этот разговор с женой, но не удавалось выяснить у нее правду. Надя занималась привычными делами по дому, отвечала на вопросы четко, без запинки. Но всякий раз, когда Лёня спрашивал:
– Как ты относишься к Володе?
Она отворачивала глаза и говорила:
– Надо с Катей уроки поделать.
Лёня перестал лезть в душу жене. Он вставал с кровати и шел на улицу, колоть дрова. Когда впервые Катя увидела родного отца, то испугалась. Весь в бинтах, страшный, как черт, а еще голос какой-то хриплый. Володе представили девочку, как дочку, но он не смог сказать ей ласковых слов. Смотрел на ребенка, как на диковинку, не понимая, как эта милая девочка могла оказаться его дочерью. Тётка пыталась воскресить его память, показывая детские фото с Лёней, есть даже парочка фотокарточек с маленьким Володей, но эти кадры не дали должного результата. Володя смотрел на черно-белые снимки без интереса. Он не узнавал никого, кто на них изображен. Ни отца, ни мать он не вспомнил.
Наступило тридцать первое декабря. Елена и Надя готовились к празднованию Нового года, накрывая большой стол. Лёня и Петр вместе с Володей смотрели телевизор. Петр с сыном обсуждали рабочие моменты, Володя слушал мужиков и всматривался в их задумчивые лица.
«Дружные какие», - думал он. – «Жаль, что я не чувствую к этим людям ничего, кроме благодарности»
Вскоре часы с кукушкой пробили полночь. Вся семья собралась за большим столом. Петр открыл шампанское, Елена положила мужу тушеный картофель в тарелку и кусок запеченного мяса. Надя сделала тоже самое для Лёни. Володя смотрела на обилие деревенских блюд и не знал, чего ему хочется больше – салата или мяса, а может быть колбаски? Надя, взяв его тарелку, сначала положила картофель, затем потянулась вилкой к мясу.
– Я лучше вареной колбасы возьму, – уточнил Володя. – С детства ее люблю.
Домочадцы переглянулись.
– Откуда ты знаешь, что любишь именно колбасу? – удивленно спросила Елена.
– Не знаю, – пожал плечами Вова и виновато посмотрел на Лёню. – А еще я очень люблю деревню и здешний воздух. Если позволите, я останусь у вас навсегда. Конечно, когда окончательно выздоровею, то устроюсь на работу, чтобы не сидеть на вашей шее. А там и жену себе найду, и девочку заберу. А то как-то странно получается, вы говорите, что я ее оставил здесь, а я даже маленькой ее не помню. Ну раз она моя дочь, значит, я должен воспитывать ее сам. Вы согласны?
Лёне показалась эта затея чересчур нагловатой. Здрасьте-приехали! А как же теперь Надя поступит? Этот непомнящий человек планы тут вовсю строит, а Лёньке теперь разводиться?
– Откуда я тебя привез, туда и верну, – неслышно проворчал Лёня и, не дожидаясь, когда все поднимут свои рюмки, выпил залпом горькую.
Глава 35 А вот ЗДЕСЬ мы читаем книгу "Полночь".
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории 👌
Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖