Глава 21
13 лет назад
Серафима Сергеевна
Бабушка посмотрела на внучку с укором. Да той и объяснять ничего не надо было: вошла и сама начала глядеть, как побитая собачонка. Серафиме Сергеевна стало её жаль: мордашка осунулась, глаза красные: не выспалась, видимо, или ревела втихомолку. Она молча кивнула на расставленные контейнеры.
– Иди, поешь.
– Такие, как я, не заслуживают пищи, – проворчала Полина.
– Еду не нужно заслуживать, – ответила бабушка. – Если жива, значит, должна есть. Ешь!
– Не хочу. Аппетита нет.
– Просто выпей супа. Это бульон на костях. Наберёшься энергии.
– Не приходи сюда. Только расстраиваться будешь. Отныне живи своей жизнью, – с грустью сказала Полина. – И я сделаю то же самое.
– Как у тебя язык поворачивается такое говорить? – возмутилась Серафима Сергеевна. – Как мы можем забыть друг о друге и жить своими жизнями? Ты бросишь меня, если я тебя обременю?
– По-твоему, я это имею в виду? – ответила Полина. – Ты должна бежать от меня и жить нормальной жизнью. От меня одни проблемы. Вот тебе шанс!
– Я смогу сбежать, когда захочу. Даже если ты не дашь мне шанса! – сказала бабушка. – Я прожила тяжёлую жизнь. Но никогда ни от чего не бежала, – заметив, что в глазах внучки появились слёзы, резко сменила тему. – Если не ешь, отдай мне. Я съем, – и начала хлебать суп. – Вкуснятина! Тот, кто это приготовил, повар от Бога!
– Ну да, сама себя не похвалишь… – хмыкнула Полина, утирая слёзы. – Эй, ты же мне принесла! Почему сама ешь, отдай! – и стала поглощать суп, роняя в него солёную влагу и шмыгая носом.
– Ты не поранилась? – спросила Серафима Сергеевна.
– Нет, – ответила внучка, проглотив ещё ложку.
Накормив внучку, пожилая женщина покинула отделение полиции. Остановилась на лестнице и задумчиво произнесла вслух:
– Я уверена, ты тоже пострадала.
Внезапно сзади раздались торопливые шаги, кто-то ударил женщину в плечо. Сумка с контейнером выпала у неё из рук. Бежавший резко остановился, обернулся. Это был молодой сержант.
– Вы в порядке? Пожалуйста, извините…
– Ничего, всё хорошо, – ответила Серафима Сергеевна, уселась на корточки и стала собирать выпавшие вещи. Да и замерла, вспомнив радостный голос Полины в тот счастливый день.
– Я получила высший балл по математике!
– Серьёзно?
– Я так счастлива! Если я счастлива, то почему не могу перестать плакать?
– Улыбаться надо, зачем плакать?
– Тогда почему ты плачешь?
– Потому что счастлива! Моя детка!
Вспомнив, Серафима Сергеевна уселась на ступеньки и горько расплакалась. Но не прошло и минуты, как поднялась, отряхнулась и пошла своей дорогой, продолжая ронять слёзы.
***
Алексей Петрович
– Отец? – Алексей вошёл в кабинет Петра Андреевича ближе к обеду.
– Пришёл, – улыбнулся главврач. – Валя ждала тебя и вышла ответить на звонок.
– Нигде без неё не обойтись.
– А мне она нравится. Славная, – заметил отец. – Со школой что? Разобрался?
– Нужно попрощаться с учениками. Как ты себя чувствуешь?
– Хоронить меня ещё рано, – ответил Пётр Андреевич. – Как будто одна операция всё меняет. И ещё. Прежде чем уедешь в Москву, подай документы в Склифосовского и Сеченова. Тебе многое нужно успеть, будешь занят.
– Ты рад?
– Конечно! А ты?
– Я тоже рад.
Главврач счастливо рассмеялся. Он давно мечтал о том, чтобы сын окончил обучение в ординатуре и стал наконец доктором. И однажды его мечта почти сбылась, если бы не принципиальность Алексея. После того несчастного случая с пациентом он вдруг всю ответственность за неудачу возложил на себя и отказался обучаться дальше, решив податься в учителя.
Час спустя Алексей вышел из больницы. Валя уже ждала его на скамейке в сквере около главного здания. Вид у неё, мягко говоря, был безрадостный.
– Что такое? В чём дело? – спросил Алексей.
– Мне стыдно за себя. Я вела себя, как ребёнок.
– Твои слова меня отрезвили, – признался учитель. – Присмотришь за Полиной?
– Ты мне доверяешь?
– Конечно, ты же мой друг.
– А ты умный. Добиваешься, чего хочешь, но при этом держишь дистанцию, – заметила Валя. – Убил двух зайцев одним выстрелом?
Услышав это, Алексей легонько потрепал девушку по плечу, рассмеявшись. Ей тоже стало весело, хотя на душе кошки скребли. Недаром, ожидая его здесь, думала о том, почему так происходит. Отчего она, умная и симпатичная, оказалась в его френдзоне, а сам её избранник неожиданно влюбился в школьницу. Пусть и совершеннолетнюю, но всё-таки несмышлёную девчонку. «Коль любовь и вправду зла…» – вспомнилась глупая поговорка.
***
Серафима Сергеевна
Вернувшись домой и переделав все домашние дела, Серафима Сергеевна принялась, скрестив руки на груди, бродить туда-сюда во дворе. Когда услышала, как за забором скрипнула калитка, быстро подошла к ней и открыла. За ней оказался Алексей.
– Чего так поздно? – спросила его.
– Почему не спите? – задал он встречный вопрос. – Увиделись с адвокатом?
– Да, он был обходителен. Наверное, благодаря тебе. Думаю, всё наладится.
– Мне не хочется ещё больше вас расстраивать, но я съезжаю.
Услышав это, Серафима Сергеевна приоткрыла на мгновение от удивления рот, но тут же закивала.
– Ты многое сделал для Полины. Спасибо, учитель. Сообщи мне, когда переселишься.
– Обязательно, – улыбнулся Алексей. – Накормите меня? Я такой голодный.
– Конечно, – ответила Серафима Сергеевна.
Алексей Петрович
Когда старушка пошла в кафе, ещё несколько мгновений Алексей смотрел ей в след. Как же не хочется уезжать! Но и здесь оставаться больше нет смысла. Учителем он больше не будет, а идти под крыло к отцу не хочется. Потом станут говорить, что Алексей потому и получил работу, папенькин сынок. Он видел таких людей, и всегда они вызывали в его душе отвращение. Потому что практически всегда, ничего не умея делать, выезжали на чужом горбу.
Серафима Сергеевна
Она пришла навестить Полину на следующий день. Привычно принесла с собой домашней еды. Когда внучка с большим аппетитом поглощала плов, бабушка сказала:
– Я не смогу навещать тебя в следующие несколько дней.
– Можешь вообще сюда не приходить.
– Тебе же хочется, чтобы я приходила. Хватит уже храбриться. Ты ведёшь себя так нагло, чтобы привлечь к себе внимание. Думаешь, я этого не понимаю?
– Тогда чего ты не стала президентом, если такая мудрая?
– Видимо, после моей еды тебе полегчало. В общем, на следующей неделе я не приду. Не хочешь спросить почему?
– Зачем заставляешь меня спрашивать, если можно просто сказать? – повредничала Полина. – И почему ты не придёшь?
– Мне делают операцию. У меня рак желудка, но операция мне поможет. Я не рассказывала тебе, чтобы не беспокоить. Хотела рассказать в день операции, но тебе же скучно здесь сидеть. Может, немного переживаний пойдёт тебе на пользу. Поэтому говорю сейчас. Я планировала операцию после того, как тебя выпустят. Но я хочу показать тебе, как сильно люблю жизнь, хоть мне и нелегко, и как сильно я хочу жить. Врач говорит, что операция мне поможет, если раковые клетки не распространятся по организму. Но как я буду в порядке, если меня будут резать? Я могу умереть!..
– Бабушка! – перебила Полина.
– Если ты останешься за решёткой, даже не попытавшись побороться за себя и угробишь жизнь в тюрьме, то ты не успеешь попрощаться со мной!
– Ты не умрёшь, – волнительно помотала Полина головой. – Не волнуйся!
– Знаю! – тоже нервно ответила Серафима Сергеевна. – Поэтому ты тоже живи. Я сделаю всё, чтобы вытащить тебя отсюда. Но ты тоже постарайся себя защищать. Это ведь не ты устроила пожар, не бери на себя вину и говори!
Слушая, Полина больше не могла сдержать слёз. Потом настырно их вытерла и сказала:
– Уходи. Возвращайся, когда оправишься после операции.
Потом, не сказав «Спасибо» и не попрощавшись, быстро вышла из комнаты. Серафима Сергеевна ещё несколько минут сидела одна, стараясь не плакать. Затем собрала всё в сумку и тоже пошла.
***
Полина
Я сильная, но не могу, не могу! Как подумаю о том, что она мне сказала, слёзы льются сами собой. Вот и теперь… сижу в камере и шепчу:
– Бабушка…
Оглядываюсь на сокамерниц. Никто внимания не обращает. И реву втихомолку, стараясь сдерживаться, да не получается ничего.
– Бабушка…
***
Алексей Петрович
Когда грузовая «Газель» уже была готова отъехать, Алексей остановился, чтобы оглянуться последний раз. Вот крошечное кафе Серафимы Сергеевны, где он провёл так много приятных часов, пока ел приготовленные ей блюда. Рядом – её маленький домик. Чуть правее – тот, в котором он жил последние несколько лет. Не своё жильё, арендованное, и всё-таки такое чувство, будто прощается сейчас с чем-то родным и близким.
Сюда приходила Полина, они разговаривали…
Вздохнув, Алексей сел на пассажирское место в «Газель» и сказал:
– Поехали.