Друзья мои, вчера у меня был довольно тяжёлый, насыщенный день, поэтому окончание рассказа пришлось разделить на две части: одна сегодня, а вторая, надеюсь, завтра. 🤷🏻♀️
Прошу меня простить. 😘
Продолжение. Начало здесь.
- Ну что там? – поинтересовалась мать, когда Еремей вернулся домой.
- Мамаша! – радостно воскликнул сын, потирая руки. – Там (!) всё хорошо! И даже лучше!
- Ну-ка расскажи подробнее, - попросила Азалия Фёдоровна.
И Еремей, не жалея красок, живописал мамане все прелести Аглаиной усадьбы и её самой; рассказывал, как здорово вставать ни свет ни заря, чтобы управиться по хозяйству, а весь оставшийся день отдыхать на природе, в тени развесистых лип, или прогуливаться вдоль реки, или сидеть на веранде за чашкой ароматного травяного чая.
- Так это в праздничный день, - возразила мать. – А в будни работать в деревне надо тяжело. С утра и до тёмной ночи. Гулять да чаи распивать некогда будет.
- Мамаша! Ну вот опять вы! – огорчился Еремей. – Да знаете ли вы, что с такою любовью, какая промеж нас с Аглаей случилась, все работы будут в радость и в удовольствие?! И если Аглаюшка одна со всем справлялась, то со мной ещё быстрее и легче дело пойдёт!
- Она женщина деревенская, привычная к черной работе. А ты? Где ты подорвался когда? Ты даже сумки с продуктами никогда не носил – всё я таскаю. На работу – с работы, и лежишь себе на своей тахте.
- Так надобности не было, силы копил. Вот и пришёл мой час! Женюсь на Аглае – и заживём! – сотрясал Еремей воздух рукой, сжатой в кулак, подзадоривая себя.
- Как знаешь! Женись! Всё мне легче будет. А то ж тебе подай да прибери за тобой; то постирай, то погладь, то наготовь – мужик всё-таки. Да и телевизор твой по ночам во где уже сидит, - нашла плюсы Азалия Фёдоровна.
Через месяц, отработав положенный срок после подачи заявления об уходе, Еремей переехал на жительство к Аглае. Работать пошёл водителем грузовика в совхоз.
Аглая была рада-радёшенька! Ходила по деревне, ног под собой не чуя.
Однако же зависть в дворянском дитяти городских мужчинах
Посеять нам было бы жаль.
Итак, обернуть мы обязаны кстати
Другой стороною медаль,
как сказал наш незабвенный Николай Алексеевич.
Буквально через пару недель глянцевая сторона сельской жизни начала как будто расплываться, стираться. Стала проявляться тяжёлая, однообразная её сущность.
Оказалось, что, помимо наслаждения изобильной, размеренной жизнью, вдыхания чистого воздуха и прогулок у реки, надо ещё и очень рано просыпаться, чтобы до работы покормить хозяйство, а вечером после работы – снова в сарай; ближе к осени – собрать и сохранить выращенный за лето урожай (одной картошки только соток пятнадцать надо выкопать!). Необходимо регулярно вычищать из сарая навоз от поросят и подстилать им свежую соломку. А эту соломку ещё и заготовить требуется; да не под мышкой принести, а целый тракторный прицеп подогнать и на чердак или на сеновал всё это закинуть. Кроме того, поросята тебе навоза просто так не натопчут – их кормить надо. А для этого – кормов следует заготовить вдоволь.
И такая дребедень целый день, целый день!
То есть тупых, монотонных дел было невпроворот; с раннего утра и до тёмной ночи; без выходных и праздников. А ещё ж ведь и на совхозную работу ходить надо, деньги зарабатывать!
«Батюшки святы!» - думал про себя Еремей.
Аглае ничего пока не говорил, стеснялся. Но она ведь женщина неглупая, видела всё и понимала. Поэтому иногда говорила мужу:
- Еремеюшка, не бросайся ты так сразу, как на амбразуру. Потихоньку, по чуть-чуть.
- Не бойсь! – хорохорился Еремей. – Я мужик! Всё выдюжу!
Месяца через три Еремей уже перестал понимать, на каком свете он находится: на этом или уже на том.
Мать звонит, интересуется, почему супруги её не навещают, деревенских гостинцев не везут. А Еремей ей в ответ только «Ой!» да «Ой-ё-ёй!»
А Аглая только смотрит да улыбается. Чаще – с грустинкой. Опасается женщина, что Еремей сбежит от неё в город, не перенеся счастья сельской жизни.
Однажды, где-то в начале ноября, Еремей не встал утром с постели.
- Что с тобой, Еремеюшка? – заволновалась жена.
- Не знаю, Аглаюшка. Ломит всё, крутит. Ни охнуть ни вздохнуть не могу, ни рукой ни ногой пошевелить, - слабым голосом ответствовал муж.
- Приболел, видать! – разволновалась Аглая. – Ты лежи, не вставай. И на работу сегодня не ходи! Я сама передам, кому надо, что заболел ты.
- Спасибо, моя милая, - тяжело выдохнул Еремей и, закрыв глаза, отвернулся к стене.
Всю неделю Аглая одна справлялась с хозяйством. Ей-то, конечно, не привыкать, но когда она жила одна, то особо не выготавливала. А сейчас женщине перед работой приходилось готовить завтрак и обед. Еремей, хоть и болел, но ел исправно. Вот она и старалась его порадовать да на ноги быстрее поставить. Кроме всего прочего то пироги, то пирожки замутит, то блинчиков со всякими начинками напечёт. А их, глядишь, к вечеру-то и нет, закончились - заводи новое тесто.
- Аглая, - вошла во двор Анфиса, когда соседка управлялась по хозяйству, - а где твой муж? Неужто бросил тебя, как и Лукьян?
- А почему тебя это волнует? – не торопилась отвечать «доброй» соседке хозяйка.
- Да потому и волнует, что соседи мы. А соседи, ты знаешь, это почти родственники, - поучала Анфиса.
- Вон оно что! А я-то думаю, почему ты меня всегда хочешь побольней уколоть? Оказывается, это по-родственному!
- Я?! Уколоть?! – изобразила неподдельное удивление соседка. – Да это ж у меня просто характер такой весёлый!
- Вот и иди веселиться в другом месте. А мне некогда.
- Да ладно, Глаш, не злись, - примирительно сказала Анфиса и продолжила доверительно: - На селе поговаривают, что сбежал твой Еремей обратно в город. Мол, непривычный он к тяжёлой деревенской жизни, вот и не выдержал…
- Поговаривают, значит? Вот народ! Только бы языки чесать! – не подтвердила и не опровергла Аглая новость. – А как узнали-то?
- Да бабка Дарья видела, как шёл он на остановку с чемоданом. И Зинка видела тоже. Она даже поближе подошла посмотреть, чтоб не ошибиться, - с удовольствием рассказывала соседушка.
- Не ошиблась? А то ж у неё зрение плоховатое, - улыбалась Аглая.
- Нет! Говорит, вот как я тебя вижу, так и Еремея видела.
- Ну так передай Зинке, чтобы ещё одни очки нацепила поверх своих! – Глаша убрала улыбку с лица. – А Еремей мой заболел, в постели лежит!
Анфиса охнула, развернулась – и со двора. Понесла новость по селу.
Продолжение следует.
Спасибо, друзья, что вы со мной. 🎀