"Кронштадт - это город, куда приходят все большие корабли, из-за своей величины не способные подняться до Петербурга. Там находится таможня, и таможенные офицеры сразу по прибытии корабля поднимаются на борт и ставят там солдата смотреть, чтобы с корабля ничего не вынесли. Я видела, что принесённые свечи были поставлены в сосуды с водой. Любопытство побудило меня осведомиться о причине этой странности, и мне сказали, что если бы капитан не сделал этого, ему пришлось бы заплатить штраф в 10 рублей, то есть почти 50 английских шиллингов. Поскольку этот город подвержен пожарам, то русские не могут позволить разводить огонь на кораблях, но в возмещение неудобств Её Величество построила дом, предназначенный для приготовления пищи."
Так писала в августе 1734 года англичанка Элизабет Джастис об общественной кухне в порту Кронштадта. Путешественница не ошиблась указав, что кухня построена "Её Величеством" - императрицей Анной Иоанновной, хотя часто её появление связывают с Петром I.
Серьезные меры против огня в портах предпринимались давно. Ещё в 1709 году был обнародован царский указ "Об осторожности от огня", запрещавший на любых судах, стоящих в гавани разведение огня и курение под угрозой жестоких наказаний:
"Ежели кто в оном сыщется винен будет бит, по первому
приводу наказан под 10-ю ударами у мачты, а ежели приведен будет
в другой раз оный будет под килем корабельным подпущен и у мач-
ты будет бит 150 ударами, потомъ вечно будет на каторгу сослан".
В Кронштадте горячую пищу для моряков готовили на берегу где придётся, пока в 1734 года по распоряжению Адмиралтейской коллегии в Купеческой гавани не было построено специальное здание, которое было деревянным и, конечно, сгорело. Вторая кухня была уже каменной и находилась примерно на том месте, где впоследствии были построены Рыбные ряды. С увеличением числа торговых кораблей, прибывающих в Кронштадтский порт, прежнее здание уже не справлялось с растущей нагрузкой, и было принято решение построить новое и на новом месте - на юго-восточной стороне Итальянского пруда подальше от таможни и других портовых построек.
Проектировал его выдающийся архитектор Чарльз Камерон (1745-1812), известный своими великолепными постройками в Царском Селе и Павловске. Зодчий сделал блестящую карьеру при Екатерине II, а в правление Павла I оказался не у дел и занимался частными заказами. Александр I вспомнил о любимце бабушки и назначил заслуженного человека главным архитектором Адмиралтейской коллегии. Возможность возводить дворцы эта должность не предоставляла, зато обеспечивала постоянным заработком. И Камерон строил утилитарные здания. Среди них оказалась и кухня "для приготовления пищи на приходящие купеческие суда для иностранных мореходцев".
Проект Камерона сохранился в архиве - вытянутое, одноэтажное здание с тремя фронтонами, обращенными к Купеческой гавани. Внутри кухня была разделена на четыре отделения, оснащенными 16 печами. Стенки здания по "голландскому образцу" предполагалось не штукатурить. Отсюда и название - "Голландская кухня". Строительство было завершено в 1805 году, причём с отходом от первоначального проекта - к тому времени архитектор был уволен в отставку и уже не мог осуществлять авторский надзор.
Со временем кухня не только обеспечивала экипажи кораблей горячей пищей, но и стала приносить Кронштадту немалый доход. Дело в том, что с 1828 года был установлен с судовладельцев особый сбор за право пользования Голландской кухней. Во второй половине XIX века он приносил 45 тысяч рублей и обеспечивал до четверти городского бюджета. Что не удивительно - количество торговых судов, приходящих в Кронштадтский порт только росло и если до Крымской войны ежегодно в среднем заходили 1687 судов, то в 1856-1871 годах уже 2835, то есть в 1,6 раз больше. Что интересно, в это время запрет на разведение огня на пароходах был уже снят и пищу для судовых команд готовили на борту, но сбор платить всё равно приходилось.
Впрочем, в любом случае, ещё преобладали деревянные парусные суда и Голландская кухня никогда не пустовала. Совместная готовка на огромной "коммунальной кухне" была источником постоянных конфликтов и постепенно там сформировалось настоящее "государство в государстве" со своими правилами и администрацией, следившей за порядком. "Правительство" Голландской кухни состояло из четырех коков. Главный назывался "Адмирал". Это был повар судна, первым зашедшим в порт после начала навигации. "Капитаном над портом" назначался кок второго судна. Повара судов пришедших третьим и четвертым назывались "Полицмейстер" и "Полицейский". Очередность четко фиксировалась и когда судно "Адмирала" уходило, то в звании повышался "Капитан над портом" и так далее.
Языком "межнационального общения" у коков был английский, тем более, что "правительство" Голландской кухни в основном состояло из подданных британской короны. И если в процессе приготовления пищи возникала склока - а поводом для неё могли быть самые разные обвинения, но чаще всего не чистоплотность и воровство, то виновных передавали "Полицмейстеру", выполнявшему роль судьи. Происходило разбирательство и выносился приговор. Причем "суд" проходил по всем правилам - с присяжными и возможностью апелляции приговора у "Капитана над портом" или "Адмирала", решение которого было окончательным. Наказания зависели от тяжести проступка - это могло быть и угощение "судей" на оговоренную сумму, публичный выговор, позорное катание по гавани и даже порка линьком или розгами.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...