В далеком 1994-м году в одном из кишлаков неподалеку от Кандагара народные защитники бандиты прямо из своих домов забрали двух девушек. Это как бы не очень хорошо для чести местных мужчин, которые поголовно считают себя воинами. Пока селяне судили-рядили и решали, как дать им укорот, инициативу взял на себя местный мулла – мудрый человек, получивший духовное образование в Пакистане.
По мусульманским понятиям, священник вовсе не обязательно должен быть грустным бородатым человеком с просветленным взором и никчемными руками. Исламская история и менталитет некоторых народов, исповедующих эту религию, сформировали несколько иной типаж.
Вот и мулла Омар был самым крепким мужиком на деревне и при желании мог ударом кулака своротить челюсть любому из своих прихожан, если тот вел себя ненадлежащим образом. Ко всему прочему, этот человек обладал немалым боевым опытом – в свое время повоевал против шурави.
Вот почему операцию по освобождению сельских красавиц возглавил именно он. А помогли ему ученики (по-арабски – «талибы») собственной школы, которую мулла открыл в кишлаке. Афганские пейзане таки отбили тех самых девушек – история умалчивает, успели бандиты воспользоваться ими по назначению или нет.
Людям настолько понравилось начинание, что они обещали кормить и даже платить мулле и его школярам, лишь бы они возглавили отряд местной самообороны. Вскоре под его защитой оказались все окрестности Кандагара, но не сам город – там заправляли лидеры пуштунского племени дуррани (абдали), тогда как сам мулла Омар был из числа пуштунов-гильзаев.
Но это был умный человек, имевший хорошие связи в Пакистане, где когда-то учился. Он отправил туда эмиссаров, чтобы поговорить с афганскими беженцами, особенно учащимися религиозных школ. Неожиданно, очень многие откликнулись на его зов, и на следующий год отряды муллы захватили «пуштунскую столицу» Афганистана почти без сопротивления. Его сторонников стали называть талибами, т.е. «студентами» или «учениками».
Поскольку страна на тот момент уже воевала двадцать лет, под заменами Талибана оказалось немало опытных вояк. Одним из них был одноногий Дадулла Ахунд по прозвищу Мясник или Ланг («Хромой») – это намек на Тамерлана. Вскоре этот человек возглавил вооруженные силы движения, но он был слишком большим отморозком даже по местным меркам, а потому несколько раз лишался своей должности. Но всегда получал ее обратно, если дела шли неважно.
Через пару лет после своего основания талибы уже контролировали большую часть страны и даже захватили у Ахмада Шах Масуда Кабул. Отступая, тот разнес артиллерией один из столичных районов, что стало концом его большой политической карьеры – простые афганцы его уже не так уж любили. А движение муллы Омара было признано официальным правительством Афганистана в большинстве стран мира.
Он относительно эффективно управлял страной, и при нем Талибан был весьма централизованным. Но когда после атаки нью-йоркских башен-близнецов здесь укрылся Усама бен Ладен, это стало таким испытанием для новой власти, с которым оно раньше не сталкивалось. Против талибов сыграло традиционное афганское гостеприимство: саудовец был знаком со многими полевыми командирами – помогал им на деньги и от лица Америки. Как человека, который оказал им большую услугу, местные не могли просто так его выдать.
Результатом стало вторжение НАТО, и Талибан уступил заведомо превосходящим силам. Но афганцы, как они всегда это делали, отступили в горы, и по-прежнему контролировали всю территорию страны за пределами крупных городов и американских баз.
С былой централизацией было покончено, хотя у движения все еще оставалось некое организационное ядро. Но зато талибы стали символом войны за независимость, так как в глазах простых людей они были единственными, кто, хоть ненадолго, установил в Афганистане закон и порядок. Поэтому, если где-то крестьяне избавлялись от бандитов или разбивали натовский патруль, они говорили: «Мы – талибы».
И так было везде. Даже, если эти люди не имели к мулле Омару никакого отношения. Его смерть не означала прекращения сопротивления, потому что победить талибов означает – избавиться от всех афганцев.
