С. О. Самохлиб. Письма архим. Анатолия (Тихая) как источник по истории Российской Духовной миссии в Японии (ΧΙΧ в.)

В библиотеке монастыря Зограф хранятся письма архимандрита Анатолия (Тихая) — одного из первых миссионеров, служивших в Японии с 1871 по 1890 годы[1] . Его письма датируются этом же временем. Обнаруженные 38 писем занимают 110 страниц рукописного текста, на двенадцати из которых расположены доходно-расходные отчеты и карта с обозначенными на ней храмами и молитвенными домами, существовавшими в Японии к 1883 году. Адресатами писем являлись ктиторы Миссии: игумены Свято- Пантелеймонова монастыря. Все письма, кроме последнего, были направлены архим. Макарию (Сушкину) (1880–1889 гг.), последнее же письмо — архим. Андрею (Верёвкину) (1834–1903 гг.). Вероятно, переписка велась архим. Анатолием (Тихаем) по благословению равноап. Николая Японского и была поручена ему в связи с тем, что он, являясь афонитом, был знаком с архим. Макарием. В частности, в одном из писем о. Анатолий вспоминает, как он пел «у [о. Макария] на клиросе»[2] .

Местом написания писем являлись станы Духовной миссии в Хакодате, Осака и Токио. Исключение составляет только первое письмо от 28 сентября 1871 года, написанное в Константинополе (Стамбуле) незадолго до отправления в Японию. Письма позволяют проследить некоторые исторические детали, в частности, хронологию служения архим. Анатолия (Тихая) в Японии. При этом количество написанных писем, косвенно указывают на особенности служения отца Анатолия в разные годы. Так, например, в период с 1879 по 1886 год, им было написано 26 писем (из них 4 из Хакодате, 7 — из Осака, 15 — из Токио). К этому времени относится период исполнения архим. Анатолием должности настоятеля посольской церкви в Токио (с 1879 по 1890 гг.). При этом количество писем, написанных к 1879 году, обратно пропорционально количеству публикаций архим. Анатолия к этому же времени (к 1879 г. опубликовано примерно 60% / 15 из 25)[3] .

Важной особенностью переписки архим. Анатолия является разнообразие её содержания. С одной стороны, письма имеют официальный характер. Являя собой прошения о выделении необходимых для миссии ресурсов, они, в то же время, являются неформальными отчетами перед ктиторами о состоянии Японской Православной Церкви. С другой стороны, эта переписка содержит ряд сведений личного характера.

Наибольший интерес полученные сведения приобретают при сопоставлении их с записями, оставленными равноап. Николаем Японским в личном дневнике. В частности, письма дополняют представления о событиях, последовавших после Собора 1884 года. Из официальных документов и записей равноап. Николая становится известно о том, что обсуждение вопроса финансирования катехизаторов привело к мятежу группы проповедников во главе с иереем Павлом Савабэ[4] . В возникшей ситуации архим. Анатолий (Тихай), согласно дневникам, поддержал сторону «мятежников», предлагая начальнику миссии обратиться за помощью в урегулировании конфликта к Святейшему Синоду[5] . Однако сам архим. Анатолий писал следующее:

«Смута наша началась в Феврале. Человек 10 старших катихизаторов и десятка два-три более состоятельных христиан представили Владыке свои соображения о недостатках у нас в Миссии и предлагали способы исправления их. Недостатки, конечно, есть, но средства предложенные ими почти все нельзя признать верными и удобоисполнимыми. Так как Владыка отказал им в исполнении их желаний, то катихизаторы подали в отставку от службы в Церкви, а другие христиане перестали ходить в церковь. Я бы иначе поступил нежели Владыка; но Владыка говорит, что он иначе не может поступить, чтобы не уронить авторитета. Они хотели просить суда Свят. Синода; но после оставили; и теперь так все стоит; по виду тихо; двое или трое из них смирились, а прочие так и доселе стоят в стороне, но не пошли ни к католикам, ни к протестантам. И я полагаю, что нужно многое исправить у нас, но так как в конце концов Начальник должен быть один и отвечать пред Богом должен будут тот, кто поставлен главою этого дела, то я почти отстранился от частого участия в делах Миссии, чтобы не вышло больше раздора. С Владыкой я не в ссоре, но только я перестал вмешиваться. Чувствую свою немощь, и что должен уступить свое место более свежим силам; вот дал бы Бог докончить 15 лет службы (через два года), и видеть в Оосака миссионера, которого ждем вместе с о. Владимиром [Соколовым]»[6] .

Представленный выше текст, с одной стороны, подтверждает объективность некоторых рассуждений равноап. Николая Японского, изложенных в дневниках. С другой — позволяет понять позицию архим. Анатолия в создавшейся ситуации. Действительно, сильная болезнь или «слабость»[7] отца Анатолия в соединении с присущим ему чувством долга послужили причиной внешней отрешенности от происходящего, в результате чего в глазах начальника миссии он казался бесполезным человеком, от которого нельзя было получить «ни здравого совета…, ни искры сочувствия…»[8] .

Из писем, содержащих сведения о самих Поместных соборах, необходимо обратить внимание на письмо от 9/21 сентября 1887 года, поскольку оно сообщает некоторые подробности о проведении собора:

«Как в предшествовавшие 12 или 13 лет, так и в этом году, ко дню Свв. Первоверховных Апостолов собрались священники, проповедники и депутаты православных общин. 29го Июня совершено торжественное соборное богослужение с Владыкою во главе. 30го Июня священники и проповедники доканчивали свои частные сообщения Преосвященному, а 1го Июля начались соборные заседания. Под председательством Епископа всех собравшихся было 139 человек. Собор происходит в домовой (она пока единственная) церкви Миссии. Пред солеёю ставится длинный стол, за которым могут помещаться человек 14, 15 священнослужителей с Владыкою во главе; за тем по всей церкви с трех сторон расставлены стулья для проповедников и депутатов, а также и для других, желающих слушать. Собор начинается благословением — 1й день архиерея, а следующие дни священниками по очереди и пением молитвы Св. Духу. Секретари начали читать отчет о состоянии церквей по приходам каждого священника (всех было 12 приходских священников), начиная с Токио. Оказалось, что в истекшем церковно-отчетном году окрещено или присоединено к Православию 1649 душ, а всего христиан православных в Японии 14, 378 человек. В последующие дни обсуждались прошения тоокейских прихожан о назначении сюда еще двух священников, так как у двух теперешних священников в Токио и окрестностях — больше 3500 душ и трудно им справиться. Еще были просьбы о священниках для Юга; но после долгих рассуждений возможным оказалось только рукоположить одного диакона во Священники. Диакон Симеон Юкава, после, — 12 Июля, рукоположен во священники. С 4го по 7е Июля (кроме Воскресения, 5 Июля) совершались распределения проповедников по всем концам Японии, — это самое хлопотливое дело. 7го Июля Собор окончился и Владыка заявил, что Собор в будущем году соберется в Оосака, и так будет поочередно — один год в Токио, другой — в Оосака; это найдено нужным для Южных Христиан; в Юго-Западных Японских провинциях о Токио имеют очень невысокое понятие; для них первые места в Японии — Киото и Оосака (оба эти города на час расстояния между собою по япон. дороге)».

При сообщении актуальных новостей миссии архим. Анатолий (Тихай) давал им свою оценку. В частности, письма содержат характеристики некоторых членов миссии, в том числе ее главы — равноап. Николая Японского. Так, например, архим. Анатолий сообщает следующее:

«О. Николай или совсем не пишет, или если пишет, то мало писать не любит»[9] . Никак он «не может собраться написать Вам сам. Об.-Прокурор два раза писал и просил его писать, а Владыка все таки даже ему не может найти времени писать. Извольте видеть, сколько у него занятий: ежедневно три или четыре часа в классе преподает катехизат. ученикам; шесть часов битых занимается переводом богослужебных книг; а за тем общее управление Миссиею, выслушивание ежедневных донесений и т. п. тоже требует времени. Нужно удивляться, как у Владыки хватает времени на все это; истинно, только его незнающей усталости деятельной природе возможно это. И все-таки он постоянно ропщет на то, что сутки имеют не 48 часов, а всего 24»[10]. «И говорить нечего: о. Николай редкий искусный труженик, и мы, заурядные люди, далеко отстоим от него»[11]. За «Его непритязательную жизнь и непрестанную самоотверженность в Его путях, Отец Николай Сам лично стоит выше, затемняет Собою [Собор], даже это большое здание называют Его именем, … [за]… Его непреодолимою ревностью и благородною любовию к Богу и ближнему»[12].

И в то же время, отец Анатолий замечал:

«…дела в нашей Миссии так печальны, что жить здесь и смотреть на это очень трудно. Все дело в том, что надежды на улучшение не предвидится, пока наш Владыка не изменится, а этого трудно ожидать. За ведение Миссийского дела я не имею права о нем судить, потому что Владыка — основатель Миссии, Ему поручено Церковью управление Миссиею, и он ответственен пред Богом и Церковью; но невозможно спокойно смотреть, как он своим характером разгоняет от себя всех, кто приходит с ним в служебные отношения. Начиная с первых ушедших миссионеров, и даже до ныне существующих тут — о. Владимир, о. Георгий и Ольги Евфимиевны, — он всех удалил от себя душевно»[13]. «Ах, как было бы хорошо, если бы наш Владыка был таким же как Начальник, каков он в частных, не служебных отношениях! Трудно отыскать такого доброго, великодушного и милостивого человека, но как Начальник — он представляется мне и другим его знающим (в Японии, а не в России) неразрешимою психологическою загадкою»[14].

Так же отметим, что одно из писем[15] содержит обширную выписку из письма равноап. Николая архим. Анатолию. Эта выписка является примером, иллюстрирующим стиль письменной речи святителя и его характера. Более того, этот фрагмент является важной деталью, дополняющей переписку равноап. Николая Японского с архим. Макарием (Сушкиным). Рассмотрение писем, направленных из Японии на Афон, позволяет частично реконструировать процесс переговоров свт. Николая с архим. Макарием о направлении в Японию нового миссионера — иером. Георгия (Чудновского). Более того, письма архим. Анатолия (Тихая), как письма человека хорошо знакомого с о. Георгием, содержат весьма полезные сведения о последнем.

Как было отмечено ранее, письменное общение с ктиторами имело характер прошений о выделении необходимых для миссии средств. Не рассматривая указанные в письмах цифры, обратим в то же время внимание на некоторые интересные факты. Так, например, из писем от 22 июня 1880 года и 16 января 1884 года мы узнаем об особенностях составления отчетов. А именно о том, что архим. Макарий просил «не ставить в отчет»[16] некоторые пожертвованные средства, или о том, что архим. Анатолий, вероятно, по согласованию с равноап. Николаем, не указывал в отчете имена афонских благодетелей, скрывая их в графе «от неизвестных»:

«Памятуя Ваше желание, чтобы Ваше имя не выставлялось в отчетах, я написал: от неизвестных, — разумея о. Духовника ма и Вас; эта сумма стоит в приходе последнею: 633 эна, составляющей около 844 металлич. руб лей; сделано так, собственно для того, чтобы итог расхода с приходом вышел одинаков»[17].

В то же время письма позволяют понять, как их автор относился к возложенному на него послушанию по привлечению средств. Известно, что в разное время на страницах периодических изданий опубликовывались статьи архим. Анатолия (Тихая), являющиеся воззваниями к всероссийской пастве о материальной помощи. Так, например, в 1881 году в ряде номеров «Московских ведомостей» была опубликована статья «От Русской Православной миссии в Японии», о которой сам автор писал следующее:

«Не знаю, даст ли Господь что по моему воззванию, посланному в Сентябре в «Московские Ведомости». Как трудно просить, хотя бы и для Святого дела, Вы сами знаете, и я просил теперь через «Московские Ведомости» в последний раз, вынужденный необходимостью закончить предпринятое устройство стана. Впредь пусть заботиться наш Владыка»[18].

При первом прочтении вышеприведенных строк может показаться, что архим. Анатолий не соответствовал званию миссионера и помощника свт. Николая. Однако если учесть общий контекст, становится понятно, что первое впечатление неверно. В действительности письма отображают внутреннюю борьбу миссионера, содержат не только некоторые стороны его биографии, но и дополняют психологический портрет, позволяют понять, чем он руководствовался в той или иной ситуации. Именно поэтому обнаруженные письма являются важным дополнением к ранее опубликованным материалам.

Ссылки и примечания:

1. Самохлиб С. О. Японский миссионер архимандрит Анатолий (Тихай; 1838–1893) // Вестник Исторического общества СПбДА. 2021. № 2 (7). С. 134–142.
2. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 23 мая 1888 года. Л. 93.
3. Прим.: К 1879 году было написано около 30% писем и 60% публикаций. Подробнее см. Самохлиб С. О. Архимандрит Анатолий (Тихай) в истории Российской Духовной Миссии в Японии. Дзержинский, 2020. С. 116; Гавриков А. А. Публицистическая деятельность членов Российской Духовной Миссии в Японии как канал русско- японской межкультурной коммуникации (1860-е — 1917 г.). Дисс. канд. ист. наук. Иркутск, 2012. С. 240.
4. Николай (Оно), иером. Становление Японской Православной Церкви при архиепископе Николае (Касаткине) в период с 1876 г. по 1891 г. Обзор первоисточников из архивов Японской Православной Церкви. М.. 2018. С. 175.
5. Дневники святого Николая Японского: в 5 т. Т. 2. СПб., 2004. С. 252.
6. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 2 ноября 1884 года. Л. 68.
7. Дневники святого Николая Японского: в 5 т. Т. 2. С. 252.
8. Там же. С 252. Прим.: Письма архим. Анатолия содержат просьбы к игумену и духовнику Свято- Пантелеймонова монастыря о молитвах за мир в Японской Церкви и о неразглашении информации о произошедшем «мятеже». Данные прошения свидетельствуют о беспокойстве отца Анатолия, как о судьбе паствы, так и о судьбе начальника миссии. Усугубившаяся же болезнь и вынужденная отмена долгожданной поездки в Россию действительно могли стать причиной безучастности миссионера.
9. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 23 Октября 1875 года. Л. 8.
10. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 10 февраля 1883 года. Л. 47.
11. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 31 Января 1880 года. Л. 30.
12. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 9/21 февраля 1890 года. Л. 101.
13. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 13 января 1886 года. Л. 79.
14. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 21 июня 1887 года. Л. 88.
15. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 8 декабря 1882 года. Л. 43–44.
16. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 22 июня 1880 года. Л. 35.
17. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 4/16 января 1884 года. Л. 60. Прим.: На представленной фотографии изображены игумен монастыря архим. Макарий (Сушкин) и духовник иеросхим. Иероним (Соломенцев) вместе с вел. кн. Алексеем Александровичем Романовым и его свитой. Фотография была сделана во время посещения вел. князем Святой Горы Афон в 1867 году. Возможно, что копия именно этой фотографии хранилась в личном альбоме архим. Анатолия, о чем мы узнаем из его письма от 27 апреля 1879 года. Л. 20: «Еще свеж был в памяти наш разговор о Вас и Вашей Обители с Его Высочеством, когда Он увидел в моем альбоме Себя с Вашими Старцами вместе, снятыми в Его бытность на Афоне. (Карточка обязательно дана мне Вашими добрыми братьями, находившимися в Константинополе, когда я направлялся сюда)».
18. АМЗ. Письма архим. Анатолия (Тихая). Письмо от 24 ноября 1882 года. Л. 42.

Источник: С. О. Самохлиб. Письма архим. Анатолия (Тихая) как источник по истории Российской Духовной миссии в Японии (ΧΙΧ в.) // Актуальные вопросы церковной науки. №1. 2022. С. 146–150.