Девушка перевела вопросительный взгляд на мужчину, косясь на крепко вцепившуюся в неё руку. Тот только ухмыльнулся и закрыл оказавшуюся за его спиной дверь переговорной на ключ.
– Как это понимать? – резко спросила Лиля, пытаясь скрыть нахлынувшее смятение.
Но он молчал, медленно надвигаясь, заставляя её пятиться, она инстинктивно сделала пару шагов назад и упёрлась в поверхность стола.
– Да-а-ар-р-р? – вышло неуверенно, почти жалобно, слово, мышка просит кота пощадить её.
Родин за мгновение сократил расстояние между ними, прижавшись сразу всем телом, дав почувствовать жар и силу, исходящие от него, и этот лазурный омут, беспокойный, затягивающий, такой глубокий, как море штормящее.
Вот и её неумолимо порабощала эта глубина, лишая возможности думать, отнимая волю, ни вздохнуть, ни вырваться. Она облизала пересохшие вдруг губы, силясь хоть что-то сказать. Что-то было в её взгляде такое, что Дар нутром почуял, что можно не торопиться, больше не убежит. Как птичка в силках замерла, устав трепыхаться, подумал он, улыбнувшись одним уголком рта, изучая помутневшим взглядом поднятое к нему взволнованное девичье лицо. Медленно стянул с плеч пиджак и кинул на ближайший стул, наклонился, легко касаясь приоткрытых губ, ловя судорожный вздох.
«Не спугнуть бы…»
Скользнул языком в рот, прижимая к себе голову одной рукой, зарывшись пальцами в густую шелковистую копну, расстёгивая заколку. Лиля застыла, натянулась как струна, балансируя на тонкой грани между порывами, оттолкнуть и сдаться, колеблясь. Другая рука Дара, поглаживая напряжённую спину, спускалась всё ниже, потом резко подхватила её под ягодицы, усаживая на стол перед ним.
Лиля всхлипнула и, не удержавшись, качнулась вперёд, вцепившись в белоснежную рубашку, царапнув мужскую грудь ноготками через тонкую ткань. Дар тихо рыкнул ей в губы, тут же углубляя поцелуй, уверенным движением разводя рукой сомкнутые колени, становясь между ними, прижимаясь горячим телом к низу живота. Язык, уже не стесняясь, властно проникал в рот, разливая жар, оборачивающийся зудящим томлением по всему телу. Лиля со стоном, чувствуя, как проваливается во что-то тёмное, тягучее, где есть только Дар, заслоняющий целый мир. Словно, растаяла, наконец, в его руках, обнимая, обтекая его, прижимая к себе.
«Как хорошо, как чудесно, просто, принять, подчиниться, сдаться на волю победителя…»
Острый язычок провёл по твёрдым мужским губам, пробуя на вкус. Глаза встретились. Слишком близко, не сфокусироваться, как в тумане. Пальчики с интересом запорхали по мужским плечам, груди, всё ниже, ощупывая, исследуя, запоминая. Потянули рубашку вверх, с нетерпением скользя по подрагивающему животу, покрытому жёсткими колечками волос посередине. Дар тяжело задышал. Она так это делала, бесхитростно, страстно… И точно в первый раз. Эта мысль заводила неимоверно.
Он снова прижался к нежным губам, уже не бесцельно целуя, а ритмично покачиваясь всем телом, увлекая её в этот древний танец, потираясь ноющей твёрдой плотью сквозь ткань. Мысли путались, вздохи перемешались. Мужские горячие ладони заскользили по ногам всё выше, собирая ткань юбки, оставляя за собой обжигающий след. Дар громко дышал, покусывая приоткрытые губы, мучительно стараясь не торопиться, но уже не получалось, пальцы подрагивали от нетерпения.
Лиля замерла, почувствовав руки на внутренней поверхности бёдер, попыталась отстраниться, вырваться в последний момент, только сейчас ощутив, что поцелуй уже давно перерос во что-то большее. Но Дар не дал, схватив её в охапку, прижимая к себе, хрипло зашептал, сбиваясь:
– Я только поглажу. Не бойся. Ничего не будет… Только поглажу… – всё шептал и шептал, окутывая её отравленными похотью словами, подобравшись к тонкой кружевной ткани, стягивая вниз, – Ты как дурман… Лиля… Так хочу потрогать тебя…
На секунду замер, покосившись на упавшие к ногам яркие ажурные трусики, хищно улыбнулся и накрыл рукой влажную горячую плоть меж разведённых ног, нежно проведя по припухшим складочкам. Какая жаркая. Большой палец погладил клитор, указательный проник внутрь, лаская гладкие стеночки… И узенькая, подаётся навстречу… Так сладко. Он отстранился чуть-чуть, ловя смятение в чёрных жгучих глазах. Лиля тяжело задышала, кусая губы, глаза сами собой закрывались, руки обвили его шею, прижимая к себе, гибкое тело извивалось, ловя движения руки.
Так хотелось, до дрожи, заменить пальцы уже болезненно каменным членом, но он пообещал и… Не в переговорной же в первый раз! Оставалось только тереться о край стола, выдыхая сквозь стиснутые зубы. Какая-то сладостная пытка. Дар склонился к вырезу блузки, расстёгивая верхние пуговки, высвобождая из лифчика красивую большую грудь с напряжёнными тёмными сосками, облизнул один, легко прикусил, вырвав тихий всхлип, и обхватил губами, посасывая, чувствуя, как Лиля подаётся к нему, выгибаясь, прижимая к себе голову.
Дыхание её всё учащалось, движения становились резче, она начала постанывать, глухо, умоляя, сама не до конца понимая о чём. Дар чувствовал, как напрягаются горячие мокрые стеночки внутри, жадно обхватывая, не отпуская.
– Сейчас… Сейчас, малышка, – зашептал он ей в ухо, быстро проникая двумя пальцами, растягивая, кружа большим пальцем над набухшим клитором.
– Да-а-ар-р-р… Пожалуйста… – ей хотелось плакать от разрывающих её на части ощущений, убежать от мучавших пальцев, не слышать этих влажных звуков, и в то же время умолять, чтобы он не останавливался никогда.
«Как плохо, как хорошо, она умрёт, просто…»
Тело напрягалось, замирая, мучительно ожидая чего-то. Лиля задержала дыхание, с силой вцепившись в него, приподнялась, раскрываясь для Даниила, и тут что-то взорвалось внутри, пульсируя, накатывая шквальными волнами, мелкой дрожью пробежав по телу, оставляя испарину на оливковой коже. Она тихо протяжно выдохнула…
«Это рай, наверное… Неужели бывает так хорошо?!»
Дар приподнял её лицо за подбородок, нежно поцеловал в дрожащие губы.
– Моя сладкая Лилия, – прошептал хрипло, зарылся лицом в местечко, где длинная шея плавно переходила в плечо.
– Теперь уходи… Сейчас же… – глухо пробормотал, – Ну?!
Уже резко добавил, хмурясь. Изумрудные глаза нетерпеливо, почти зло смотрели. Лиля непонимающе уставилась на него, хлопая ресницами. Обида комом застряла в горле.
«Он что?! Прогоняет её?! Сейчас?! Какое унижение!»
– Ты не слышишь?! Уходи! – Родин отступил, поправив ей лифчик и застегнув блузку, – Если не хочешь лишиться девственности на столе переговоров…
Лиля невольно счастливо улыбнулась.
«Так вот в чём дело, а она уж было подумала…»
Легко спрыгнула на пол, одёрнула юбку и вылетела из кабинета, скользнув рукой поглаживающим движением по напряжённому мужскому телу на прощание.
Дар вздрогнул, как от удара током.
Когда дверь захлопнулась за девчонкой, расстегнул ремень и ширинку на брюках. Опёрся левой рукой на стол и с тихим стоном, прикрыв глаза, провёл по всей длине подрагивающего от напряжения члена. С ума сойти, просто, голова кружилась, как у пьяного, а ведь он её даже не трахнул.
«Ну, Лиля, теперь ты от меня точно никуда не денешься!»
