Поженились Лида с Димой. И уехали из родного города в дальние дали - получил Дима туда распределение. В новом городе жилье снимать надо. И квартиру уже выбрал Дима заранее. Но - накладка вышла. Хозяйка квартирная не готова молодоженов запустить: у нее квартиранты пока не съехали. "Пару дней где-нибудь погуляйте, - сказала хозяйка, - а в пятницу милости просим".
А у Димы в этом городе родственник жил, дядя Миша. Маменьки Димы младший брат.
- Так и быть, - дядя Миша сказал, - поживите уж пару дней. Дети в лагерь спортивный уехали. И комната их совершенно свободная. Как мамка, Дима, твоя поживает?
И вот заехали молодожены к Диминой родне. В гостях стеснительно, конечно, Лиде. И дядька Миша все выспрашивает - про семью или про то, чего Дима не сильно довольным выглядит. А Лида дяде Мишиной жене помогает - посуду моет. И неловко ей все до ужаса.
“Ох, скорее бы, - Лида думала, - в арендный угол нам перебраться. Все чужое. И скованно я себя чувствую”.
И вот день отъезда настал. Сумки они и не разбирали. А дядя Миша на пороге их перехватил - на обед домой заехал.
- Я, - дядя Миша сказал, - приобрел стиральный агрегат. Сейчас мастер приедет - подключать будет. Старую-то машинку я еще на прошлой неделе выбросил. И вот там такой уж свинарник у нас - за машинкой. Ты, Лида, убери-ка в ванной. Похлопочи по-женски.
Пошла Лида в ванную. А там такое уж безобразие на полу. Чуть не помёт мышиный. И жвачки, и фантики, и старое мыло какое-то. И чья-то шерсть.
“А чего это мне, - Лида потом размышляла, - дядька Мишка указание дал? Отчего не племяннику? Небось, от того, что я женского рода. И, пожалуй, мне бы лично стыдновато было чужим людям бардак с шерстью показывать и фантиками”.
И обидно было Лиде очень. Всякие мысли про шовинизм мужской в голове ее юной долго еще бродили.