Глава 14
13 лет назад
Полина
– Ой, а кто это тут у нас? – Макс с любопытством пялится на Катю. – У нас новенькая? Мне нравится.
– Ты что, не знаешь? – спрашивает его приятель, которому бы в самый раз в Дашкой Фирсовой встречаться – два пухляша-пара. – Это же сама Екатерина Новосельцева! Её отец врач.
Услышав это, бросаю на одноклассницу куда более, чем прежде, заинтересованный взгляд.
– Ну да, – заявляет второй приятель Макса, довольно неприятный тип с прыщавой физиономией. – Она очень умная. Такие, как мы, ей не ровня. Хотя особо крутой она не выглядит. Согласна? – и он совершенно по-хамски приобнимает Катю.
– Хватит, – растерянно и чуть напугано говорит она, убирая его руку со своего плеча.
– Видите? Она не такая, как все, – продолжает прыщавый и снова кладёт ладонь на Катю.
– Хватит, – плаксиво передразнивает её Пухляш.
Парни втроём ржут над дурацкой шуткой, как три коня. Оля непонимающе смотрит на них, Катя почти плачет. Только мне одной вся эта ситуация поперёк горла. Я протягиваю руку, хватаю Прыщавого за указательный палец и резко тяну вверх, поднимаясь. Парень вскакивает орёт от боли – раздаётся хруст, после чего толкаю, и он летит на пол. Всё кафе начинает пялиться на нас.
– Она сказала «хватит», – повторяю оставшимся двоим. – Не понимаешь по-русски? – спрашиваю.
– Да как ты смеешь?! – Пухляш неожиданно смахивает всё со стола. Еда летит россыпью коробочек и тарелок на пол. Оля и Катя вскрикивают от неожиданности.
– Иди сюда! – рвётся ко мне хам, но Макс выбрасывает вперёд руку шлагбаумом, на который натыкается его приятель.
– Забей, – говорит ему «предводитель». – Она моя, не тронь её.
Слушаю это и усмехаюсь.
– Какая драма! – говорю саркастично. – Почему я твоя? Я своя, никому не принадлежу. Это мои подруги, не трогайте их. Пойдём.
Беру испуганную Катю за руку и увожу. Копылова устремляется за нами.
– Посмотрите на эту грубиянку, – бурчит Пухляш. Потом смотрит на Макса. – Эй, у тебя перед ней какой-то должок? Чего ты её защищаешь?
Дальнейший их разговор нас не касается. Мы выходим из кафе.
– Они за нами не идут? – спрашиваю, когда оказываемся на улице.
– Идут! – оглянувшись, говорит Катя.
– Бежим! – призываю и первой начинаю движение.
Девчонки устремляются вместе со мной.
– За ними! – слышен далеко позади вопль Пухляша.
– Скорее! – несёмся по улице, сворачиваем в переулок. Пробегаем через арку. Двор. Ещё одна арка. Снова двор. Тут и заплутать недолго!
– Куда они побежали? – слышится сзади. Чёртов толстяк!
– Туда! – отвечает им Макс. Я оборачиваюсь и вижу: он направил приятелей по ложному следу. Они убегают, сам же он стоит и смотрит на меня. Улыбается и присоединяется к остальным.
– Они отстали, отстали! – кричит Оля, когда мы оказываемся на незнакомой улице.
Стоим, как три загнанные лошадки, и переводим дыхание.
– Боже, почему ты так быстро бегаешь? – спрашивает меня Копылова и шутливо толкает. – Ну вы, девчонки! Почему ты тоже такая быстрая? Ты же вечно учишься? – шутливо спрашивает она у нашей спутницы.
– Я тебя научу, – вдруг говорит Катя.
– Правда?
– Только уточню у классного руководителя, по каким предметам тебя надо подтянуть.
Копылова от радости бросается мне на шею. Счастливые, смеёмся и теперь уже спокойно идём по весеннему Питеру.
***
Алексей Петрович
Пока он сидит один в классе и листает что-то, читая, дверь тихонько приоткрывается, и в щёлочку пролезает Катя Новосельцева. Прочищает горло, привлекая внимание учителя.
– Это медицинская книга? – спрашивает девушка.
– Научный журнал. Мне было скучно. В чём дело?
– Я буду учить Полину. Конечно, я знаю, что она безнадёжна. Но ради вас я постараюсь.
– Ради меня?
– Из-за вас я весь день на побегушках, а остальных вы не просите помочь. Знаю, что это всё ради меня, потому что я всё время только учусь и дышу. А когда думаете, что я не пойму, говорите: «Просто иди делай». Вы обучаете ребят в соответствии с их жизненными обстоятельствами…
– Эй, – прерывает её поток сознания Алексей. – Ты что сейчас делаешь?
– Вы мне нравитесь, как мужчина, – смело признаётся Катя, встав напротив парты, за которой разместился учитель.
Услышав такое, Алексей смеётся.
– Я не прошу встречаться со мной сейчас, – несмотря на его реакцию, уверенно продолжает школьница. – Подождите меня два года. Не женитесь. Я могу поступить в медицинский и выйти замуж. После выпуска. Вы не останетесь старым холостяком.
– Катя, ты далеко зашла, – говорит Алексей с полуулыбкой. Ему не хочется резко отвечать девушке, которая фактически признаётся ему в любви. Но и не остановить её он не имеет права.
– Я уже призналась, – говорит она, сверкая карими умными глазами. – Это же вы сказали, что нужно признаваться в своей любви.
– Беру свои слова назад. Это не самая приятная новость.
– Но Алексей Петрович… – тянуче произносит Катя.
– Твой выбор учить или не учить Полину, но ты пытаешься выбить себе сделку.
– Вам нравятся добрые люди. Я хотела показать, что я из тех, кто вам нравится, – объясняет Катя свой гуманный поступок.
– Не пытайся стать человеком, который кому-то по душе. Стань тем, кто нравится тебе. И вообще. Кто признается в любви без шоколада? Не считается, – потом Алексей снова смотрит в журнал, скрывая улыбку. Последние слова он, конечно, произнёс с иронией.
Катя смотрит на него, хмурится.
– Блин, – произносит тихо и разочарованно.
Теперь Алексею кажется, что не надо было упоминать про шоколад. Кажется, девушка превратно поняла его слова. «Теперь наверняка решит, что в самом деле требовалось с шоколадкой прийти. Вот же я лопух!» – укоряет себя мысленно, слушая, как ученица потихоньку уходит.
***
Серафима Сергеевна
Врач долго смотрит её снимки. Потом заявляет:
– Послушайте, вам нужно было прийти раньше. Как же вы так запустили?
– Всё настолько плохо? – спрашивает пациентка тревожно.
– Хорошая новость в том, что вы пожилая.
– И что же здесь хорошего?
– С возрастом рак прогрессирует медленнее. Он синхронизируется с вашим телом.
Серафима Сергеевна застывает с приоткрытым ртом. Только что врач произнёс страшное слово. То самое заболевание, о котором она даже помыслить боялась. И вот сидящий перед ней человек в белом халате сказал его. Так просто, буднично. Словно взял, да и наступил толстой подошвой на крошечный цветок, который рос совсем один в поле.
Вернувшись домой, Серафима Сергеевна начинает разбирать документы. Решает, что теперь уже самая пора всё привести в порядок, если вдруг случится с ней непоправимое. Чтобы потом, когда будут решать вопрос о наследстве, никто не остался обиженным или забытым. Последней достаёт сберкнижку.
– Моя жизнь должна на этом перевернуться, – привычно рассуждает она вслух. – Чтобы иметь возможность прожить следующие десять лет. На операцию сбережений хватит…
Её прерывает внезапный грохот, заставив вздрогнуть всем телом. Серафима Сергеевна мгновенно запихивает сберкнижку под горшок с цветком.
– Фу, напугала! – ворчит, заметив Полину.
– Бабушка, хватит говорить сама с собой. Почему ты всегда болтаешь? – интересуется внучка и уходит.
– Ты куда?
– Учиться, – вздыхает Полина.
– Эй, давай не будем друг другу врать? – предлагает Серафима Сергеевна.
– Я серьёзно!
– Правда! – улыбается бабушка. –
– Да!
– Я буду очень рада, если это действительно так.
– Бабуль, кем ты хочешь, чтобы я стала?
– Станешь тем, кого я выберу? – лукаво улыбается Серафима Сергеевна.
– Может быть, – в тон ей отвечает Полина.
– Тогда стань врачом! Будешь носить белый халат, и все будут называть тебя «доктор». Люди будут уважать, и зарабатывать будешь.
– Размечталась. Не все могут стать врачами. Скажи что-нибудь исполнимое.
– Неважно, малявка, даже помечтать не можешь, – чуть хмурится бабушка. – Раз ты родилась человеком, нужно сделать что-то особенное. Не хочешь, чтобы я успела увидеть это до смерти?
Полина гордо поднимает голову и хмыкает.
– В последнее время многие меня о чём-то просят. Что ты хочешь, бабуль? Хочешь, чтобы я стала врачом? Ладно, стану врачом. Довольна?
– Не бери в голову, – смеётся Серафима Сергеевна. Буду рада, если ты просто найдёшь работу в больнице.
– Я пойду, – говорит Полина и уходит.
Бабушка смотрит на неё счастливыми глазами.
***
Полина
– Субстантивируй. Икс плюс два игрек во второй степени минус пять икс два игрек, – назидательным тоном произносит Катя.
– Что значит субстантивировать? – спрашиваю её.
– Замени. Это важнейший приём при разложении на множители.
– И как это сделать?
– Сложновато, – задумчиво произносит Катя. – Ты этого не знаешь? Это же проще простого!
Она смотрит на меня изучающе:
– И сколько же ты не училась?
– Я справлюсь, если ты научишь. Помоги начать.
Дверь в комнату открывается, на пороге мама Кати с подносом в руках. На нём разные вкусняшки и три бокала с соком. Три, поскольку Оля Копылова тоже пришла. Они ведь с Катей раньше подружились. Только здесь ей делать особо нечего, потому валяется на диване, залипая в телефон.
– Девочки, вам нужно поесть, – говорит Евгения Романовна.
– О, спасибо! – радостно вскрикивает Оля. Как её ещё не разнесло с таким-то аппетитом и любовью к вкусняшкам?
– Кушайте. Вы тратите очень много энергии, когда учитесь.
– Вы такая замечательная. Повезло тебе, Катя! – искрит радостью Оля. – Моя мама всегда приносит еду. Полина, ешь!
Пока Копылова щебечет, Евгения Романовна с интересом смотрит на мои конспекты. Чуть хмурится при этом и говорит:
– Катя, можно тебя на пару слов?
Они выходят из комнаты, оставив меня в лёгком недоумении.