ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Яхья-эфенди покинул лазарет где находились десятка два больных. В конце апреля в гареме почти все девушки заболели корью. Главный лекарь наложил карантин, и всех больных поместили в отдельное помещение. Яхья-эфенди не мог понять откуда растут ноги этой болезни не менее страшной, чем оспа. В Стамбуле ни одного случая не выявилось. Только в гареме.
-Яхья-эфенди! -к нему спешила Хюррем. Хасеки была крайне взволнованна. Она сама в детстве переболела корью и не по наслышке знала, что это очень опасная вещь, а главное она может оставить необратимые последствия. Даже летальный исход. Три девушки в гареме уже умерли. Но больше всего султаншу волновало, что начнётся эпидемия. И ещё среди больных оказалась её протеже Рана. Она не приходила в себя пятые сутки.
-Госпожа! -лекарь поклонился.
-Ну, как дела, Яхья-эфенди? Рана не пришла в себя?
Мужчина развёл руками.
-Госпожа! Нет пока. У неё хуже всего протекает болезнь. Иммунитет почти на нуле.
-Ах! Бедная моя девочка! -на глазах Хюррем выступили слезы.
-Боюсь, госпожа, она может умереть. -печально произнёс Эфенди.
-Ох, нет! -женщина прижала руки к груди.
-Рана очень слаба. Сколько ей лет, госпожа? Четырнадцать?
-В июле исполнится пятнадцать. -ответила Хюррем.
-А выглядит она значительно младше. Физическое развитие у девочки заторможенное. Переходный возраст, да ещё зимой она болела простудой. Все эти факторы неблагоприятно действуют на её организм.
-Яхья-эфенди, неужели ничего ей не поможет?
-Госпожа! На всё воля Аллаха. Те девушки, которые умерли были намного здоровее и сильнее Раны, а болезнь унесла их жизни. -лекарь вздохнул. -Клянусь вам, госпожа, мы делаем всё возможное и невозможное тоже.
Хюррем молча кивнула.
-Госпожа! -лекарь кашлянул в кулак. -Меня очень беспокоит шехзаде Баязет. Он постоянно меня спрашивает о здоровье Раны и несколько раз пытался проникнуть в лазарет. Я понимаю, он переживает. Они с ней очень дружны, но он может сам заразиться. Не дай, Аллах!
-Да-да, я понимаю. -прошептала Хюррем.
-И вообще мне кажется, что всё было сделано намеренно.
-То есть? -хасеки расширила глаза. -Ты хочешь сказать, что кто-то специально заразил?
-У меня такие подозрения, госпожа! -лекарь чуть пожал плечами . -Именно в гареме произошла вспышка. За пределами ничего такого нет. Но я на всякий случай принял меры. Хорошо, что вы тоже всех обезопасили. Пока Рустем-паша в отъезде здесь жила Михримах-султан с маленькой дочерью. Вы правильно сделали, что сразу их отправили к себе. Маленькие дети до года очень уязвимы.
-Ох, Яхья-эфенди, и что за напасти такие? -Хюррем приложила ладони к щекам.
В это время послышались быстрые, торопливые шаги. Лекарь и султанша обернулись. Они увидели Баязета. Только о нём говорили. На юноше не было лица.
-Баязет! Сынок! -Хюррем коснулась рукой щеки сына.
-Матушка! -он поцеловал её руку.
-Яхья-эфенди! -с тревогой в голосе обратился принц к лекарю. -Как Рана? Она пришла в себя?
-Пока нет, шехзаде! -удрученно ответил мужчина. Баязет до побеления сжал губы. В его глазах сквозила такая неимоверная печаль, что у Хюррем сжалось сердце.
-Яхья-эфенди! Ты.. Ты что-то не договариваешь.-сказал юноша.
-Шехзаде! У Раны болезнь протекает сложнее, чем у других. Только и всего. -попытался его успокоить лекарь.
-Так почему она не приходит в себя? Пустите меня к ней! -воскликнул Баязет.
-Сынок! Это опасно! -проговорила хасеки. -Если бы ты переболел корью, то ещё можно было тебе позволить увидеться с Раной. Но...
-Мама! -закричал принц. -Вы что ждёте, когда она. ... Ох, нет! -готовые вырваться наружу слова застряли у него в горле. Баязет сжал кулаки, но дрожь тела выдавала его. Он поднял лицо к верху, стараясь не заплакать и почувствовал, как солёная влага потекла по его щекам.
-Сынок! На всё воля Всевышнего. -Хюррем хотела обнять сына, но юноша отстранился и отвернулся, украдкой вытирая слезы.
-Пойдём. Тебе надо успокоиться. -женщина положила руку ему на плечо.
-Я никуда не пойду. -выдавил из себя Баязет. -Я хочу... Она там... А я здесь... Я знаю, ей плохо без меня. А мне... Ох, мама! -юноша повернулся, и мать с сыном крепко обнялись.
-Мама! -прошептал шехзаде, срывающимся голосом. -Ведь она не умрёт? Скажи мне, матушка? Я уже не знаю... Мои молитвы видно не доходят до Всевышнего. Я не вынесу этого!
-Дорогой мой! Всё будет хорошо! Ты главное верь! -Хюррем отстранилась от сына и вытерла его слезы. -Рана поправится.
-Яхья-эфенди! -из лазарета выскочила молодая лекарша. -Рана-хатун..
-Что с ней? -закричал Баязет. Он рванулся к эфенди, но тот его удержал.
-Она пришла в себя! Пойдёмте быстрее!
-Шехзаде! Не надо. -пытаясь остановить, рвущегося юношу, сказал лекарь. -Я всё вам расскажу после осмотра -мужчина исчез за дверью.
-Машалла! Сынок! -Хюррем взяла сына за руку. -Теперь Рана пойдёт на поправку .
-О, Аллах! Спасибо тебе! -Баязет обессиленно прислонился к стене.
**********************
Рана действительно начала поправляться. Главный лекарь не переставал удивляться. Больная была на грани жизни и смерти, а теперь он видел значительные улучшения. Но пока мужчина запретил к ней посещения. Должно пройти не менее двух недель, чтобы вирус полностью покинул её тело. Рану поместили в отдельную комнату. В лазарете умерли ещё две девушки, которые тоже вроде пошли на поправку. Этого главный лекарь и боялся. Ведь и с Раной может произойти рецидив.
Но прошло две недели, и Рана осталась жива. Правда она была очень слаба и не могла разговаривать. Яхья-эфенди знал, что это временно. Болезнь дала свои осложнения на горло и дыхательные пути. А пока лекарь выписал пациентке обильное питьё и полный покой.
Тем временем двум шехзаде предстояло уезжать в санджаки. Оставались считанные дни. Баязета это сильно огорчало. Неужели он уедет, не попрощавшись с Раной? Два года разлуки. Если бы он мог взять её с собой. Юноша уже хотел идти к султану с такой просьбой, но понял, повелитель не разрешит. Этим он только навлечет на себя гнев. Даже наложниц шехзаде не вправе себе выбирать. Баязет знал, что три девушки поедут с ним. И если бы он мог, то отказался бы от наложниц.
В последний день перед отъездом Баязет решительно направился к главному лекарю.
-Яхья-эфенди! Ты говорил две недели нельзя посещать Рану. Они прошли. Позволь мне с ней увидеться.
-Хорошо, шехзаде! -лекарь поклонился. -Только имейте ввиду. Она ещё слаба и долго утомлять её нельзя. К тому же, как я уже говорил разговаривать Рана не может. Но я боюсь, увидев вас, она попытается. А ей надо беречь горло и силы тоже. Иначе...
-Я всё понял, Яхья-эфенди! -перебил его юноша. -Я только хочу с ней проститься.
-Шехзаде! И никаких с ней контактов! -мужчина многозначительно приподнял брови. -Я имею ввиду, что хоть она уже не заразна, но всякое может быть. -улыбнулся лекарь, заметив смущенное лицо юноши.
Баязет вошёл в комнату. Он подошёл к кровати. Рана лежала с закрытыми глазами. Какая она маленькая, худенькая и беспомощная. У шехзаде защемило сердце.
Рана пошевелилась и глаза её распахнулись. . Она напряглась и открыла было рот, но Баязет приложил палец к губам.
-Тихо. Не надо. Тебе нельзя разговаривать.
Губы девочки дернулись и зашевелились. Баязет сел рядом.
Какое-то время он молчал, вглядываясь в бледное лицо, словно запоминая каждую чёрточку.
-Рана! Я.... Тебе лучше?
Девочка кивнула и улыбнулась. Но улыбка была грустной. Её маленькая ручка потянулась, и Баязет заключил ладошку в обе свои ладони.
-Рана! Ты же знаешь.. Завтра я уезжаю.. И мы... Не увидимся два года. -слова давались ему с трудом. Как он хотел прижать к себе её и никогда не отпускать. Рана смотрела на него таким нежным, ласковым, бесконечным взглядом, от чего в душе у Баязета всё переворачивалось, а сердце билось неистово и гулко, и как же оно сладко и в то же время печально саднило. Рана накрыла второй рукой его ладони, и тонкие трепетные пальчики задрожали. Он увидел, как несколько прозрачных слезинок сорвались с пушистых ресниц.
-Рана! Не плачь. Я... Буду писать тебе. И ты. Ты мне.. Прошу тебя! -Баязет почувствовал, нарастающий ком в горле. Надо сказать ей, самое главное. Главное.. Стучало в его воспаленном мозгу. Мы же уже не дети. Пусть она и выглядит ещё почти ребёнком, но... Ты расцветешь, мой райский сад!
-Рана! -юноша сжал нежные ладошки. -Я... Люблю тебя! И всегда любил. -наконец то выдохнул он, осипшим голосом. Бархатные глаза девочки расширились и наполнились новой волной слез. Из её горла донёсся еле слышный, хрипящий звук. Баязет испугался. Он приложил ладонь к её губам.
-Не надо. Нет-нет! Только кивни мне... Ты ведь тоже... Ты любишь меня?
Рана закивала, и слезы потекли, словно водопад. Это ещё больше напугало принца. Ох, я дурак! Яхья-эфенди же говорил мне, не волновать её. Но как я уеду, не признавшись?
-Рана! Прошу тебя, не плачь. Мы... Наверное, всё это должно было произойти не сейчас и в другом месте, но я.. Не мог не сказать. -говорил шехзаде, утирая бегущие слезы с её бледных щек.-Я приеду через два года. И мы навсегда будем вместе. Ты слышишь меня? А сейчас успокойся, прошу тебя.
Рана сквозь слезы улыбнулась.
-А знаешь что! Я буду смотреть на облака и писать тебе, что я увидел. А ты мне. -принц тихонько засмеялся. -И ты будешь мне писать, что ты представляешь. И свои стихи. Ты же сочинишь еше? Да?
Девочка кивнула.
-Вот. И в саду, когда поправишься обязательно гуляй. И представляй, что я иду рядом. Мы вместе... А, когда я приеду, то мы встретимся там. В нашем райском саду. Хорошо?
Рана опять кивнула. Она протянула руку и коснулась щеки юноши.
Баязет накрыл её и прикоснулся губами к тыльной стороне, затем к запястью.
-Жди меня, моя Рана! Я вернусь к тебе.
