- Почему я не удивлен? Здравствуй, Каусария!- в дверях, скрестив руки на груди, стоял хозяин дома. – теперь понятно, почему моя мать не может жить в этой комнате. Она предназначена нашей сестре с ее сыном. Должен был догадаться.
Каусария не боялась заблудиться. Село стоит на широком Екатерининском тракте, вымощенным булыжником. По краям его растут огромные березы. Тракт ведет до самого города, заходит в него, поворачивает на юг и идет в сторону Казани.
Даже если бы не было Луны, заблудиться было бы невозможно. Однако, она есть, и чем темнее становится ночь, тем ярче светит Луна, тем радостнее сияют и перемигиваются звезды. Страх в душе Каусарии пропал. Он превратился в какой-то жуткий восторг.
Вот оно, мироздание, вселенная во всей своей невыразимой мощи, в невозможной красоте! Высоченные березы, в два человеческих охвата поддерживают купол неба, на котором властвует Луна, ночная царица неба. Звезды, густо усеяли бархатный свод, повисли на ветках берез.
Маленькая женщина с ребенком на руках, оставшаяся одна с сыном пред всей Вселенной, не чувствуя ног, не зная усталости. шагает по гладким камням тракта. Она не боится, что с ней и с сыном может случиться плохое. Их охраняет сама Луна, укрывает само небо.
Видимо, мальчик ее устал. Он завозился в одеяле, закряхтел, прося развязать его, дать размяться ручкам и ножкам.
- Мой сыночек устал. Мамка несет его и несет, трясет его и трясет. Устал сын, но мама не может тебя развязать, на воле ночь и прохладно. Видишь, на небе Луна, выглянет Солнце, согреет немного землю, мама тебя распеленает, переоденет в сухое.
Я понимаю, плохо тебе, но ты, пожалуйста, потерпи. Сейчас мама сядет вооон под ту березу, молочка тебе даст. Ты покушаешь, посидим, отдохнем и дальше пойдем. Мы с тобой точно половину дороги прошли, скоро город покажется.
Каусария подошла к толстой березе, опустилась на начавшую жухнуть мягкую траву, сняла со спины узел, положила сына на колени. Только тут она почувствовала, как устали и закаменели ее руки, как мозжат ноги. Откопав в одеяле бутылку с молоком, она нашла в кармане соску, несгибающимися пальцами, с трудом открыла бутылку, напялила на нее соску.
Сын, терпеливо дожидаясь, чмокал губами, глядя в лицо своей мамы. Каусарие показалось, что он улыбается ей, он понимает все.
- Да, сынок, ты прав! Мы все делаем правильно. Нам с тобой нельзя было там оставаться. Мы с тобой не пропадем, мир не без добрых людей. Не все же такие сво ло чи, есть и хорошие люди. Апа(старшая сестра) у нас есть, Селим-абый у тебя есть. Все у нас наладится.
Уговаривая сына и сама себя, Каусария незаметно для себя заснула. Сказалась усталость, целый день копала картошку, да еще столько дороги прошла. Бутылочка выскользнула из ее рук и скатилась на траву. Мальчик недовольно похныкал, но мама не проснулась. Он покряхтел, поерзал и тоже уснул.
Проснулась Каусария от того, что заболела спина, затекли ноги. Светло, нет ни Луны, ни звезд, Солнце встает краснея среди берез. Надо же, казалось, только на один миг закрыла глаза, а ночь пролетела. Она положила спящего сына на траву, поднялась, размяла затекшие руки и ноги. Холодно, однако! Надо идти, как бы сына не простудить.
Привязав на спину узел, Каусария взяла сына и зашагала дальше. Дойдя до моста, она присела на большой камень, передохнула чуток и вошла в город, который уже не спал. Навстречу ей попалась женщина с полными ведрами, оглядев ее с ног до головы, улыбнулась по-доброму, поздоровалась, как со старой знакомой.
Каусария улыбнулась ей в ответ и пошла дальше. Ворота Сарии еще закрыты. Каусария не посмела стучаться, боясь разбудить бабку. Села на лавку и стала терпеливо ждать. Должна Альфия появиться, она же пойдет по воду. Только бы сын не заплакал!
Альфия шагнула за ворота, да так и застыла тут
- Каусария, сестренка! Ты что тут делаешь?
- Тебя жду. Вот, пришли к тебе, нам больше некуда идти.
Альфия удержала слова, готовые сорваться с языка: «Как не вовремя!» Только с вечера она поссорилась с Халимом из-за ее нежелания пустить в свой дом свекровь. Они так и уснули, не помирившись, и ей предстоял еще один разговор с мужем.
- Давно ждете? На чем приехали, кто вас довез?
- Пешком пришла, ты нас пустишь пожить, хотя бы на несколько дней?
- Ой, что это я на самом деле! Иди, заходи в дом, я сейчас, я быстро вернусь. Вернусь и поговорим.
Войдя в теплый уют дома, Каусария почувствовала, насколько она устала, как сильно замерзла. Она зашла на кухню, опустилась на табурет, по-прежнему держа сына на руках. Альфия вернулась с водой, вылила ее в бачок, забрала у сестры ребенка.
- Пойдем, мы отремонтировали вторую детскую. Там и устроишься. Снимай узел-то, садись, отдыхай. Я перепеленаю мальчика.
Развернув одеяло, Альфия ахнула
- Ох, ты, маленький, а сколько нафурил! Ты же мокрый до самой шеи! Сейчас твоя апай тебя переоденет, сейчас тебе будет сухо и тепло.
Альфия сняла с племянника сырую распашонку, скинула на пол мокрую пеленку и клеенку, положила его на одеяло. Мальчонка, почувствовав свободу, потянулся, расправился весь. Каусария ревностно следила за действиями сестры.
- Замерзнет, одевай его скорее. Вот его одежда, в узелке.
- Давай, оденем распашонку, туго заворачивать не станем, пусть отдохнет наш мальчишечка. Сейчас вскипячу молока завтрак приготовлю, накормлю вас, напою и отдыхайте. Вечером расскажешь, что случилось. Сейчас надо на работу.
Халим проснулся в отвратительном настроении. Не хотел он ссориться с женой, так получилось. Конечно же Альфия права, не уживутся они с матерью. Но, куда деваться от настырности матери, чем ближе зима, тем сильнее ее желание непременно жить в семье сына.
Услышав через стенку тихий разговор и какую-то возню, Халим встал, пошел в комнату, в которую мечтала переехать мама.
- Почему я не удивлен? Здравствуй, Каусария!- в дверях, скрестив руки на груди, стоял хозяин дома. – теперь понятно, почему моя мать не может жить в этой комнате. Она предназначена нашей сестре с ее сыном. Должен был догадаться.
Альфия положила ребенка на диван
- Каусария, ложись пока я готовлю завтрак, хоть ноги немного отдохнут. Халим, пойдем на кухню, там и поговорим.
Халим сел возле стола, нервно постучал пальцами по столешнице
- Ну, что опять случилось с твоей драгоценной Каусарией, чего она опять сорвалась, чего ей у матери не живется?
- Халим, я еще не разговаривала с ней. Надо дать ей отдохнуть, прийти в себя. Каусария пришла пешком с ребенком на руках, ночью. Значит, случилось что-то серьезное.
- Понимаю, все, что касается твоих сестренок, это серьезно. Моих родственников мы просто отметаем, их проблемы нам неинтересны. Так ведь, женушка моя?
- У кого из твоей родни есть проблемы? Разве у твоей мамы, и то не очень большая. Она непременно хочет вернуть себе сына. Ей не нужны внучки, тем более невестка, нужен сын, только он. Мать все для этого делает.
Халим! Мы сейчас с тобой до хорошего не договоримся. Подождем вечера, узнаем, почему Каусария ушла из дома, обсудим все, решим, как ей поступить. Хорошо?
- Ладно, может ты и права. Обсудим вечером. Я завтракать не буду, нет аппетита.
- Халим, ты же даже не ужинал, съешь хоть пару яиц, чаю выпей.
- Спасибо, дорогая жена, сыт не хочу. Девчонок сама отведешь, я пойду.
Селим приехал в отпуск без жены, только с одной дочкой. Насимэ отпуск не дали, ибо в гостинице ожидался наплыв гостей. Собирался какой-то симпозиум, предстояли соревнования по каким-то видам спорта. Насимэ не могла внятно объяснить. Неважно, но отпуск она не смогла получить.
В тот же день, как приехал, Селим не смог сходить к теще, устал с дороги, да и с родителями хотелось побыть. Пошел с утра, оставив у родителей спящую дочь. Разия встретила его не очень приветливо
- Здравствуйте, приехали значит? А где Насимэ?
- Здравствуй! Насимэ не смогла приехать, ей отпуск не дали.
- Понятно, неохота в эту пору появляться в селе. Никогда она не любила работать. Приедет, а тут матери надо помогать, картошку выкопать. Зачем это ей утруждаться?
- Если бы от Насимэ зависело, она бы приехала, собиралась она.
- Знаю я ее, приехала бы, как же! Сто лет не была, тут надумала.
- Чего-то я не вижу Каусарии, спит что ли еще, я рано пришел?
- Нету вашей Каусарии, сбежала она!
- Как? А мальчик? Сына она оставила?
- Зачем, вместе с ним и сбежала.
- Когда? Зачем? Что случилось?
- Не знаю, может с вечера, может ночью. Некогда мне за ней смотреть. У меня Шакур лежкой лежит, с сеновала упал.
- Куда Каусария могла пойти, тем более ночью?
- Откуда мне знать, она же дурная, ненормальная она. Может в город, к Альфие подалась, больше ей идти некуда.
- Ночью, одна, с ребенком на руках? Нет, скорее всего она ушла к кому-нибудь, к соседям, например.
- Не знаешь ты Каусарию. Будет она думать ночь это или день. Надумала сбежать, сбежит и подальше.
- Что у вас случилось-то? Не ушла же она посреди ночи безо всякой на то причины?
- Говорю же, не знаю! Ищи сам ее и спрашивай. Послушаешь, как она с три кучи наврет.
Селим вышел, не прощаясь. Забежав домой, он сказал матери, что ему непременно нужно в город, чтобы картошку без него не копали и, прихватив денег, вышел на дорогу. Первый же грузовик подобрал его и довез до города.
Альфия знала, что Селим должен приехать в отпуск, но не ожидала увидеть в магазине
- Селим, ты что здесь делаешь?
- Привет, Альфия! Что я могу делать? Ищу Каусарию. Похоже я не только братом ей стану, но и отцом.
- Рассудительный отец бы ей не помешал. Каусария у нас, Селим. Похоже, я заменю ей мать. Пришла к нам пешком, под утро.
- Не сказала, какая муха ее опять укусила?
- Некогда было разговаривать, я на работу торопилась. Скоро полдень, ты погуляй пока, пойдем вместе на обед, там и поговорим.
- Нет никакого желания гулять, можно я у тебя тут посижу?
- Заходи за прилавок, садись там, в углу.
Хорошо, что Селим остался. Альфия рассказала все о свекрови, о вчерашнем разговоре с мужем, об их ссоре
- Так получилось, Селим, что матери Халима нет места в нашем доме, а для моей сестры, пожалуйста. Я понимаю, это несправедливо по отношению к Халиму, но ведь свекрови есть где жить, а Каусарие негде.
- Альфия, это не значит, что из-за сестры ты должна ссориться с мужем. Каусарии самой нужно строить свою жизнь. Городок у вас маленький, наверно, можно снять недорого комнату.
Посидит еще пару месяцев дома, отдаст Дениску в ясли, на работу устроится. Я сейчас хорошо зарабатываю, смогу ей помочь, пока она не найдет работу, да и ты, наверно, не откажешь ей в помощи.
- Не откажу, конечно. Только я боюсь, обидится она на меня. Все-таки я старшая сестра, должна о ней заботиться.
- Никто, никому, ничего не должен. Каусария взрослая женщина, пусть начинает жить самостоятельно. Пора научиться думать самой. Мы только портим ее своей опекой. Однако, найти квартиру для Каусарии надо. У тебя много знакомых, поспрашиваешь, ладно?
- Договорились. Сегодня же скажу Римме и Азалии, если, конечно Каусария захочет жить отдельно. Если нет, я не стану ее выгонять.
Каусария едва дождалась сестры. Она сидела взаперти и все время боялась, что придет Сария и спросит, что она тут делает. Однако, Сария не видела, как пришла сестра невестки и не собиралась заходить в дом сына.
А вот Альфию, ведущую в обед к себе в дом постороннего мужчину, она увидела сразу. Не узнала она Селима, а и узнала бы, какая разница, все равно чужой. Не брат, не сват. Надо зайти, проверить, что это за мужик явился в дом, когда Халима нет?
Пришла и застала на кухне Альфию, ее сестренку с ребенком на руках и мужа средней сестры невестки. Она не удивилась Каусарие, все знают, что она родила от тюремщика и живет у родителей. Наверно, приехала в больницу или погостить. А что Селиму здесь нужно?
- Обедаете, значит? Всю родню собрала или нет?
- Нет, бабушка, еще не всю, но когда-нибудь соберу. Будешь обедать, садись с нами.
- Сыта, ешьте сами!
Альфие не пришлось объяснять сестренке, почему она должна искать квартиру, Каусария сама заговорила об этом
- Апа, помоги мне пожалуйста, поспрашивай, может кто сдает комнату, или дом. Нам с сыном неудобно жить у вас.
- Хорошо, поспрашиваю Каусария! Ты не переживай, я тебе деньгами и продуктами буду помогать.
- Спасибо, апа, я постараюсь скорее устроиться на работу, пока хоть кем-нибудь. Позанимаюсь, окончу заочно техникум, тогда можно будет подыскать серьезную работу.
- Молодец, Каусария – вступил в разговор Селим - Очень хорошие намерения, главное, ты не отступай от своих планов. Мы с Насимэ тоже тебе поможем.
- Некуда мне отступать, сын у меня, зачем ему неграмотная мама? Я хочу, чтобы он вырос и гордился своей матерью.
- Все правильно, Каусария! Однако, скажи, почему бы тебе не пожить у матери, можно пока не получишь диплом в колхозе поработать. Мать бы помогла тебе водиться.
- Уже помогла. Не спрашивайте меня, что случилось, но жить в одном доме с маминым сожителем я не смогу.
- Ладно, не хочешь, не говори! Я догадываюсь, почему он ни с того, ни с сего упал с сеновала.
Вечером Альфия доложила мужу, что Каусария поживет у них временно, пока не найдет квартиру. Кажется, Халим не поверил
- Нет ничего постояннее, чем временное, дорогая моя. Поживем, увидим!
Продолжение Глава 46