Ключ повернулся в замке. Механизм щелкнул, свидетельствуя о том, что дверь заперта. Андрей вытащил его из замочной скважины, небрежно бросил в карман. Ева стояла рядом: красивая, как фарфоровая кукла, скромная, как школьница. С другими мужчинами она могла позволить себе уловки и хитрости. Но не с ним. Андрей был в два раза старше, и даже не будь он колдуном, все её интриги раскусывал бы, как орешки. Но он был. А это значило, что кроме обычных мужских способов приструнить подругу, у него имелись и другие. Не просто лишить содержания, а сделать порчу на бедность, не ограничить расходы на косметику, а забрать красоту, здоровье, радость жизни. Ева это понимала. И не испытывала страха. Отчего-то этот странный союз приносил в её душу мир. Словно она наконец нашла человека, который, как заботливый отец, решит все её проблемы, защитит, когда придет беда, успокоит, если несчастий не избежать.
- Ты уже начала делать упражнения по восстановлению энергии, которые я тебе показывал? – спросил он девушку, спускаясь по ступеням.
- Я всё ещё не чувствую силу, - ответила Ева.
- Если я правильно понимаю, ответ «нет»?
- Ответ «нет», - подтвердила она.
- Что ж, в таком случае, когда придём к ней, сядь ближе и возьми меня за руку. Мои бесы покажут, как грязная энергия уходит по каналам туда, где ее примут.
- Зачем развивать ясновидение, если я не смогу делать обряды?
- Разглядеть в незнакомце того, кого следует опасаться; заметить, когда кто-то пытается сделать на тебя крадник; вовремя уйти с дороги ведьмы, что идет портить первого встречного. Разве этого недостаточно? К тому же посмотри на эту несчастную целительницу, будь она понастойчивее в том, чтобы развить дар видения, то не попала бы в такую ужасную ситуацию, сразу признала бы во мне практика и задавала бы совсем иные вопросы.
- Например?
- Например, зачем колдун явился к целительнице и почему не делает чистки сам. И, конечно, заметила бы, если бы я начал «сливать негатив».
- Я не делаю чистки населению, - сказала Ева раздраженно.
Настойчивость Андрея в том, чтобы она непременно начинала делать дыхательную гимнастику и визуализации, цепляли ее за живое. Было ощущение, что он зло шутит над ней. Будто заставляет слепого попытаться увидеть мир вокруг.
- Пусть силы больше нет, но даже бывшая ведьма куда устойчивее к воздействиям, чем обычный человек. Тебя всё ещё могут использовать и как батарейку, и как сливной бачок. Не думаю, что тебе хотелось бы стать чем-то подобным.
Ева хотела возразить, что рядом с ним только решивший расстаться с жизнью отважится на это. Но внизу хлопнула дверь. На лестнице раздались шаги, и девушка прикусила язык. Кто-то поднимался по ступеням вверх. Вот уже остался один пролет. Тяжелые мужские шаги. Первое, что увидела Ева – яркий, апельсинового цвета шарф. В мужчине, на котором он был намотан в три слоя, девушка даже не сразу признала молчаливого нелюдимого соседа. Привычки свои он не изменил: отвернулся, будто не видит.
- И вам здравствуйте, - вежливо сказал Андрей мужчине, хотя тоже не удостоил его взглядом.
Лишь когда вышли на улицу и холодный воздух прикоснулся ледяными руками к их лицам, добавил:
- Видимо, осеннее обострение затянулось. Но это лучше, чем святая вода в лицо.
Такси уже дожидалось их у подъезда. Андрей галантно открыл даме дверцу, обошел, сел с другой стороны, и машина тронулась, прошуршала по двору, выехала на дорогу. Снегоуборочные машины увезли большую часть сугробов прочь из города, словно прибрались к празднику. Ева смотрела из окна на то, как люди, за несколько дней уставшие перелазить через снежные кучи, радостно гуляют по чистым тротуарам и улицам. Но из головы у нее отчего-то не шла Маринка. Её рыжая голова с буйными кудрями. Слишком наивная. И такая же невидящая.
Такси снова свернуло во дворы.
- Не забудь, - сказал Андрей тихо. – Возьми меня за руку, когда подам знак.
Они вышли из такси, поднялись на этаж. Дверь была не заперта. Словно целительница жила в мире без воровства и разбоя, без лихих людей, в мире, где нет зла.
В прихожей толпились люди. Ева понадеялась, что Андрей не захочет ждать. Развернется и уйдет, сольет свои нечистоты в другом месте. Но народ стал хватать куртки, натягивать шапки и по одному покидать квартиру.
Мария только что отлила целую семью. Сняла с них ту гадость, что люди нацепляли по своему недомыслию или за грехи.
«Теперь её ждет расплата за доброту», - подумала Ева.
Андрей прошёл к двери в приемную, и Еве пришлось последовать за ним.
- Добрый день, Мария. У вас сегодня многолюдно.
- Да, день добрый, но тяжелый, - ответила целительница. – На сегодня вы последний. Больше принять не смогу.
- Выходит, мне повезло, - произнёс Колдун мягко.
Но от этих слов у Евы побежали мурашки. Она посмотрела на Андрея. Взглядом он указал ей на место рядом с собой и положил руку раскрытой ладонью вверх, приглашая.
За окном был день. Синички прыгали по веткам. От нехорошего предчувствия у Евы онемели пальцы. Будто она смотрела фильм ужасов, который по странному стечению обстоятельств или воле злых богов становился реальностью. И теперь каждое обыденное движение, каждое слово имело значение, словно невидимый режиссер наполнил эту сцену смыслами. Вот Мария топит желтый воск. Вот выливает его в чашу с водой над головой Андрея.
Что-то внутри Евы сопротивляется, но против своей воли она касается его руки. Перед глазами всё плывет. В груди поднимается жар. Горячим оловом плавится кожа. Она дышит обжигающим воздухом. И вдруг видит и ту черноту, что целительница забрала на себя получасом ранее и ту, что черной пиявкой движется по мерцающему канату от Андрея. Ева чувствует, как тошнота подступает к горлу. Но это не отвращение. Это страх. Она заставляет себя не смотреть в глаза колдуну, но этого и не требуется. Всем своим существом она чувствует, как из его глазниц на нее смотрят чужие, не человеческие глаза.
***
За окном в последних лучах заходящего солнца горели медью стволы молодых сосен.
Рыцарь только что выслушал отповедь, и руки его дрожали. Никогда Венецианская маска не опускалась до крика. Эта хрупкая женщина способна полужестом создавать тишину, одним только взглядом удерживать мужчин, разгоряченных рассказами о ведьмах. В этом была её власть над ними. Но это было раньше. Тогда все они чувствовали свою причастность к общему делу. А теперь, когда он высказал свои опасения о том, что время тратится напрасно, Маска поставила его на место окриком. А ведь колдун, которого они ищут не появлялся в том месте больше недели, и опрос соседей не принес результата. Даже знакомая, проживающая там, подтвердила, что никогда не видела никого похожего! Рыцарь сжал в руке свисающий конец рыжего шарфа и прикрыл глаза, собирая осколки собственной гордости.
- Господа, я рассчитываю на вас, - говорила Верховная маска. – Вы мои руки, мои глаза. Но если глаза и руки поражает болезнь, если они перестают подчиняться, я не оставлю их в малодушии своем. Я вырву их с корнем и отращу новые глаза и руки. Так есть среди вас хоть кто-то, кто докажет мне сегодня свою верность?
Скрипнул стул, и все маски повернулись к Чумному доктору, вставшему во весь свой исполинский рост. В своей черной одежде он смотрелся устрашающе.
- С чем ты пришел? – спросила Венецианская маска.
- Я принес колдовскую книгу, - обреченно выдохнул мужчина, протягивая черный сверток. – И ещё… у меня есть новость, которая вас порадует. Я нашел ковен ведьм.
