Рассказчик, кажется, был сед и очевидно, что немолод. Возможно, если бы не холод, то приглушëнный теплый свет, который лился из окон, не так бы требовался взгляду. Мороз трещал неделю кряду. В привычный быту лексикон вторгались праздники. Тогда, в разгар шальных метельных скачек, все знали — в городе Рассказчик. Причем особого труда найти обитель хитреца не составляло даже детям. Пожалуй, он гордился этим. В старинном здании, с торца, где вместо вывески — часы, взамен привратника — химера, но невеликого размера (чуть позначительней лисы) располагался главный ЦУП ветров, драконов, гиппогрифов. Там по рецепту древних скифов шаман варил бараний суп. Горели свечи на столе: зелёным, красным, розоватым. И тот, чья борода из ваты, копался посохом в золе.
Когда Рассказчик приходил, то танцевали саламандры, монахи складывали мантры, примерно дюжина светил вставали в ряд, поскольку тьма ему, Рассказчику, помеха. Он говорил про Место Смеха — прохожим счастья задарма. В домах закатывают пир, хранят его в литровых банках. Нет дефицита в самобранках, зато желающим пломбир вручает Главный Снеговик. Вообще не тает, даже летом. А императорским балетом — Щелкунчик к творчеству сподвиг —
руководит один пингвин. Он императорский, конечно. Он доброй лошади манежной в конюшню, может быть, в овин приносит сахарных голов. В гримëрках ссорятся корсеты, и послевкусие беседы кладут в копилки странных слов обычно возле буквы "ë" и знака ГосГорынычТреста. Теперь ты знаешь это Место. Теперь оно чуть-чуть твоë.
Уже в конце, потом уже Рассказчик выглядел усталым. Мерцали бледные кристаллы, стоял фонарь настороже. К утру Рассказчик исчезал — оно порой необходимо — и становился струйкой дыма, торговцем, ангелом. Вокзал опять проглатывал тела: тут ни поэзии, ни прозы.
Хотя бывает, что в морозы есть ощущение тепла. Тогда, вот именно тогда все знают, что Рассказчик рядом. Он очень нравится наядам небесно-синего пруда. Примяв подошвой облака (не обижается дорога), он улыбается немного. И усмехается слегка. Под шевеленье вееров и хруст подарочной бумаги готовит встречу бедолаге ЦУП гиппогрифов и ветров.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
Художник: Владимир Рябчиков
