Итак, 18 марта 1865 года парагвайский Чрезвычайный конгресс объявил войну Аргентине. С этого момента Парагвай в одиночку противостоял двум крупнейшим государствам Южной Америки.
Однако новость об объявлении войны необходимо было как-то доставить в столицу противника, ведь телеграфной линии между Асунсьоном и Буэнос-Айресом ещё не было. Это, казалось бы, рутинное поручение выпало парагвайскому лейтенанту (тененте) Сиприано Аяле.
Получив в крепости Умайта пакет, молодой офицер 30 марта отправился в Корриентес на парагвайском пароходе «Хехуй» ("Игуана" на языке гуарани). Там он пересел на аргентинский торговый пароход «Эсмеральда», ходивший по маршруту Корриентес-Росарио. В Росарио Аяла нанял паровой катер «Павон», который доставил его в Буэнос-Айрес. Не прошло и десяти дней, как 8 апреля Аяла появился в столице Аргентины, где передал пакет консулу Феликсу Эгускисе. Эгускиса не стал особо секретить сообщение.
"С полудня 8 апреля - информировал английский консул Торнтон - по городу ходили слухи о том, что парагвайское правительство объявило войну Аргентинской республике. Эта новость произошла от того, что из Асунсьона прибыл курьер к парагвайскому агенту господину Эгускисе".
В тот же день Торнтон встретился с аргентинским министром иностранных дел Элизальде и президентом Митре. Он хотел узнать о парагвайском послании, в существовании которого уверял Элизальде, но показывать его англичанину не стали.
Выполнив свое поручение, молодой парагвайский офицер отправился в обратный путь - сперва на «Павоне», затем на «Эсмеральде». 13 апреля, когда «Эсмеральда» сделала заход в аргентинский порт Гойя, на борт поднялись чиновники местной администрации. Они категорически потребовали от парагвайца сойти на берег, где тот был закован в наручники и… отправлен обратно в Буэнос-Айрес. Айяла не знал, да и не мог знать, что в этот день Парагвай открыл боевые действия против Аргентины.
В столице тененте предстал перед судом, который постановил поместить его под стражу за… сбор секретных сведений в военное время. Аяла не обладал дипломатическим статусом, а состояние войны, в котором оказались страны после того, как он выполнил свою миссию, автоматически поставило его вне закона. Строго говоря, отправляя офицера со столь деликатным поручением, парагвайское командование должно было это предусмотреть.
За решеткой лейтенант провел следующие четыре года, и вышел на волю лишь тогда, когда Митре сложил с себя полномочия президента, Парагвай стоял на пороге катастрофы, а сам Аяла полностью был уничтожен морально и физически. Впрочем, можно взглянуть на ситуацию и с другой стороны: останься он на свободе, и его шансы дожить до конца войны были бы примерно нулевыми (потери среди парагвайских офицеров были ужасающими). Позже Аялу видели на одной из строек Буэнос-Айреса работающим простым каменщиком…
Корриентес накануне вторжения
Корриентес - плодородная провинция, изрезанная реками и ручьями. После обильных ливней все протоки и водоемы сливались в огромные болота. Относительно немногочисленные местные жители (чаще всего смешанных испано-гуаранийских кровей) устраивали маленькие изолированные поселения на возвышенностях. Выращивали цитрусовые, кукурузу, арахис, маниоку, табак, йерба-мате, пасли скот. Хозяйство было натуральным, лишь небольшие излишки шли на продажу: слишком хлопотно было доставлять продукцию на рынки.
Как и в Парагвае, местный социальный этнос был ультраконсервативным. Коррентино претил инновационный дух портеньос (жителей побережья). Отношения между классами, мужчиной и женщиной, родителями и детьми, прихожанами и церковью здесь определялись традиционными католическими ценностями.
Однако была в характере коррентино и черта, более характерная для протестантов: они охотно допускали в свою среду иностранных предпринимателей и пришлых пионеров, видя в их активности путь к собственному богатству. Жители Корриентес не были закоснелыми ретроградами. Менялись времена. Уже начали звучать голоса, требовавшие новой формы правления, свободы прессы и собраний, и - даже! - обязательного всеобщего образования.
Впрочем, пока политический строй в Корриентес больше напоминал старый Парагвай, где крошечная элита землевладельцев и торговцев господствовала над патриархальными крестьянскими массами.
До 1859 года губернатором Корриентес был Хуан Грегорио Пухоль, юрист и либерал. При нем были задуманы и начаты многие реформы, правда, без особых результатов: преодолеть сопротивление местных элит Пухоль не смог. В конце концов, его заставили уйти в отставку, и, после небольшой чехарды губернаторов, сопровождавшейся гражданской войной провинциального масштаба, когда был свергнут консерватор Ролон, губернаторское кресло занял Хуан Мануэль Лагранья. Лагранья тоже был либералом, при этом значительно более радикальным, чем Пухоль. Понятно, что популярностью у консервативных коррентинос он не пользовался, зато был «на васях» с президентом Митре. Особенно возмущало местных гаучо засилье в администрации Лаграньи «портеньос» из Буэнос-Айреса.
Парадоксально, что ксенофобскими настроениями среди коррентинос в 1865 году пытались воспользоваться парагвайцы, которые сами «немножко» иностранцы.
Солано Лопес искренне считал Корриентес «сестринской» провинцией, только и мечтающей плечом к плечу с парагвайцами выступить против ненавистных портеньос. Конечно же коррентийцы предпочтут своих соседей, почти родственников, некой выдуманной Митре "нации", а как же?!
===
В 1865 году провинция Корриентес переживала период политической нестабильности. Элиты провинции были расколоты, существовали противоречия между различными политическими фракциями. Особенно острым был вопрос об отношениях с центральным правительством в Буэнос-Айресе. Одни выступали за большую автономию провинции, другие - за тесное сотрудничество с президентом Митре.
Параллельно в Корриентесе нарастало недовольство населения политической нестабильностью и экономическими трудностями. Простые гаучо и крестьяне устали от постоянных распрей властей предержащих, от вмешательства во внутренние дела провинции посторонних сил. Многие с ностальгией вспоминали те времена, когда Корриентесом руководили "сильные губернаторы", способные навести порядок.
Неудивительно, что многие коррентино с симпатией смотрели на соседний Парагвай. С одной стороны, диктатура Солано Лопеса воспринималась как гарант стабильности и независимости от Буэнос-Айреса. С другой, местные жители практически поголовно говорили на гуарани (а многие только на гуарани), что создавало чувство культурной близости с парагвайцами.
===
Губернатор Лагранья сознавал нависшую над провинцией угрозу парагвайского вторжения. С самого начала 1865 года он бомбардировал Буэнос-Айрес просьбами прислать для обороны провинции войска и боеприпасы. В конце концов, его мольбы были услышаны, и в Корриентес прибыли два (из трёх имевшихся) аргентинских военных корабля с небольшим числом моряков: 25 de Mayo (шесть орудий) и Gualeguay (два орудия). Войск не дали, предложив обходиться своими силами. Справедливости ради отметим, что после радикального сокращения федеральной армии в ней оставалось лишь 10 тысяч человек, большинство которых было занято борьбой с индейскими племенами в Патагонии.
В марте в Корриентес стали поступать все более тревожные известия о подготовке Парагвая к войне. Разведка доносила о концентрации крупных сил Лопеса в районе Энкарнасьона, об активности парагвайского флота. Увы, попытки Лаграньи организовать оборону провинции разбивались об упрямство «каудильос». Так, влиятельный генерал Никанор Касерес демонстративно отказался подчиняться приказам губернатора. Оба понимали как всю опасность вторжения, так и то, что по отдельности их сил для открытого боя недостаточно, но более важным оставался вопрос «кто тут главнее».
===
В начале апреля 1865 года по приказу маршала Франсиско Солано Лопеса в Умаите началось формирование группы войск для вторжения в Корриентес. Основная часть сил была отозвана из бразильской провинции Мату-Гросу, где для гарнизонной службы оставили меньше тысячи человек.
Командование войсками вторжения Лопес поручил генералу Венсеслао Роблесу. Сухопутным войскам придали сформированную в Асунсьоне речную флотилию из пяти пароходов под командованием капитана Педро Игнасио Месы. В неё входили суда "Такуари" (флагман), "Парагуари", "Игурей", "Маркиз де Олинда" и "Ипора". Эти корабли несли двадцать три пушки различных калибров. Всего же во вторжении должны были участвовать одиннадцать пароходов и несколько небольших судов.
11 апреля 1865 г. личному составу было доведено "Воззвание маршала Лопеса к экспедиционному корпусу", в котором говорилось, что цель операции - помощь Уругваю в борьбе против Бразилии и союзных ей аргентинских "унитаристов". Лопес призывал своих солдат следовать примеру "храбрецов Коимбре и Сан-Лоренсо" (сражений времен войны за независимость). В тот же день эскадра, имевшая на борту 2500 человек десанта, вышла из Асунсьона и взяла курс вниз по течению реки Параны.
Планировалось скрытно подойти к Корриентесу, захватить врасплох стоявшие там аргентинские корабли и высадить десант для занятия города. Затем следовало двигаться вглубь аргентинской территории для соединения с уругвайскими союзниками.
12 апреля флотилия прибыла в крепость Умайта на парагвайском берегу Параны. Здесь на суда погрузили дополнительный запас угля и боеприпасов, а также высадили часть солдат, не задействованных на первом этапе операции. В ночь на 13 апреля эскадра Педро Игнасио Месы скрытно продолжила путь к Корриентесу.
Как и в кампании Мату-Гроссу, парагвайцы разработали детальный план атаки. Он предусматривал захват аргентинских судов порту Корриентес утром 13 апреля. После того, как захваченные суда будут доставлены в Умайту, парагвайский флот должен отправиться в Форт Итапиру на Альто-Паране, чтобы доставить оттуда парагвайский десант. Соединившись с подошедшими из Энкарнасьона по суше двумя кавалерийскими полками Венсеслао Роблеса, солдаты должны будут атаковать и оккупировать город. После этого к Корриентесу прибудет вся Южная дивизия из Умайты и начнется подготовка к маршу вдоль Параны на Белла-Висту и Гойю.
Атака
В 8:15 13 апреля 1865 г., спустя час после рассвета, на аргентинском берегу заметили парагвайскую эскадру. Это были пароходы «Такуари» (флагманский корабль , 6 орудий, капитан Хосе Мария Мартинес), «Югурей» (5 орудий, Ремихио дель Росарио Кабрал), «Парагуари» (4 пушки, Хосе Алонсо), «Маркиз де Олинда» (4 пушки, Эсекьель Роблес) и «Ипора» (4 пушки, Доминго Антонио Ортис). Появление сразу пяти кораблей в клубах дыма и пара, громкий шум машин вызвали на берегу замешательство. Эскадра шла вниз по реке, как будто следуя к Буэнос-Айресу. В нескольких милях к югу от Корриентеса они резко повернули и приблизились к порту с подветренной стороны.
На аргентинском судне разобрали поднятый «Такуари» сигнал: «Изменить курс, приготовиться к бою». Старпом «Бентисинко ди майо» Доминго Оливьери приказал поднять пары, отсалютовать парагвайскому флагу и стоять по боевому расписанию. Однако капитан, только что вернувшийся с берега, отменил боевую готовность, ссылаясь на заявление губернатора Лаграньи, что «у парагвайцев нет разногласий с Аргентиной». Команда собралась на верхней палубе – поглазеть. У орудий никого не было, поэтому «Ипора» и «Югурей» без помех заняли позиции по обоим бортам.
Грянул ружейный залп, и на «25 мая» обрушился смертоносный град пуль Минье. Потрясенные аргентинские моряки схватились за сабли и попытались ответить огнем из винтовок, но абордажные партии уже поднимались на борт. Капитан, первый помощник и сорок семь членов экипажа попали в плен, остальные 28 были убиты при оказании сопротивления или при попытке спастись вплавь. Меньше, чем через десять минут, на мачте «Бентисинко ди майо» затрепетал парагвайский флаг. Среди нападавших было несколько раненых.
Настала очередь «Гуалегуая». Этот относительно новый (1861 года постройки) 80-тонный пароход, пребывавший в ужасном техническом состоянии, стоял у причальной стенки в ожидании ремонта. С него сняли пушки и палубу, а капитан и большая часть экипажа сошли на берег. На судне оставались лишь старпом младший лейтенант Сеферино Рамирес, полицейский Сантьяго Ортис, бакеано (лоцман) Хосе Бар и юнга.
«Гуалегуай» был ошвартован у стенки, следовательно, атаковать его можно было только с одной стороны. Пока «Парагуари» шёл на сближение с аргентинским судном, «Маркиз де Олинда» открыл огонь на подавление. Но, не успели ещё парагвайцы подняться на палубу «Гуалегуая», как его немногочисленный экипаж уже скрылся среди портовых строений.
Корпус «Гуалегуая» отчаянно тёк, и абордажной команде пришлось попотеть, заделывая щели. Тем не менее, уже через полчаса оба аргентинских парохода были взяты на буксир и двинулись на север, в основное русло Параны. Вся операция длилась чуть меньше часа и обошлась флоту маршала в одного офицера и десять человек раненых; убитых не было. К 9:00 утра семь кораблей растаяли в утренней дымке.
Местные жители остались в полном замешательстве. «Гуалегуай» и «25 мая», присутствие которых давало им обманчивое чувство безопасности, исчезли у всех на глазах. Многочисленные нацгвардейцы, наблюдавшие с берега за происходящим, даже не подумали взяться за оружие. Они оказались словно загипнотизированы стремительным маневрированием пароходов. Со стороны таможенного управления раздались два или три выстрела из небольшой пушки, но эта мера была "скорее символической, чем эффективной".
Потеря двух кораблей оставила Корриентес без шансов что-либо противопоставить полномасштабному вторжению. К обеду растерянность переросла в панику, горожане массово грузили свои пожитки на повозки и отправлялись на юг.
Никто даже не подумал хоронить погибших моряков, тела которых прибило к берегу (и которые вскоре стали пищей для крокодилов). Один из офицеров кратко описал виденное так: "¡Oíkoú los paraguay, añamá ñandé rerajhá! [Пришли парагвайцы, и дьявол обрушился на нас!]".
Понимая, что вторжение неминуемо, губернатор Лагранья, как и прочие состоятельные граждане, решил немедленно покинуть Корриентес. Это был разумный шаг. У парагвайцев просто не было другого пути, они наверняка двинулись бы на юг вдоль Параны, и Лагранья надеялся, что сможет организовать на этом пути оборону.
Глава администрации, по сути, ничего не сделал для защиты Корриентеса. И все же в одном ему надо отдать должное: он приказал незамедлительно перехватить пароход «Эсмеральда», направлявшийся в Умайту с большим грузом оружия. Повремени Лопес со своей атакой еще буквально сутки, и несколько тысяч современных винтовок пополнили бы его арсеналы, но, благодаря расторопности Лаграньи, груз до Парагвая не дошёл, а тененте Аяла оказался в застенках.
Перед отбытием на юг губернатор поручил муниципальному совету не противодействовать оккупантам, а сотрудничать с ними, чтобы «обеспечить безопасность и защиту городского имущества». Одновременно Лагранья призвал всех мужчин в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет взять в руки оружие и бороться с захватчиками. Желающих вступить в ополчение оказалось намного больше, чем запасов оружия в городском арсенале, но доклад об этом Лагранья выслушивал уже в городе Эмпедрадо, куда эвакуировался вместе с другими чиновниками.
В тот же день Лагранья объявил себя командующим всеми вооруженными силами Аргентины в провинции, и к нему действительно начали стекаться отряды, готовые оказать сопротивление интервентам. Однако вскоре стало очевидно, что военная власть находится в руках старого уркистского генерала Никанора Касереса (1812-70) – того ещё вояки.
Никанор Касерес за свою долгую карьеру постоянно участвовал в различных восстаниях и сменах правительств. Он начинал как федералист; подавлял восстания; возглавлял восстания; воевал против Уркисы; воевал на стороне Уркисы; воевал против Беньямина Вирасоро; позже - против своего бывшего союзника Хуана Пухоля; воевал против парагвайцев во время короткого конфликта 1849 года; в 1861 году вместе с либералами сверг Хосе Марию Ролона. В 1865 году он командовал всей кавалерией провинции.
***
Тем временем капитан Меса отбуксировал захваченные аргентинские корабли в Умайту, где ликующие войска приветствовали прибытие победоносной парагвайской эскадры криками "Смерть портеньос!". Меса без промедления направился в Пасо-де-ла-Патрия, где его ожидали генерал Венсеслао Роблес с тремя тысячами человек.
В 5 часов утра (за два часа до рассвета) 14 апреля 1865 года парагвайские корабли снова подошли к Корриентесу и без помех выгрузили десант. Сопротивления не было. Люди Роблеса прошли по улицам, заняли порт, рыночную площадь, правительственные здания. Множество перепуганных женщин и детей укрылись в городской церкви, но, после того, как парагвайский командир объявил, что им нечего бояться, беспрепятственно разошлись по домам.
Кавалерийские части из Пасо-де-ла-Патрия прибыли несколькими часами позже, только чтобы обнаружить, что задача уже выполнена. Солдаты быстро начали создавать оборонительный периметр на южных подступах к городу, но контратаки не последовало. Не было даже перестрелки. Все прошло на удивление спокойно и легко. Никто еще не сознавал, что это первый акт трагедии.
=========
Хронология
1864 год:
- Ноябрь: Парагвай объявляет войну Бразилии. Аргентина заявляет о своем полном нейтралитете.
- Декабрь: Парагвай быстро захватывает приграничные районы бразильской провинции Мату-Гросу. Бразильская армия поспешно отступает, бросив значительные запасы снаряжения и вооружений. Агрессивная антипарагвайская кампания в прессе Буэнос-Айреса.
1865 год:
- 14 января Парагвай официально запросил у Аргентины разрешения на проход войск через провинцию Корриентес.
- 16 января парагвайское правительство ввело войска в аргентинскую провинцию Мисьонес.
- 18 марта: Парагвайский Чрезвычайный конгресс официально объявляет Аргентине войну.
- 29 марта: МИД Парагвая направляет в Буэнос-Айрес ноту об объявлении войны.
- 3 апреля: Парагвай направляет своим консулам предупреждение о скором начале военных действий в Корриентес.
- 8 апреля: В Буэнос-Айресе получают парагвайскую ноту. Правительство Митре скрывает эту информацию.
- 11 апреля: Парагвайская эскадра с десантом выходит из Асунсьона для захвата аргентинских кораблей в Корриентес.
- 13 апреля: Парагвайцы захватывают аргентинские корабли в порту Корриентес. Митре объявляет о "внезапном нападении" Парагвая.
- 14 апреля: Парагвайские войска без сопротивления занимают город Корриентес.
- 28 марта: первый сухопутный бой. У Сан-Лоренцо 50 парагвайских кавалеристов сумели уйти от 400 аргентинских.
- 1 мая: Подписан договор о Тройственном альянсе Аргентины, Бразилии и Уругвая против Парагвая.
- 25 мая: Аргентина при поддержке бразильского флота высаживает десант у города Корриентес и, после ожесточённого боя, занимает его.
- 26 мая: аргентинские войска поспешно отступают.
Casus Belli в Telegram: https://t.me/CasusBelliZen.
Casus Belli в VK: https://vk.com/public218873762
Casus Belli в IG: https://www.instagram.com/casus_belli_dzen/
Casus Belli в FB: https://www.facebook.com/profile.php?id=100020495471957
Делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам понравилась.
Не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала
Ссылка для желающих помочь проекту:https://www.tinkoff.ru/cf/5rFGSRNywy6