Утром следующего дня Елена Сергеевна устроила серьёзную выволочку домработнице за то, что та не разбудила её и не рассказала, в каком состоянии вернулся Павел домой после экскурсии в Третьяковку. Юрий Алексеевич, помогавший Аннушке перетаскивать бесчувственное, а потому и неподатливое тело в комнату, благоразумно сбежал на работу. Он давненько не видел супругу в таком возбуждённом состоянии и решил, что женщины в его отсутствие быстрее найдут общий язык. В конце концов, мужскую солидарность тоже никто не отменял. Даже если она обозначена в несколько пассивной форме. Помощница, привычно-безропотно выслушав упрёки хозяйки, ушла на кухню готовить капустный рассол для своего Баловня. Аннушка хоть и не была замужем, но твёрдо знала, что кисло-пряный напиток – первейшее средство от похмелья.
Елена Сергеевна, услыхав за дверью комнаты сына возню и вздохи, успокоилась и попросила помощницу вывести её на прогулку. Дескать, пускай недоросль придёт в себя как следует, а там посмотрим, стоит ли наказывать отбившегося от рук ребёнка…
***
Пашка хорошо помнил, как усаживался в такси под восторженные возгласы друзей-неформалов. Но память не сохранила его «героический» переход от «Волги» до квартиры. Более того, ему было совершенно неведомо, кто открыл дверь, а потом сопроводил до дивана. Выбор, конечно, небольшой и далеко не судьбоносный, но всё-таки…
На всякий случай проверив карманы и убедившись в сохранности военного билета, Павел, так и не сумев сложить обрывки воспоминаний в единую картину, махнул рукой на это дело и, насвистывая что-то из «Коррозии металла», направился в ванную комнату смывать грехи с души и тела…
***
- Я не собираюсь докучать тебе нравоучениями, но обещай мне, что подобные истории больше не повторятся. – Елена Сергеевна, старалась говорить ровно, однако глаза выдавали глубокое волнение. – После твоей прогулки по злачным местам я начала подумывать, что тебе ещё слишком рано начинать самостоятельную жизнь. Тем более в отрыве от взрослых. Может, нам стоит повременить с переездом в Свердловск?
Пашка, зная характер матери, не стал протестовать или строить из себя возмущённого родительским недоверием. Просто подошёл к коляске и, наклонившись, поцеловал Елену Сергеевну в щёку.
- Так получилось, мам. Обещаю впредь не допускать чрезмерных возлияний. - Он уже хотел принять покаянный вид, но не удержался от привычного зубоскальства. – Надо же? Скоро третий десяток разменяю, а во взрослую категорию так и не попал. Сколько, по-твоему, мне ещё за «юношей» выступать? До юбилейной полсотни?
Мать снисходительно улыбнулась. Она практически успокоилась, но посчитала нужным довести воспитательную беседу до конца:
- Ты для меня навсегда останешься ребёнком. Сейчас тебе этого не понять. Поэтому давай вернёмся к этой теме, когда мои внуки достигнут совершеннолетия. А пока расскажи для начала в какую компанию тебя занесло? Впрочем, не стоит. Я думаю, что приличная молодёжь не принимает в свой круг без соответствующих рекомендаций. Не обижайся, но пока твой удел — это шпана и полуголодные студенты, приехавшие в столицу из провинции. Поверь, я ничего не имею против студенческой «вольницы». – Спохватившись, тут же поправилась. - Естественно, в разумных пределах. Но меня очень беспокоит твоя необъяснимая тяга к низшим слоям общества. И слово «шпана» здесь абсолютно уместно.
Несмотря на похмелье, Пашке неожиданно захотелось подурачиться, но так, чтобы не обидеть и без того расстроенную родительницу. Приняв серьёзный и вместе с тем восторженный вид, Павел заговорил соответствующим тоном:
- Наверное, мне повезло, мама. Так бывает только в сказках. Ты, безусловно, права, утверждая, что мой круг общения пока ограничен в силу известных обстоятельств. Но вчера я по воле случая соприкоснулся с миром творческой богемы. Это невероятно, мама! Совсем ещё молодые ребята настолько прогружены в музыку, что готовы часами говорить о ней. Да что там говорить? Они живут музыкой.
Наверное, Елена Сергеевна немого утратила способность критически воспринимать экспромты сына. А может, ей просто очень хотелось поверить в чудо. Как бы там ни было, но выслушав столь яркое вступление, женщина с готовностью включилась в диалог. Впрочем, в её голосе по-прежнему звучали нотки сомнения:
- Интересно, Павлик. Я допускаю, что ты мог встретиться со студентами консерватории. Только для меня остаётся загадкой, чем ты смог их заинтересовать? Я ни за что не поверю, что в тех ужасных условиях ты смог полюбить классику. Прости, что невольно напомнила. Если желаешь, мы можем прекратить разговор. Я вполне удовлетворена твоим объяснением.
Пашка хотел, но не смог остановиться. Его понесло. Он вдруг снова почувствовал себя необременённым прошлым юнцом:
- Всё предельно просто, мама. Я проголодался и наугад забрёл в кафе. Оказалось, что в заведении собираются студенты консерватории. Кафешка почти напротив памятника Петру Ильичу. Ребята так галдели, что я не выдержал и ляпнул, мол, в музыке «Дип Пёрпл» гораздо больше эмоций и чувства, нежели у какого-нибудь Шнитке. Я думал, что они меня заколют своими смычками и забьют литаврами до смерти. Но оказалось, что в их среде немало истинных знатоков рока. Даже среди профессорско-преподавательского состава. Представляешь, мама? Профессор консерватории на досуге наяривает на «Франкенстрате»?
Елена Сергеевна, догадавшись, что попросту попалась на удочку, решила сохранить лицо. Остановив сына небрежным жестом, задала вопрос, который в общем-то не нуждался в ответе:
- Всё ясно, Павлик! Только непонятно, зачем было так напиваться?
Пашка серьёзно посмотрел на мать:
- Я же тебе сказал, мама. Так получилось. Поверь, по-другому было нельзя. Если честно, то я совсем немного выпил. Даже не думал, что на меня так подействует. Мне на самом деле очень стыдно перед вами. Я ведь даже не помню, как дошёл до подъезда. Помню, что обменялся с ребятами телефонами, потом они поймали для меня такси и исполнили на прощанье что-то из Шопена…
Елену Сергеевну даже передёрнуло от неожиданности:
- Надеюсь, Павлик, это был не …
Пашка, сообразив, что в своих фантазиях хватил через край, поспешно перебил:
- Нет мама. Я ошибся. Это было «Прощание славянки» …
В дверях столовой показалась Аннушка с небольшим подносом, на котором красовался запотевший стакан с мутной жидкостью. Помещение моментально заполнилось ароматом укропа и других пряностей. Пашка, непроизвольно сглотнул и уже протянул руку вперёд, как глубине квартиры зазвенел телефон. Обе женщины почему-то посмотрели на парня. Тот удивлённо пожал плечами:
- Может, студенты проснулись? Интересно, что им от меня нужно? Не переживайте. Я сегодня никуда не собираюсь идти. Вчерашних подвигов за глаза хватило.
***
Поднимая трубку, Пашка уже наверняка знал, что загадочный звонок адресован именно ему. Объяснить свою уверенность он даже не пытался, поскольку это было невозможно, да и времени на раздумья у него попросту не было.
- Слушаю вас. – Павел старался говорить спокойно, чтобы ненароком не выдать волнение. – Говорите.
- Квартира Коробовых? – Уточнила трубка мужским голосом.
- Именно так.
- Я могу поговорить с Павлом Юрьевичем?
- Я вас слушаю. – Пашка вдруг успокоился и попытался представить, как выглядит его собеседник на том конце провода. Мозг моментально изобразил молодого высокого человека с короткой стрижкой, одетого в белую рубашку с галстуком от Бориса-крановщика. Видение продержалось мгновенье и исчезло, растворившись в словах таинственного абонента.
- Добрый день, Павел Юрьевич! Вас беспокоит сотрудник районного отдела комитета государственной безопасности старший лейтенант Заварзин Валерий Тимурович. Вы не могли бы прибыть в отдел к шестнадцати часам? Адрес я сейчас продиктую.
Едва успокоившийся Пашка вновь занервничал и попытался найти подходящий повод для отказа. Получилось по-детски наивно и глупо:
- Сегодня никак. Я обещал маме никуда не выходить…
Он отдал бы полжизни, чтобы вернуть время назад и вычеркнуть из жизни дурацкий эпизод. Сотрудник Заварзин наверняка уловил состояние собеседника и сжалился. По крайней мере в его голосе не было намёка на издёвку:
- Поймите, Павел. Мне очень не хочется беспокоить ваших родителей. Я мог бы вызвать вас повесткой, но решил пригласить по телефону. Беседа займёт часа два. Вы сейчас успокойте матушку… Скажите, что девушка с приятным голосом номером ошиблась. Вот вы и увлеклись разговором. А я через десять минут организую звонок из военкомата. Только к телефону не подходите. Так вас устроит? Тогда записывайте адрес…
Продолжение следует.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/