— А теперь давай, вот это подпиши, — и Эдуард быстро достал из папки нужные бумаги. Понятное дело, что мировое соглашение подписывать следует в присутствии всех заинтересованных сторон или хотя бы их законных представителей, но, Элечка такая рыба, такая, что запросто может и передумать. Придумает себе что-нибудь, упрется, и — заново её убеждай, подводи к мысли, что «вещь» лучше отдать бывшему мужу. Так что лучше подстраховаться, пусть сейчас подпишется под своим решением, что согласна.
— Что это? Мировое досудебное соглашение, о котором ты говорил? Я подпишу, и суда не будет? Николай получит свое, передаст мне квартиру и отстанет от меня?
Здравствуйте, дорогие, любимые подписчики и читатели канала «ДиНа»!
Рассказ «Она что, сказку о старухе и золотой рыбке не читала?» — это 30 часть рассказа про «дичь» по имении Эдик. Так уж получилось, что у истории про странную белую кошку Томасину образовался вполне себе самостоятельный вбоквел.
Насколь длинным и масштабным он будет — не знаю. Но все рассказы про Эдика я буду помещать в отдельную подборку, а не в «Томасину». Ну, а поскольку вбоквел берет свое начало в истории про Томасину, то ниже привожу ссылки на начало истории про Томасину и на предыдущую часть и начало истории про Эдика.
Начало истории про Томасину:
Начало истории про Эдика:
Предыдущая часть про Эдика:
— Нет, это еще не мировое соглашение. Его, как ты понимаешь, подписывают все заинтересованные стороны. Это, так скажем, предварительное соглашение, что ты согласна передать требуемое Николаю, а он тогда, в ответ, откажется от своих претензий на квартиру.
— Точно? Ты проверил?
— Да.
Я же и составлял, что мне проверять. Специально заранее подготовил, как знал, что может случай подвернуться.
— Сейчас подпишешь, а я дома отсканирую, отправлю по электронке адвокату Николая, и, надеюсь, сегодня же получится договориться о встрече на ближайшие дни, чтобы вы заключили мировое соглашение.
— Хорошо. Где подписывать?
— Здесь, здесь и еще здесь.
Элеонора подписала всё, и Эдуард, радостный, поскакал домой. А поводы для радости были — и то, что Эля подписала бумаги, но, самое-то главное, что у брата ноги дергаются, и он договорился с Максимом и Томасиной о том, что они в гости придут, и Томасина посмотрит Юрия.
Может, и Макс глянет и что присоветует, он же все-таки врач, пусть и ветеринарный, чем черт не шутит.
Элеонора, конечно, хотела задержать своего «Эдичку», ведь ей так страшно, но тот успешно отговорился тем, что, чем быстрее он все отсканирует и отправит, тем быстрее наступит спокойствие. А у неё ведь сканера нет дома. А рыба ведь хочет, чтобы всё стало хорошо, и Николай наконец-то от неё отстал.
Рыба хотела. Поэтому Эдика, пусть и с сожалением, пришлось отпустить.
А дома ждал сюрприз.
Приехал дядя. Тот самый. Владелец газет, заводов, пароходов. Нет, конечно, никаких заводов и пароходов у дяди не было, газетенка, вот, правда, была. И не одна, да. В общем, приехал тот, в чьем доме на данный момент жили Эдуард и Юрий.
— Дядя!
— Племянник! Эдька! Ну, дай я тебя обниму. Со всеми остальными я уже поздоровался, а тебя вот еще не видел. Вырос-то как!
— Ага, еще скажите — возмужал. Виделись-то с вами всего ничего, полгода еще не прошло. Шутить изволите? Вот вы да, загорели, похорошели
— Помолодел…
— И это тоже. Воздух странствий пошел вам на пользу. Мы, кстати, тебя только через месяц ждали. Что не предупредил? Встретил бы. Что-то случилось, раз раньше приехал?
— Да нет, ничего, просто раньше и быстрее управился. А что предупреждать? — я еще вчера не знал, домой сначала заеду или в столицу сперва. А встречать — так в аэропорту такси полно.
— Дядя, а цены?!
— Ой, а я вот прямо обеднею. Могу себе позволить. Да и что тебя отрывать, знаю ведь, в делах постоянно. Еще и о Юрии заботиться надо. Он, конечно, не маленький, но, все же. Ты мне лучше расскажи, что это там за история с девочкой и с её мамой? Как её там… — с плохой фифой, как сказала твоя собака.
— Васька? Сказала?
Нет, Эдуард прекрасно знал, что его собака говорит, и еще как, но, чтобы дядя об этом знал? Или он что, тоже животных понимает? Если так, тогда понятно, в кого у него такие способности появились, в дядю.
— Ну, как сказала — когда Юрий рассказывал и говорил про эту, как её там, — дядя замолчал на несколько секунд и даже пальцами пощелкал, чтобы вспомнить, — О, про Элеонору, то Васька так выразительно фыркнула, что прямо и слышалось «фифа». Юрию, кстати это понравилось. «Фифа». Так что там за история?
И Эрнест Вильгельмович утащил Эдуарда в малую гостиную. Чтобы там, около камина, да под чашечку ароматного кофе и не менее ароматную сигару услышать рассказ из первых уст, так сказать, и без купюр.
Эдуард рассказывал, а сам смотрел на дядю. Так и представлял его в бархатном пиджаке или камзоле. Еще шпагу на бок.
А внешность у Эрнеста Вильгельмовича, надо сказать, была незаурядная. Вот, представьте себе этакую смесь барона Ги де Ротшильда и Мигеля де Сервантеса. В одном флаконе. То есть в одном человеке. Это и будет Эрнест Вильгельмович Савельев, родной дядя Эдуарда и Юрия. Многие, кто знал и братьев, и Эрнеста Савельева, говорили, что братья походят на дядю, особенно Эдуард, практически одно лицо. Сам Эдуард, правда, так не считал. А вот характер, это, да. Тут он от дяди многое взял. Авантюрная жилка, умение просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед и, да что уж скрывать, финансовое везение, талант, даже можно сказать — в этом они с дядей были очень похожи.
— Дядя, а ты не против, если мы у тебя какое-то время еще поживем? Нет, если против, так и скажи, сразу же переберемся.
— Да бог с тобой, живите. Я все равно дней через десять, максимум через две недели опять по делам уеду. На месяц, а то и на два. Так что какой смысл вам срываться? Да и потом, ты же знаешь меня, если бы мне надо было, чтобы вы дом освободили, я бы так и сказал. Живите спокойно. Тут и Юрию удобнее, и собаке твоей. А я хоть пообщаюсь с вами вдоволь.
— Да, кстати, на счет Юрия… Я же почему спросил, можно ли в доме еще пожить… Юрке тут действительно будет удобнее. Он, похоже, все-таки пойдет, встанет на ноги.
— Даже так?
И полился новый виток повествования. Про Юру, про то, что ноги у него «дергаются». И не только дергаются, а и активно шевелятся.
— Здорово. Рад за вас. И за него, и за тебя. Но…
— Что?
— Сейчас не про Юрия хочу сказать. А про эту твою «фифу».
— Она не моя.
— А чья? Моя что ли? Ой, не делай такое лицо. Ты же с ней лямур-тужур крутишь.
— Никакого «лямура» и никакого «тужура» нет. «Только бизнес, ничего личного», как говорится.
— О, даже так? Да вы, батенька, прямо Остап Бендер современного разлива.
— Дядя!
— Не дядькай! Так что я хотел сказать…? — и Эрнест Вильгельмович сделал вид, что глубоко задумался и не может вспомнить, о чем он только что хотел сказать.
— Ой, вот только не надо. Не верю, как сказал бы Станиславский. Все знают, что у вас мозги так варят, что фору любому компьютеру можете дать. Даже тому, который ИИ.
— ИИ?
— Искусственный интеллект.
— А… Так вот, про Элеонору, значит… Ты, Эдик, еще молодой, поэтому у тебя как-то проще всё что ли. Так вот, поверь мне, старику, такое спускать нельзя. Дочь она отдает! Вещью называет! А уж с собакой как поступила. Слов нет. Конечно, можешь глаза закрыть на всё, дело твоё. Но я бы наказал. И мужа её бывшего еще подключил. Квартира? — ну так это сейчас она у неё будет, а потом-то можно все переиграть. Девочка там жила? — жила. Почему не прописана? Почему её доли в квартире нет? Почему мать хочет квартиру себе забрать в единоличное владение? А дочь? Обделить ребенка? Все это можно очень хорошо обыграть. И наказать. А то, ишь какая цаца — и то ей подавай, и другое, и еще сверху дайте. Сказку о старухе и золотой рыбке что ли не читала?..
— Ну… У меня в планах было сначала её без квартиры оставить, но, пришлось переиграть — Николай, отец девочки, искренне переживал за здоровье ребенка, боялся, что, если сейчас, быстро не вмешаться, то девочка может не выдержать тотального контроля матери.
— Ну так, пусть отдаст ребенка, официально, законно, еще, желательно, чтобы и от родительских прав отказалась. А потом ведь и опять все переиграть можно будет. С квартирой я имею в виду. Вот, хочешь поспорим? — стоит только Николаю услышать, как его бывшая ребенка вещью называет, так он забудет про всякий официоз, суды, мировые соглашения, и, по-своему, быстро решит вопрос. Разберется, и фифе этой мало не покажется.
— Дядя, ты меня пугаешь, чесслово! Или ты с Николаем знаком?
— Да…, приходилось как-то по паре дел пересекаться. И, поверь мне, миндальничать он не будет.
Продолжение — «Говорил мне твой дядя, что головой надо думать!» — см. ссылку ниже.
****
Глава, где говорится про дядю Эдуарда и Юрия: