Глава 9
13 лет назад
Полина
«Вот зараза! Угораздило же моей бабушке жить по соседству с этим учителем, чёрт бы его побрал совсем! Козёл безрогий!» – злая, как дракон, я выскочила на задний двор, чтобы продышаться. Подошла к забору, уселась на лавочку. Сижу, никого не трогаю, смотрю на звёзды, желая поскорее успокоиться и лечь спать. И тут слышу, как кто-то за забором копошится. Он между участками низкий, метра полтора всего.
Встаю, смотрю, а там этот педагог барахло своё развешивает!
– Эй, вы! – кричу ему. – Не ведите себя так! Даже хулиганы языком не болтают.
Он продолжает невозмутимо вешать тряпки.
– А ты точно уловила, – отвечает. – Я хулиган.
Хмыкаю. Насмешил.
– Я уже столько учителей повидала, но вы – что-то новенькое!
– Что ж, прекрасно. Приму за комплимент.
Смотрю на него такая злая, что кулак сжимается всё сильнее.
– Что, хочешь ударить? Мне поближе подойти? – он оставляет свои тряпки и в самом деле приближается. Встаёт так близко – только руку протянуть.
– Думаете, я бандитка? Гопница какая-нибудь? Я не бью людей!
– Тогда почему избила меня днём? – спрашивает он.
Аж рот приоткрываю от удивления. «Избила?! Так вот как это называется?! Да если бы я тебя избила, козёл, ты сейчас в больничке бы маялся!»
– Да, я злопамятный. Если бы не избила, я бы ничего не рассказал. Но я всё равно ненавижу насилие. Если ты это учтёшь, мы сможем ужиться вместе, – говорит таким спокойным тоном, который выбешивает меня окончательно.
Пинаю со всего маху забор, и учитель вздрагивает. Потом ухожу.
– Или нет… – рассудительно произносит он, а потом тяжело вздыхает.
«Что ж, терпи, Емеля, твоя неделя!» – думаю язвительно и закрываю дверь.
***
Серафима Сергеевна
Она проснулась посреди ночи, потому что мысли, чем старше ты становишься, тем чаще способны будить даже в такую позднюю («Или раннюю? Часы показывают половину шестого») пору. Она тихонько, стараясь не шаркать тапочками, прошла в комнату, где спала Полина. Подошла к её кровати и замерла, глядя на такое красивое, спокойное лицо своей любимой девочки. Тяжело вздохнула. Мягко, чтобы не разбудить, провела подушечками пальцев по ровной нежной коже.
– Не надо было бить её, – зашептала, рассуждая вслух. – Прости, что ударила. Это потому, что я невоспитанная старуха. Такая невоспитанная, что бью и кричу, стоит мне разозлиться.
Серафима Сергеевна замерла, когда Полина перевернулась на другой бок, к ней спиной. Подождала, решив, что внучка может проснуться. Но та продолжала пребывать в мире грёз.
– Я была слишком напугана, чтобы спрашивать. Боялась, что ты подтвердишь, что украла. Ты уже такая взрослая, а я ничего для тебя не сделала. Ты должна ходить в школу, чтобы не стать такой, как я, которая бьёт людей, когда расстроится. Ты должна стать хорошим и добрым человеком.
***
Полина
Я проснулась, когда кто-то провёл рукой по моей голове. Ощутив запах хлеба, сразу поняла: это бабушка. Она заговорила, и я, лёжа не боку, вслушивалась в каждое слово. Она произносила такое, отчего у меня потекли слёзы по лицу.
Когда она ушла, я мысленно обратилась к ней:
– Прости, прости меня, бабушка…
Я хотела сказать ей ещё много хорошего, но вдруг…
– Хр-р-р-р! – послышалось из её комнаты.
«Что это за звук такой?» – подумала и пошла проверить. Обнаружила бабушку лежащей на спине. Сложила руки на груди… «Боже, да она не умерла ли?!» – решила и в ужасе приблизилась. Звуков больше не было. «Она не дышит?» – я приблизилась к ней, стала вслушиваться, и тут мне прямо в ухо:
– Хр-р-р-р! – это, оказывается, бабуля моя так храпит во сне.
Я улыбнулась и вернулась в свою комнату. Легла, закрыла глаза. Вспомнился один солнечный, такой чудесный и добрый момент. Мы с мамой пришли в книжный магазин. У меня в руках красочная книжка – «Мария Кюри», биография великой учёной для детей. Та книжка до сих пор со мной. Вон, стоит на полке.
Хорошие воспоминания… У меня тоже есть хорошие воспоминания. Они пришли на память, когда увидела бабушку. Тогда я осознала, что хорошие воспоминания и судьбоносные встречи приходят вместе. В такие моменты ты хочешь стать лучше.
С этими мыслями я заснула, а потом… с меня неожиданно сдёрнули одеяло, как оболочку с сосиски. Сразу догадалась, кто в этом доме способен на подобное. А вчера вечером говорила, что любит! В надежде, что бабуля отстанет, переворачиваюсь со спины на бок у страиваюсь поудобнее. Закрываю глазки, баюшки-баю… Бабушка шаркает тапочками прочь из комнаты. Вот и славно, хотя бы высплюсь… Но не проходит и пары минут, как она возвращается. Замирает. Что задумала? И тут мне на голову льётся холодная вода. Взвизгиваю и вскакиваю.
– Ты чего?!
Она стоит передо мной с ковшиком в руке.
– Работать будешь! Вставай! – звучит командный бабушкин голос. – Мы идём на рынок.
***
Алексей Петрович
Он выехал рано утром, чтобы насладиться тишиной и прохладой, а ещё свежим воздухом и не слишком жаркими лучами солнца. Выбрал специально такой маршрут, который пролегает мимо широких улиц, даже в такую рань заполненных машинами. Некоторое время ехал, широко раскинув руки и закрыв глаза, – это было в одном парке, где он любит кататься в такое время, когда никого нет.
Вскоре дорога привела обратно на свою улицу. Остановился и слез с велосипеда, увидев Серафиму Сергеевну в сопровождении Полины.
– Доброе утро. Идёте на рынок? – спросил их, сделав вид, что вчерашнего тяжёлого разговора не было.
– Да, – ответила соседка. – Она не собирается ходить в школу, поэтому буду приучать её к делу.
– Отличная идея, бабуль, вы просто гений! – широко улыбнулся учитель и двинулся дальше к своему дому, сопровождаемый двумя недовольными взглядами.
– Я накрыла вам завтрак в кафе, поешьте перед ухом, – крикнула Серафима Сергеевна.
– Хорошо! Спасибо! – ответил учитель.
Полина шаркнула по асфальту ногой, скривив недовольную рожу. Так, как это делают собаки, чтобы закопать нечто вонючее и гадкое.
***
Полина
Господи, как же я ненавижу эти походы на рынок! Всего полчаса мы тут, а я уже тащу на себе кучу всего, ощущая себя ломовой лошадью! Только у лошадей есть повозки, а мне приходится всё в руках переть! Бабуля же никак уняться не может. Смотрит, щупает, нюхает, пробует. Достала, блин!
– Что пожелает? – спрашивает очередная продавщица.
– Две связки морского языка. У вас сегодня варёный язык? Надо будет зайти к вам сегодня пообедать.
– Не болтай попусту. Просто приходи, – говорит бабушка. Кажется, они знакомы. Ну да, ей для кафе много всего нужно. Вот и перезнакомилась с торговцами.
– Держите, – продавщица протягивает пакет.
– Ей давай, – кивает на меня бабушка. – Это моя внучка. Будет мне помогать.
– Наконец-то вы будете меньше уставать, – улыбается продавщица.
Я с трудом забираю ещё одну поклажу. Руки сейчас отвалятся!
– Давай быстрее! У нас мало времени, – подгоняет меня бабуля.
– Бабушка. Может, я лучше в школу пойду? – спрашиваю исподволь.
– Может, – отвечает она.
– Я терпеть не могу доставлять неудобства. Я должна быть к тебе справедливой, хоть ты и моя семья.
– Ты сейчас о чём?
– Ты пообещала, что ради меня постараешься измениться. И я хочу тебя отблагодарить.
– Рехнулась девка, – говорит бабуля и тут же легонько шлёпает себя по губам и хихикает. – Прости. Ах ты, маленькая моя… Тоже нет. Ой, девочка моя, как я рада, что ты это сказала! – и улыбается.
Тут же укладываю все сумки на тротуар, чувствуя огромное облегчение.
– Я хочу в школу. Ты же сама тут справишься? – и сваливаю поскорее.
Шагаю, не оглядываясь и слышу, как бабуля смеётся мне во след. Вот и хорошо! А то могла бы разозлиться, что бросила её с товаром. Но ничего, она у меня сильная. Справится.
Через сорок минут я уже в школе, в кабинете завуча. Говорю, что была неправа, виновата и всё такое. Он смотрит на меня, потом нехотя кивает и просит пойти за ним. Шагает прямиком в учительскую.
– Здравствуйте, Алексей Петрович, – говорит мужчине, сидящему за столом в окружении тетрадок. – Я планировал вам вчера сказать, но вы ушли раньше. У вас новенькая, – и отходит в строну, показывая на меня.
«Мамочка! – вскрикиваю мысленно. – Сосед! Так он что, ещё и классным руководителем у меня будет?!»
Он тоже явно недоволен моим появлением.
– Извините, я не могу больше никого взять.
– В каком смысле? – интересуется завуч.
– Отправьте её в другой класс.
– Все остальные тоже сказали, что уже под завязку, – шумит начальство.
– Ну а я разве нет? Ладно, – смотрит на меня, – жди снаружи. Нам нужно это обсудить.
Выхожу в коридор, но дверь открыта, и разговор прекрасно слышу.
– У меня и так хватает учениц, за которыми нужен глаз да глаз. Ещё одну я просто не потяну, – говорит Алексей Петрович.
– Вы можете приглядывать за ней и заодно с остальными. Вчера среди пойманных в клубе были девочки из вашего класса. Нина Сереброва и компания.
– Поднимите это на педсовете, – предлагает Алексей Петрович.
– Я никому не собираюсь усложнять жизнь, просто накажите их по своему усмотрению, хорошо? – предлагает завуч.
– Спасибо, но… новенькую я взять не смогу!
– Вот же… Возьмёте, я сказал! С директором согласовано! – ворчит начальник и уходит.
Вскоре Алексей Петрович выходит ко мне из учительской.
– Пошли. Сейчас будет классный час.
Шагаю следом, хотя есть сильное желание свалить и не возвращаться. Но там – бабушка со своими продуктами, готовкой, уборкой и «подай-принеси». Нет, уж лучше тут.
Входим в класс.
– Доброе утро! – говорят все, успокаиваясь и вставая. «Надо же, дрессированные какие», – думаю, оглядывая их недовольно.
– И вам доброе утро, – говорит Алексей Петрович. – Я бы хотел представить вам новенькую. Она училась в другом классе. Остальное ты сама можешь рассказать, – предлагает.
– Меня зовут Полина Озерова.
Дальше молчу.
– Видимо, это всё, – делает вывод классный руководитель. – Краткость – сестра таланта. Пока можешь сесть за последнюю парту. В следующем месяце я всех пересажу.
Занимаю место, а пока иду, всё до боли знакомые рожи: Толстуха, Селёдка, Кукла и… Господи, только не она! Ко мне со следующей парты оборачивается Ольга Копылова. Смотрит влюблёнными по-собачьи преданными глазами. Надуваю губы и выдыхаю.
Алексей Петрович говорит строго:
– И ещё кое-что. Ваша троица, – он показывает на Куклу и её подружек, – вчера вляпалась в неприятности. Так что идите в лабораторию.
– Так нечестно, почему только мы? – возмущается Селёдка.
– Кто, по вашему, ещё должен пойти? – спрашивает классный.
– Она! – тычет в меня пальцем.
– Это она всё начала, – подтверждает Кукла. – Эта Полина была зачинщицей!
– Нечестно! – вопит Селёдка.
Алексей Петрович смотрит на меня. Потом недовольно стучит кулаком по столу и говорит:
– И ты тогда тоже с ними.
Ничего иного не остаётся, как топать следом.