На другой день Федоска с самого утра прибежала к Дарье. Уж очень ей хотелось посмотреть, как чай можно пить из этого чудо-самовара. Дарья еще только ко скотине с Иваном пошли, а Федоска уж тут как тут.
- Ты погоди, мы сичас управимся и самовар поставим, - пообещала Дарья.
Да разве будет эта девка годить. Не может она просто так без дела сидеть.
- Я вам подсоблю пойду. Чё сидеть то зря.
Втроем они раз-раз все дела справили. Пришли домой. Иван к самовару пригляделся. В лавке то ему сказали, что надо делать и как. Но ведь одно дело слушать, а другое - заниматься этим.
Сказано было, что трубу самоварную надо вставить в печную трубу. А как сделать то это. В печке то нет никакого приспособления для самоварной трубы. Когда печку клали, про самовары никто и думушки не думал.
Уж и воду налили, а дальше как быть, Иван не знает. Да разве мало у мужика смекалки. Поставил табуретку поближе к шестку, на нее самовар с водой. У Марфы к этому времени печь уж почти протопилась. Подгреб на шесток углей красных из печи да совком по одному через камфорку в трубу, что внутри самовара, сложил. Пока трубу прилаживал да к челу поближе придвигал, вода в самоваре шуметь уже начала. Угли разгорелись. Тряпочкой по поддувалу самоварному похлопал, аж загудело в трубе. Вода еще пуще зашумела. На крышке самовара душничок открыл, чтобы пар выходил. А там, внутри, вода уж во всю булькает.
Все, вскипел самовар. Трубу теперь только убрать, да крышкой-тушилкой самовар закрыть, чтобы огонь внутри него унять. Довольный, что у него все получилось, Иван разулыбался. Подхватил за ручки самовар и на стол поставил.
- Давай, Дарья, чай заваривай. Да не скупись, побалуй ко нас фамильным чаем, что я вчерась привез.
Дарье хоть и жалко было осьмушку распечатывать, чай не праздник сегодня, да деваться некуда. Муж велит, исполнять надо. Достала из укромного места пачку, Щепоточку взяла, сыпанула в чайник, где траву заваривает, потом расщедрилась, еще одну щепотку поменьше добавила. Краник открыла, полился кипяток в заварник. По избе запах чая поплыл, настоящего, душистого.
Федоска смотрела на это все не отрываясь. А уж как вода из краника полилась в чайник, да потом этот аромат, закруживший голову, тут уж вовсе не удержалась.
- Ой, чудо то какое. Сколь ладно то все.
- Ну вот, теперь и чай можно пить, - сказал довольный произведенным эффектом на домочадцев, Иван.
Ребятишки проснулись, подскочили к столу. Смотрели, как мать разливает по кружкам кипяток и добавляет чай из заварника. Прошка пододвинулся ближе, протянул руку, дотронулся до блестящего бочка, и тут же отдернул ее обратно.
- Горячо!
Неожиданно праздничный завтрак получился этим утром. Шумел на столе самовар. Дымился чай в кружках. Дарья расщедрилась, гулять так гулять, достала припрятанные ландринки да пряники с баранками. Выдала детям по прянику, взрослым по баранке. А ландрин в вазочку стеклянную положила.
Сидели за столом, дружно фыркали горячий чай. И так всем было хорошо. И уже Дарья совсем не сердилась на Ивана за такую дорогую покупку. Это ведь не из чугунка воду из печи черпать да в кружки разливать. Совсем другой вкус получается.
Роману с Нюркой чаи гонять некогда, в школу надо бежать. А взрослые еще остались за столом, сидели да разговаривали. Еще по второму разу начали разливать, хвать, а воду то уж всю выпили. Хоть по второму разу самовар ставь.
Федоска тоже поднялась, поблагодарила добрых хозяев за чай. Она сегодня пойдет к матушке помогать по хозяйству. Прямо сейчас и пойдет. А Дарья собралась к Нюрке сходить. Вот ведь, ничего она не знала. А то бы уж давно ее проведала. Может быть и помогла бы чем. Хотя у нее помощница то все время была. Незаметно Варька выросла. Вон какая девка стала. Парасковья уж мечтает ее скорей замуж выдать.
Дарья сходила в чулан, открыла свой заветный сундук. Покопалась в нем. Перекладывать, как она обычно делала, ничего не стала. А то как сядет возле этого сундука, так и не встанет, пока каждую тряпочку не переглядит. Выбрала отрез тоненького отбеленного полотна. Девчонка вырастет, сошьет ей рубашку, или сарафан. В карман сунула два пряника, парнишкам гостинцы. Сказала матери, что долго то не будет ходить.
Марфа только головой кивнула. Знает она эти не долго. Как зацепятся языками, про все забудут. Прошка в этот раз с ней даже не попросился. Он сидел за столом, рассматривал картинки в букваре и что то бубнил себе под нос. Дарья потихоньку подошла к нему поближе, прислушалась. Прошка называл буквы, иногда целые слова. Неграмотная Дарья не знала, то ли он и вправду читает это, то ли придумывает.
- Надо будет Ивану сказать, чтобы послушал да поглядел. Али Романку.
Дарья вышла на улицу. Стоял промозглый осенний день. Вроде и дождя нет, но пасмурно, тучи цепляются за макушки деревьев. Грустно. Ветер еще холодный с севера дует. Так и хочет под поддевку забраться. Женщина зябко поежилась и быстрым шагом зашагала на другой конец деревни.
Нюрка лежала на печи и кормила малышку. Там же и Фекла примостилась у самой стенки. Никифора дома не было. Только парнишки играли на полу. Да Варька что то делала в упечи.
- Проходи вперед, - раздался Нюркин голос с печки. - Я сичас, покормлю только.
Дарья прошла вперед, села на лавку. Из-за занавески выглянула Варька.
- Я тута убираюся. Сичас примою все да столешницу с блюдешником выскоблю.
С печки осторожно слезла Нюрка. Дарья даже испугалась сперва. Она исхудала, была бледная, куда подевалась ее шустрость и блеск в глазах.
- Ну как ты, подруга? Лучше ли тибе?
- Теперя лучше стало. Жар ушел. Ладно хоть Варька мне все помогала. И печку топила и варила, и со скотиной. Никифор от тоже ко скотине ходил, да ведь вдвоем то сподручней.
Нюрка рассказала подружке, как тяжко ей пришлось. Девчонка то большая. Никак она не могла разродиться. Тетка Дуня говорила, что надо ее через хомут протащить. Тут уж Никифор запротивился, Сказал, что Дуня из ума выжила, как это ее через хомут то протаскивать, разве пролезет баба через него. Дуня даже рассердилась, хотела уйти, а потом все же осталась. Тут уж сама Нюрка постаралась. Только вот потом, как девчонка родилась, стало ей совсем худо. Три дня не пила, не ела, пластом лежала. Варька девчонку ей подносила к груди, да и соску давала.
- Я уж думала, что и не поднимуся. Да Бог милостив. Не оставил детей сиротами. Мама то в церкву ходила, молебен заказывала. Сичас то хожу уж, да и дела делать надо. Не все Варьке.
- Да поберегись ты. Варьке то че. Дома то у вас есть кому дела то делать. Пускай тут помогает. А то надсадишься ищо. Вон как исхудала ты.
- Да болит в брюхе то все ищо, то отпустит, то снова заболит.
- Вот вишь. Ты, Варька, тута помогай лучше. Дома то сноха пусть покрутится. Здеся помочь то некому. - крикнула Дарья погромче, чтобы Варька расслышала ее слова.
- Я уж и так тута живкой живу. Все времечко тута.
Разговор перешел на Никифора. Переживал мужик сильно. Когда Нюрке совсем плохо было, пошел в лавку, купил казенной чекушку и выпил за раз. И уснул. Всю ночь проспал. Утром то проснулся, а Нюрке лучше стало.
- Знаю я, вчерась моего на ярманке угощал с радости да Митрея, встретились тама. А сичас то он где?
- На мельницу зерно повез. Муку молоть.
- Тоже дело.
Поговорили еще. Дарья про самовар рассказала, не смогла удержаться да не похвастаться.
- Вот оклемаешься, так приходи, почаевничаем. Седни поставили, да пили чай то из самовару. Скусно как! Не то что из чугунка.
Она уже собралась уходить, встала на приступок, посмотрела на малышку, увидела только торчащий носик. Подруги доверяли друг другу, знали, что ни одна из них не навредит ребенку, не сглазит его.
- А назвали то девчонку как?
- Ты чё, не знаешь штоли. Даренкой. Богом она нам подарена. Да и тибя помнила всегда. Хотела штобы Дарья у миня была своя.
У Дарьи аж в носу защипало. Она спрыгнула с приступка. Обняла Нюрку. Вот чужие они, а все одно, как родные. Любила Дарья ее как свою сестру. Хотя с сестрами то никогда у них не было теплых отношений. А эту, чужую, любила.
- Ну ладно, побежала я. Маме то сказала, што быстро приду.
Вышла Дарья на улицу и так тепло на душе у нее стало. Лежит на печи посапывает Даренка, которой и дней то от роду совсем ничего. А Дарья уже любила ее, хоть и не видела еще толком. А потом ей в голову пришла совсем шальная мысль. Вот вырастут, Бог даст, ребятишки и можно будет сватов к этой Даренке заслать. А что, с Прошенькой то они подходят, не больно большая разница в годах то.
Потом Дарье самой смешно стало от своих мыслей. Девчонке то от роду две недели, а она уж сватать ее собирается. Ладно ли это.
А Федоска тем временем пришла к матушке Серафиме домой. Она нигде не бывала за свою жизнь, кроме своей деревни. Ну еще несколько раз ходила в соседние деревни с девками гулять. Но это редко случалось. А тут зашла и подумала, что вот так, наверное, и живут баре.
Потолки высокие и окна большие. От этого в доме светло и просторно. Места много, да и изба разделена перегородками и комнаты еще за дверями. Матушка провела ее на кухню.
- Вот здесь я готовлю и едим мы здесь же. В залу не ходим есть. Там только по праздникам будем. Еще не все обуставлено, все валом.
На столе Федоска увидела самовар, как у Ивана. Только этот был замысловатой формы и серебристого цвета, да блестел еще сильнее. Федоска не утерпела и похвасталась, что пила сегодня чай из такого же самовара у Ивана да Дарьи.
Матушка же подумала, что не такая уж бедная семья эта, если в состоянии самовар купить. Значит и деньги есть. Потом она повела девушку во двор. Показала хлев и стойло для лошади, амбар для зерна и муки, еще один амбар поменьше. Все постройки были новые, крепкие. Даже запах сосны еще не выветрился.
Федоска подумала, что у них избы намного хуже. Про свою она даже и не подумала. А вот Иван вроде справно живут, а избенка то у них маленькая, меньше чем один такой хлев для коровы.
- Ну что, согласна здесь работать? - Вывела Федоску из размышлений матушка.- Как скотину приведут, надо будет каждый день утром и вечером их обихаживать. Я то совсем это не умею. Да и батюшка тоже никогда с животными не занимался.
- Согласная, конешно согласная.
Федоска даже и мечтать не могла о том, что работать надо будет каждый день.
- Платить я много не обещаю. Церковь то пока приписана к Троицкой церкви. А уж как станет самостоятельной, Бог даст и деньги свои будут.
А Федоска была так рада этому предложению, что готова была работать за самую маленькую оплату. Пусть маленькая, но зато эта работа будет каждый день. И не надо ждать, когда тебя позовут.