Проснувшись поздним утром, Пашка тут же присел на постели. Ещё вчера он был уверен, что до самого вечера будет бездумно валяться, наслаждаясь спокойным бездельем. Однако привычка к раннему подъёму оказалась сильнее. Потянувшись до хруста в позвоночнике, парень вдруг увидел на прикроватной тумбочке коробочку с часами, которые оставил отцу перед уходом в военкомат. «Молодец, батя! Не забыл. – Думал Павел, разглядывая подарок родителей ко дню окончания школы. – Интересно, помогла ли дедовская «Победа» Фролу добраться до нашего гарнизона? Мне бы узнать, что с ним случилось. Главное, чтобы выжил». Воспоминание об Олеге болью отозвалось в груди. Пашка вздохнул и поставил коробочку на место. Негромкий стук в дверь заставил обернуться.
- Да! Можно. Я уже проснулся.
Аннушка, не стала входить, а только заглянула в комнату:
- Ты скоро? Родители уже позавтракали. Отец уехал на работу в горком, а мама ждёт тебя в столовой.
Парень вдруг почувствовал себя неловко и поспешно укрыл ноги покрывалом:
- Мама Аня, будь добра, организуй мне ванну.
Женщина неумело изобразила удивление:
- Так ты вчера полтора часа отмокал. Гляди, сынок, я где-то слыхала, что часто ванну вредно принимать. На что-то там влияет. Может, всё-таки душ?
- Ничего. Сдюжу. Просто соскучился по домашнему комфорту. – Он вдруг задумался на пару секунд, и добавил заговорщицким шёпотом. – Только я здесь себя дома не чувствую. В Свердловске как-то привычнее.
- И то верно. - Аннушка понимающе кивнула и удалилась, прикрыв за собою дверь.
***
Пашка с остервенением тёр тело жёсткой губкой. Ему казалось, что кожа насквозь пропиталась запахами зиндана, гнилой пищи и человеческих испражнений. Выйдя через полтора часа из ванной комнаты, едва не налетел на Елену Сергеевну, ожидавшую в коридоре. Смутившись, ляпнул первое, что пришло на ум:
- Привет, мам! Скажи, сильно от меня воняет?
К удивлению, Елена Сергеевна не возмутилась, а заметила тоном снисходительного ментора:
- Крепкое словцо. Весомое и точное. Хотя и не из лексикона приличных людей. – Смахнув с лица ироничную улыбку, вполне серьёзно ответила. - Нет, Павлик. Не воняет. От тебя пахнет свежестью и молодостью. Если тебя что-то волнует, то воспользуйся косметикой отца. Ему из Великобритании привезли набор. Умеют англичане настоящий парфюм для мужчин изготавливать. Классический мужской аромат. Этакая смесь энергичных древесных нот и дубового мха. Даже дворника в джентльмена превратит. Заканчивай свой туалет и приходи в столовую. Я тебя там подожду.
***
После обеда с матерью Пашка до самого вечера бесцельно слонялся по улицам огромного города, пытаясь уловить перемены, произошедшие в его отсутствие. В конце концов, сообразив, что ему не с чем сравнивать, поскольку бывал в столице ещё несмышлёным ребёнком, отругал себя последними словами за проявленную тупость и вернулся домой совершенно усталым.
Ужин прошёл в тёплой семейной обстановке. Верная домработница Коробовых впервые на его памяти сидела за общим столом и, к немалому удивлению парня, абсолютно не смущалась оказанной «честью».
***
Второй день начался под копирку первого. Правда, Пашка заставил себя сделать гимнастику, дав слово, что обязательно разыщет поблизости более-менее подходящий спортзал для серьёзных занятий. Позавтракав под пристальными взглядами матери и Аннушки, парень было засобирался на прогулку, но передумал и до самого полудня слушал рассказ Елены Сергеевны о днях, проведённых родителями в мучительном неведении. Так он узнал о «похоронке», ставшей причиной нынешней инвалидности матери, и о «секретной» командировке отца в Афганистан.
***
Юрий Алексеевич приехал домой точно к началу торжественного семейного обеда. Пройдя в столовую, Коробов-старший хотел было похвастаться сыну, что всё-таки отправил телеграмму в далёкий Исламабад, но увидев празднично накрытый стол, как-то легко позабыл о своём намерении.
***
Обед протекал в неспешной беседе, пока Елена Сергеевна не задала мужу беспокоящий её вопрос:
- Юра, как обстоят дела с нашим переводом?
Пашка недоумённо оглядел родителей и сидящую за столом Аннушку:
- Переводом? Вы собрались переезжать? Куда?
Мать строго взглянула на Юрия Алексеевича и тот нехотя взял инициативу на себя:
- Понимаешь, Паша? Мама не чувствует себя в Москве как дома. Мы посоветовались, и решили вернуться в Свердловск. Борис Николаевич пошёл нам навстречу и позаботился о моём, так сказать, «обратном» назначении в обком партии. – Не удержавшись, зачем-то слукавил. - По сути дела, мы ждали только твоего возвращения. Ну как? Ты с нами?
Пашка, немного подумав, негромко, но твёрдо ответил:
- Нет. Я остаюсь в Москве. Хочу начать жизнь с чистого листа.
Отцу бы промолчать, но получилось как-то само собою:
- И как ты это себе представляешь? А, сынок? Профессии нет, эту квартиру мы обязаны сдать. Без московской прописки тебя ни в одно общежитие не пустят. А у тебя даже паспорта на руках нет. За ним в Свердловск ехать надо. Кстати говоря, там ты тоже выписан на время службы. Мы, конечно…
Елена Сергеевна, не ожидавшая от супруга подобного экспромта, с негодованием прихлопнула ладонью по краю стола:
- Я тебя не понимаю, Юра! Ты сам себя слышишь? Это, в конце концов, возмутительно!
Пашка взял в руки материнскую ладонь и беспечно посмотрел на отца:
- Ничего, батя! Прорвёмся. Мне в штабе округа выплатили небольшую сумму. На первое время хватит. Да и уедете вы ещё не завтра. Успею и с паспортом, и с пропиской порешать. Потом на завод устроюсь. Рабочих общежитием обеспечивают. Поработаю до вступительных экзаменов в институт. В этом году уже однозначно пролетел. Зато времени на подготовку предостаточно. Всё образуется, батя. По большому счёту, так даже интересней «чистый лист» открывать…
Главе семейства стало нестерпимо стыдно за свою выходку. В глубине души он понимал, что его демарш — это ответная реакция на призыв сына к равноправию в отношениях. «Как глупо и мерзко. – с горечью думал Юрий Алексеевич. – Вместо поддержки я захотел подчеркнуть собственное превосходство в жизненном опыте. Осадить, так сказать, зарвавшегося юнца. Ну что? Добился своего? Идиот!». Виновато оглядев домашних, заговорил немного сбивчиво, зато от души:
- Не знаю, что на меня вдруг нашло. Чиновник, что ли, во мне проснулся? Мальчишество какое-то. Впрочем… Бестактное и грубое... Сам не понимаю… Извини, Пашка. И вы, уважаемые дамы простите заблудшего.
Елена Сергеевна недовольно поджала губы. Ей не понравилось неуклюжая попытка мужа, низводящая её, хозяйку дома, до уровня домработницы. Впрочем, она довольно быстро справилась с обидой, сделав вид, что не расслышала последней фразы. Высвободив ладонь из рук сына, примирительно взглянула на супруга:
- Ну, будет тебе. Шутка, прямо скажем, неудачная, но всё-таки это шутка. Не так ли, Юрий Алексеевич? – Не дожидаясь реакции провинившегося, продолжила с некоторой напряжённостью в голосе. – Ты лучше расскажи нам, есть ли подвижки? Разговаривал ли ты с Борисом Николаевичем и если да, то что он ответил?
Коробову-старшему было чем похвастаться, однако, зная характер сына, решил отделаться общими фразами:
- Прости, Лена, но я элементарно боюсь сглазить. Не улыбайся так. Я чувствую себя юродивым. Скажу одно: всё в работе, всё движется в нужном направлении. И я уверен, что нужное нам решение будет принято со дня на день.
Пашка вопросительно посмотрел сначала на мать, а затем на отца:
- О чём разговор? Вы введёте меня в курс дела или потом перед фактом поставите?
Елена Сергеевна впервые позволила себе строго взглянуть на сына:
- Всему своё время, Павлик. И, пожалуйста, не надо настаивать. Твой отец прав. Я тоже с некоторых пор боюсь сглаза.
Парень, сообразив, что уговоры бесполезны, потерял интерес к незакрытой теме и повернулся к отцу:
- Подбросишь меня к центру?
- Зачем? – Машинально спросил Юрий Алексеевич, поднимаясь из-за стола. – Экскурсию хочешь себе устроить?
Сын пожал плечами:
- Прогуляться до Третьяковки хочу. Прочитал в газете, что там выставка какая-то открылась. Да и вообще… Московским воздухом подышать. Возьмёшь? Или тебе в другую сторону?
- Собирайся. Через десять машина подъедет…
***
Пашка вышел у подземного перехода в самом начале улицы Горького. Проводив глазами служебную «Волгу» отца, решительно зашагал к гастроному, расположенному на первом этаже жилого дома сталинской эпохи. Он не собирался в Третьяковскую галерею. У парня были совсем другие планы. Просто воспользовался советом Аннушки и немного слукавил, чтобы не расстраивать родителей…
Продолжение следует.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/