Ильюха был Херузе по папе, кубинцу, но много разных кровей было смешано в его могучем организме.
Он был высокий и сильный, но силу применял только по необходимости, если можно было этого избежать, он ничего не делал, наблюдал.
Он вообще был пацифистом и любил жизнь, лишь однажды я слышал от него историю о том, как он оставил шрам от ножа на горле грозного скинхеда, терроризирующего посетителей «КастлРока» в арке на Лиговке.
В научный институт Ильюха попал в самом начале пандемийной истерики, за полгода до меня, после пива. Да-да. В его пивном магазинчике внезапно не осталось покупателей в разгар бушующей, объявленной по новостям чумы.
Один из друзей составил ему протекцию в институт, гидротехником.
Институт имел свою специфику, строил преграды воде в местах столкновения с ней. Имел большой послужной список из мостов, дамб, гидро- и атомных станций. Наука, одним словом.
Друзей у Ильюхи было много, но на самом деле только двое, Витя и Вова, оба со старшей школы.
Все трое пронесли свою дружбу через десятилетия и имели много общих увлечений, меняющихся в зависимости от обстановки в стране.
Оставшись более-менее целыми в неразберихе 90-х и суматохе 2000-х, ребята прошли через ряд последовательных увлечений и имели опыт в: сопротивлении распространению ведущих к распаду веществ; гидропонике в отсутствии солнечных дней на съемной квартире; разбирались в высокой кулинарии при наличии денег в домашних условиях; и в пивоварении как в искусстве во всех его проявлениях, от начального сусла до прилавка.
Пройдя достойно через всё это, друзья занялись наукой в институте, куда чуть позже пришёл поработать и я, где мы и познакомились.
Херузе немного отличался от своих друзей-инженеров, он был родом из Купчино и жил сразу за кинотеатром «Слава» из моего первого рассказа.
Он вырос на юге города, его друзья, Витя с Вовой, были с севера. Возможно, что эти, наши с инженерами, видовые различия тоже выросли из Купчино.
Купчага не даёт покинувшим своим сыновьям «подворотен и обоссанных стен» получать высшее образование.
В связи с чем мы с Ильюхой стали служить науке в институте не наравне с инженерами, головой, а сорванными спинами и растянутыми связками, перетаскивая мешки с щебнем, песком, цементом от ворот до бетономешалки, а потом перемешанную и застывшую на воде смесь обратно к воротам. Ворота были далеко.
Я жалел Ильюху с его пятидневкой и во все свои три рабочих дня в неделю старался максимально помогать. Меня, в принципе, в помощь основному составу и брали.
Ильюха же снисходительно относился к моей немощи на своём фоне и старался совсем уж неподъемное переваливать на себя.
Почти всё своё время на работе мы посвящали замесам бетона по разным рецептурам технологов, взволнованных девушек средних лет и младше. Взволнованны они были постоянно, и тем, что ничего не получалось.
Пробуя каждый раз добавить в замес разные пропорции основных ингредиентов, они интуитивно подбирали добавки для этой смеси.
Иногда от усталости мне в их добавках чудились то крылья синей стрекозы, то лютый гриб, или яйцо оригмы... Каждый опыт серии нумеровался, бывало, что это число становилось трёхзначным.
Пока, посасывая карандаши, технологи, сидя за столами, задумчиво придумывали следующий рецепт, мы с Ильюхой успевали беззаботно сформировать получившуюся смесь в кубики, вымыть бетономешалки, принести со склада ещё мешков с щебнем, песком, цементом, а иногда и перекурить.
Большим подспорьем было то, что воду носить было не нужно, был проведён шланг!
Лаборатория была оборудована всем необходимым для научной работы, было всё: вёдра, лопаты, стальные штыри и конус, весы и тряпки.
И тяжеленный железный лист с приваренной ручкой, дающий представление о подвижности бетона с точностью до сантиметра! И воздухомер!!! Прибор, который меряет количество воздуха в бетоне!!!
Да-да. Кто-то придумал мерить воздух в бетоне, вы только вдумайтесь в это!)))
Бетон, расползающийся у меня на глазах по крашеному железному листу или перемешанный лопатками прямо в мешалке, имел множество эпитетов: воздушный, пышный, слоистый, шершавый, вязкий, плотный... ёвый тоже был...
Чаще же просто говорили, что «он сдох», это значило, что пора делать следующий.
Наша начальница отдела была в него влюблена, говорила, что бетон течёт в её жилах, и пыталась привить свою любовь коллективу.
Оттого-то и были частенько так румяны и взволнованны наши девушки! И наслушавшись на производственных совещаниях не всегда приятных слов, начинали и сами разговаривать на этом взволнованном языке, придающем эмоциональную окраску скучной научной терминологии.
Бывало, что научные споры за закрытыми дверями доводили всех до слёз. Ходить совещаться боялись все.)
Ильюха не боялся никого, он многое повидал, даже нанялся однажды моряком на судно и с пополняемой бутылкой рома обогнул по водной глади земной шар.
После едва не прибив капитана судна, сошёл на берег и занялся пивом.
При всей своей грозности он бывал обидчив, как ребёнок, но быстро отходил. Когда меня незаслуженно посылали в командировки вместо него, он обижался на всех, меня потом прощал.
Однажды начальница отдела отстранила меня от работы в лаборатории (временно, как потом оказалось, меня там не хватало), мне было поручено изучить приборы!!!
Да-да. На складе имелось много неизвестных никому приборов измерительных, дающих возможность исследовать бетонные конструкции и составлять о них представления. Так я стал специалистом.
Ильюхиному возмущению не было предела, но я ничего поделать с этим не мог и стал прилежно изо дня в день изучать приборы и тренироваться с ними на стенах института, просвечивая их насквозь и отрывая от них здоровые куски бетона.
Мне это даже нравилось, нравилось, как это звучит: «отрыв со сколом», очень поэтично, как название сборника стихов.
Научившись отрывать бетон и просвечивать стены, я вернулся к научной работе в лаборатории.
Вёдра, тряпки, бетономешалки. Но полученный опыт стал моей путёвкой на полтора месяца на побережье океана, во Владивосток, в самый жаркий месяц в году, у них это сентябрь!
Туда тогда по мере надобности мне вслед выслали всех техников отдела, Ильюха остался мешать бетоны один.
На меня он не обижался.
Продолжение по ссылке
Предыдущая глава
Оглавление.