В ходе СВО обозначился качественный перелом.
Ракетные удары, проходящие по украинской территории с 22 по 25 марта, отличались не только массовостью. Налицо расширение спектра целей, которое говорит об изменении точки зрения российского военно-политического руководства на суть идущего конфликта.
25 марта украинская компания «Нафтогаз» заявила, что ракетный удар во Львовской области, среди прочих целей, поразил инфраструктуру подземного газового хранилища – одного из крупнейших в Европе, важного для снабжения самой Украины, хранения газа и транспортировки его в интересах Европы. По всей видимости, речь идет о Бильче-Волицко-Угерском газохранилище, которое является вторым по размерам в Европе и крупнейшим на Украине.
Попадание по ПГХ не было случайностью. 24 марта Минобороны РФ прямо сообщило, что был «нанесен групповой удар высокоточным оружием большой дальности воздушного базирования и беспилотными летательными аппаратами по объектам электроэнергетики, газодобывающей отрасли, местам сборки и испытаний безэкипажных катеров».
На протяжении двух лет ВС РФ воздерживались от ударов по газовой инфраструктуре – можно догадываться, что в силу двух причин. Первая, это лишение статуса «неприкосновенности» того, благодаря чему сохранялась одна из последних стратегических линий связи России и Европы, поставки российского газового топлива. Которые, судя по всему, сохраняли экономическую и политическую ценность, в том числе как элемент возможного торга, а также воспрепятствование возможным действиям Украины, в виде, например, подрыва нефтепровода «Дружба». Вторая – нежелание провоцировать эскалацию конфликта с Западом в целом.
Сумма причин для нанесения ударов по украинской газовой системе давно назрела, достаточно вспомнить всю хронологию украинских диверсий на наших энергетических и производственных мощностях. «Перезрелость» ситуации наступила после нескольких месяцев ударов по российским нефтеперерабатывающим заводам.
Если ВКС РФ действительно получили приказ уничтожить украинскую газодобывающую отрасль, то это повлечет самые серьезные последствия для украинской экономики. Министр энергетики Украины Герман Галущенко в начале февраля отмечал, что потребление газа в стране в 2023 году выросло до 19,8 млрд кубометров. В то время как добыча, по его словам, выросла до 18,7 млрд кубометров с 18,5 млрд кубометров в 2022 году. Таким образом, Украине не удалось выйти на газовое самообеспечение в 2023 году, как на то рассчитывал «Нафтогаз», и в году текущем дефицит сохраняется.
Газ собственной добычи используется для нужд населения и предприятий, и любые перебои с его производством повлияют как минимум на состояние украинской промышленности, ещё больше его усугубляя. Откуда же Украина восполняет нехватку? За счет виртуального реверса, оставляя себе часть российского газа, который идет транзитом через украинскую территорию в Европу.
Если мы начнем системно уничтожать украинскую газовую инфраструктуру, то неизбежно последует остановка транзита газа через территорию Украины. Раз мы к этому готовы, то Россия всерьез рассматривает вариант «жесткой игры» с Западом, с отказом от экономических взаимоотношений. Теоретически, газовый транзит и так прекратился бы в конце этого года по причине истечения контракта, который киевский режим не хотел пролонгировать – но не исключались альтернативные варианты.
Например, аренда украинской ГТС европейской компанией или выкуп объема российского газа на территории России, после чего газ следовал бы по трубе как «европейский».
Добавим, что начало ударов по газовой инфраструктуре можно считать щадящим ходом со стороны России – гуманитарные последствия, будь такой шаг предпринят в конце осени, были бы намного тяжелее.
22 марта нанесен ещё один «нестандартный» удар, выходящий за рамки джентльменства, которое Россия добровольно на себя приняла: восемью ракетам поражена Днепровская ГЭС, где были полностью уничтожены ГЭС-1 и ГЭС-2. По оценке украинских специалистов, ремонт займет месяцы, а ГЭС-2 может оказаться невосстановимой.
Днепрогэс играл важную роль в балансировке энергетики, и если такие удары продолжатся, то, в сочетании с уроном газодобычи, украинская энергетика, а значит и экономика, получат комплексный удар.
Единственным большим источником генерации останутся АЭС, которые без балансирующих мощностей смогут генерировать некий средний объем энергии – без реагирования на пики потребления. От пиков потребления придется отказаться.
В отличие от щадящих ударов по украинской энергетике 2022-2023 годах новый этап представляет собой явление совсем иного порядка. 25 марта с нашей стороны было преодолено ещё одно самоограничение: гиперзвуковыми ракетами нанесен групповой удар по целям в Киеве: были поражены не только установки «Пэтриот» в аэропорту Жуляны, но также здания, относящиеся к СБУ и ГУР. Удары по местам дислокации вражеского личного состава наносились и наносятся, однако обозначение в качестве мишени управленческих структур, особенно в центре города – такой традиции у нас не было. Позднее появилась информация об ударе ещё и по Одессе, где тоже пострадало здание СБУ.
Поскольку за терактом в «Крокус Сити Холле» торчат уши украинских спецслужб, то причины возмездия очевидны. Но, как и с энергетической инфраструктурой, поводы для удара существовали и без конкретного теракта – ГУР и СБУ стоят за десятками диверсионных актов и убийств на нашей территории. А военная целесообразность требовала таких ударов с самого начала.
На третий год СВО Россия начала отказываться от тех «красных линий», которые нарисовала сама себе. Мы действительно начали бить по центрам принятия решений, возможно – персонально по тем, кто такие решения принимал. Мы наносим удары по стратегическим энергетическим объектам Украины, причем отбросив вошедшие ранее в привычку сомнения, не будет ли это кем воспринято как эскалация.
С врагом, который видит смысл своего существования в том, чтобы тебя убить, нельзя воевать наполовину. Кажется, это долгожданное понимание начинает сказываться на ходе СВО.
Подписывайтесь на Телеграм-каналы Института РУССТРАТ и его директора Елены Паниной!
